Пророчество

Если я считал, что Маркус был застигнут врасплох всем этим дерьмом с Аресом, то значит, я не видел его поистине потрясённым. Проклятье, я даже не мог припомнить, чтобы видел его таким ошеломлённым раньше. Ни когда я показался в этих стенах впервые с Джози, ни когда я возник в его офисе без какого-либо предупреждения в поисках её.

Он уставился на нас, словно даже не понимал, как зачинали детей.

Алекс поперхнулась хихиканьем.

— Это так шокирующе? — спросил я, подёрнув вверх один уголок губ.

— Да? Нет, — Маркус слегка встряхнул головой, и я понятия не имел что означал этот жест, но затем он посмотрел на Джози. — Ребёнок от бога и полубога. Это…

— Никогда ранее не случалось, — Джози широко улыбнулась. — Мы знаем. Мы только что выяснили это.

— И это… это будет нечто удивительное, — видеть декана улыбающимся было великой редкостью. Он не часто это делал, и обычно это выглядело больше как гримаса, чем настоящая улыбка, но эта улыбка была настоящей, согревшей его обычно ледяные зелёные глаза: — Теперь я понимаю, почему ты планируешь остаться. Я считаю это зрелым и мудрым выбором. Какой срок?

— Она примерно на шестой неделе, — склонившись над Джози, я нежно щёлкнул её по ушку.

Джози выстрелила в меня взглядом, но она по-прежнему широко улыбалась. — Полагаю, ожидаемый срок родов не ранее января, но думаю, мы узнаем больше, как только посетим доктора, специализирующего на детях.

— Мои поздравления, — сказал Маркус, встав с кресла. — Я искренне рад за вас.

А затем он совершил, наверное, самое шокирующее действие, что я когда-либо видел от него. Он подошёл ко мне и протянул руку.

Казалось, прошла целая минута, прежде чем я вырвался из ступора. Как в тумане, я пожал ему руку. Маркус никогда ещё не пожимал мне руку. Я всё ещё стоял, таращась на него как тупица, когда Маркус наклонился и поцеловал Джози в щёку.

Айден поднял бровь, посмотрев на меня. Когда мы встретились взглядами, он улыбнулся и затем отвёл глаза, положив руку на затылок Алекс.

Отступив, Маркус прислонился к столу. — Мда, сегодняшний день был полон на неожиданные открытия. И на хорошие, — он мимолетно встретился со мной взглядом, посмотрев на меня так, как никогда не смотрел раньше, и затем его взгляд скользнул по комнате. — И на некоторые не такие хорошие.

— Начинает походить на обычный день, — высказалась Алекс, — Или по крайне мере…

Стук в дверь кабинета прервал Алекс. Я повернулся как в ту секунду, когда открылась дверь. Охранник просунул голову. — Простите, что прерываю, но это не терпит отлагательств.

— Всё хорошо, Бэнкс. Что происходит?

Бэнкс шагнул в кабинет, спина прямая, а плечи окостенелые. У меня возникло предчувствие, что «не такая уж хорошая» часть дня вот-вот станет гораздо хуже. — Мы только что получили звонок из одной общин в Чикаго. Они говорят, что произошёл инцидент, и они потеряли связь с несколькими людьми в различных частях города.

Я нахмурился, а Алекс изогнулась и посмотрела на Айдена. Маркус стал чересчур неподвижным. — У нас есть какая-либо ещё информация?

Бэнкс кивнул. — Думаю, вам надо это видеть. Это передают во всем новостям.

Маркус потянулся к ящику и вытащил тонкий пульт управления. Нажатием одной кнопки, верхние створки шкафа из красного дерева слева от стола бесшумно заскользив открылись, явив телевизор, о существовании которого здесь я никогда и не знал. Телевизор включился и появился новостной канал.

— Ох, чёрт, — пробормотала Алекс себе под нос, как только увидела строку «Экстренное сообщение», бегущую внизу экрана.

«Предполагаемая террористическая атака близ Саут-Уэкер-драйв [3] Поступают сообщения об множественных раненных и погибших».

Никому не надо было читать бегущую строку, чтобы понять что случилось. Сцена на экране была сплошным хаосом. Люди толпились на тротуарах, выбегая из зданий и вклиниваясь в перегруженный транспортный поток, который был совершенно обездвижен. Мелькали люди покрытые пылью. Пока камера разворачивалась, пронеслись непродолжительные кадры людей, просто стоявших среди бегущих, и смотрящих вверх, а затем и камера перевела объектив наверх.

3

South Wacker Drive — небоскрёб в Чикаго, штат Иллинойс, построенный в 1990 году. При высоте шпиля 293 метра является седьмым по высоте зданием Чикаго и шестнадцатым в США

Тёмный дым валил из нескольких высоток, затемняя небо и закрывая солнце.

Стиснув челюсть, я покачал головой, и продолжил смотреть на экран. Невидимый глазу репортер озвучивал видео. Было подозрение на бомбу — возможно террорист-смертник. Смертные. Иногда я забывал, насколько жестокими они могут быть сами по себе.

— Это ужасно, — прошептала Алекс. — В тех зданиях должно быть было много людей.

Камера вновь была наведена на толпу, она задержалась на миг у фундамента одного из горящих зданий, а потом дала крупный план дыма, валящего из небоскребов.

— О, Боже мой, — Джози выскочила из кресла так быстро, что оно едва не опрокинулось. — Не может этого быть!

— Что? — я повернулся к ней.

— Тот мужчина… тот мужчина в толпе, — она бросилась к телевизору. — Это был Крон.

Часть 10

Джози.

Казалось, мой живот был где-то в районе пальцев ног, пока я стояла перед телевизором. Я не могла поверить в только что увиденное.

— Ты уверена? — спросил Сет, внезапно появившись рядом со мной.

— Да, — я посмотрела на него, широко распахнув глаза. — Никогда в жизни не забуду, как он выглядит.

Он стиснул челюсть. — Я верю тебе.

Сейчас камера была наведена на здание. — А отмотать назад можно?

— Думаю, да, — Маркус стоял, пялясь на пульт управления и немного нахмурившись. — Думаю, одна из этих кнопок…

— Блин, — Алекс поднялась из кресла. — Дай мне посмотреть пульт.

Маркус передал ей пульт, и спустя несколько секунд кадры были перемотаны.

— Вот, — сказала я, у меня перехватило дыхание. — Останови.

Алекс остановила запись, поставив её на паузу. Я тут же увидела его в толпе. Леденящий озноб вцепился в мою кожу, когда я указала на мужчину. — Это он. Он выглядел не так, когда я видела его. Он был хлипкий, но это он.

Все столпились у меня за спиной, стараясь разглядеть мужчину, которого я знала как Крона. — Он был гораздо худее, когда я видела его. Он был болезненным, но это он.

Крон стоял на тротуаре, его плечи теперь уже широкие, а мускулы натянули бледно-голубую рубашку, закрывая некогда впалую грудь. Его кожа стала гладкой и литой. Увядшая борода была подстрижена до опрятной эспаньолки, а его седые волосы были коротко подстрижены и приглажены назад, открывая острые скулы.