Пророчество

Возрождающийся организм требует много еды. И желательно, чтобы это было мясо, сырое, с еще не свернувшейся кровью! Свежие отпечатки копыт кабана очень кстати попались на глаза. Спешившись, я осторожно пошел по следу животного.

А вот и он — красавец! Вепрь чувствует себя хозяином этого места. Неторопливо бродит между дубами и довольно похрюкивает, чавкая желудями. Прислонился к дереву, почесал на боках густую шерсть и снова уперся рылом в землю. Нащупал какой-то вкусный корень, мощным движением головы пропахал внушительную канаву, огромные клыки сомкнулись, и кабан заполучил желаемое.

Пожалуй, в честном бою мне еще рановато выходить против такого исполина. Поэтому я вынул из-за пазухи пистолет с глушителем и прицелился. Но азарт все же опьянил мой разум, заставил убрать оружие и натянуть тетиву.

Резкий щелчок, стрела воткнулась в загривок и повисла, не причинив кабану особого вреда. Зверь замер. Еще выстрел, и снова попадание в толстый бок. Либо я еще слишком слаб, либо не с этими наконечниками охотятся на такую шкуру. Добыча совсем не собиралась спасаться бегством. И даже наоборот, бесстрашный вепрь сам посчитал меня своей жертвой. Грозный устрашающий визг — и двухсоткилограммовая туша устремилась в атаку. Мне кажется или земля действительно дрожит?

Успел метнуть во врага маленький топорик. Мимо. Не беда, крепко сжимаю меч, встаю на пути взбешенного противника, в последний миг делаю шаг в сторону и вспарываю кабану брюхо. Животное пронзительно заверещало, по инерции пробежало еще несколько шагов, разбрасывая по пути свои внутренности, затем упало и задергало задними копытами. Победа!

От столкновения я чуть не вывернул себе обе кисти, но это стоило того!

Сердце еще трепыхалось, когда я впился в него зубами. О, Рагнар, как же давно это было в последний раз! И какой же неповторимый вкус у мяса дикого зверя! Плоть домашних животных Земли — жалкое подобие.

— Та-ак, попался, злодей! — раздался сзади голос, и кто-то продолжил назидательным тоном: — Разве тебе неведомо, что людям запрещена охота на нашей территории?

Увлеченный поглощением лакомства, я потерял бдительность и не заметил, как меня окружил патруль светлых эльфов. Обернулся: трое, все на виду, меня не боятся, иначе оставили бы лучника в засаде. Правильно, чего им опасаться, они же приняли меня за человека. Если сейчас успеть резко… Стоп! У них же вообще нет стрелка! Почему? Маги?

— Его аура не похожа на людскую! — насторожился один ушастый.

— И кожа, посмотрите, на ладонях светлая кожа! — указал другой. — Однако он не эльф и даже не гном.

Не захотев марать перчатки кровью кабана, я снял их и теперь на этом попался. Надо было не только лицо, но и ладони замаскировать черной краской.

— Зачем измазал морду сажей? — задал вопрос самый внимательный патрульный.

— Это не сажа, умник! — дерзко парировал я.

— А что?

— Если тебе надо, сам подойди и взгляни!

Уловка, перед этим сработавшая на разбойниках, сейчас не прошла.

— Не заставляй нас применять магию, незнакомец! Отвечай, кто ты! Считаю до трех: одни, два…

— Ладно-ладно, понял свою ошибку. Смотрите! — сделал я вид, что испугался, и вытер лицо рукавом.

Эффект превзошел ожидания — эльфы оторопели.

— Белый человек с узкими глазами?!

— Чем-то напоминает орка! И аура вроде похожа.

— Но почему не зеленый? Да и мелковат он для степняка. А для гнома слишком высоковат.

Мне хватило их короткого замешательства, чтобы выудить из рукава баллончик с нервно-паралитическим газом.

— Сейчас я вам все объясню, — как можно приветливей промолвил я и сделал несколько шагов навстречу.

— Остановись! Что у тебя в руке?

Ишь какие подозрительные.

— Это специальный амулет, позволяющий изменять внешность, — ответил я, но продолжал приближаться. — Вот, смотрите, на нем так и написано.

Эльфы потянули любопытные носы в сторону предмета, пытаясь распознать знакомые буквы среди китайских иероглифов. А я нажал на клапан в надежде, что химический состав аэрозоли действует на ушастых.

Хитрецы из Китайской Народной Республики не подвели — газ оказался все-таки не паралитическим, а слезоточивым, зато с какой-то перцовой добавкой. Но все равно спасибо азиатским братьям: благодаря их подделке я получил преимущество над чихающим патрулем и ловко обезвредил всех троих.

Соблазн немедленно расправиться с врагами был велик. Прежний Дархан так бы и поступил, а после подчистил бы их карманы, позаимствовал кое-что из снаряжения и был бы таков. Однако я изменился. Вдобавок в пользу светлых сыграл тот факт, что двое из них являлись магами. Не сказать, чтобы особо сильные, но для проверки моей теории сойдут.

— Эй, проснись, дружок, — похлестал я по щекам волшебника, который раньше всех застонал.

Эльф открыл глаза.

— Привет, ушастик, извини, что так грубо с тобой обошелся — обстоятельства вынудили.

Светлый гневно фыркнул, смерил меня презрительным взглядом и тут же получил резкий удар по щеке:

— Если хочешь жить, даже и не думай об этом! Не то я быстро пресеку твои жалкие попытки противостоять мне чарами, — пообещал я и уточнил: — Ножом по горлу.

— Ты видишь, как я плету заклинания, и вокруг тебя защитный шатер? — удивился пленник. — Значит, ты все-таки орк? Шаман?

— Верно, догадливый ты наш.

Маг перевел взгляд на обездвиженных товарищей:

— Что с ними?

— Все в порядке. Просто их я чуть сильнее приложил по затылкам.

— Но почему ты до сих пор не убил нас?

— Потому что мне нужна твоя помощь.

— А с чего ты взял, что я стану помогать тебе?

— Сделал соответствующие выводы, приняв во внимание жизнелюбие твоей расы.

— Ты ошибся!

В это время пришел в себя воин.

— Разве? — вопросительно поднял я брови и метнул топор в очухавшегося патрульного. Тот испуганно дернулся, но крепкие путы не позволили уклониться. Оружие с приглушенным чавканьем засело в черепе.

Наплевав на мой запрет, первый светлый использовал родовую магию старших народов. Топор вывалился из раны, и убитый воскрес.

Тогда я снова умертвил бедолагу — на этот раз вонзил меч в сердце. И опять эльфа спас сородич, окрасив еще часть своей шевелюры в серебряный цвет.

Дальше для разнообразия я применил кинжал.

Настырный ушастый опять помог сослуживцу.

— Мы можем продолжать до тех пор, пока твоя голова не поседеет, — заявил я и снова замахнулся топором. — Только оно тебе надо?