Пророчество

Раскрыв кулак, я скользнула рукой по платью к моему животу. Я снова закрыла глаза. Я не знала, сколько прошло времени, но в дверь опять постучали, и на этот раз я услышала, как меня зовёт другой голос.

— Джози? — в комнате был Дикон, и он очень медленно подошёл поближе ко мне.

Прошло несколько минут, и затем я почувствовала лёгкое прикосновение к плечу. Я открыла глаза и уставилась на кинжал.

Дикон сел рядом со мной. Он опустил руку и отвёл в сторону пряди волос, выбившиеся из моей косы.

Я сделала вдох, и он обжёг моё горло. — Сет… его больше нет.

— Знаю, — голос Дикона был сиплым. Он продолжил поглаживать рукой мои волосы.

— Так не должно было быть, — очертания кинжала стали размываться. — Ничего из этого. Победить Титанов должны были мы с полубогами. В этом и был весь смысл, — гнев медленно разгорался в моей груди. — Именно поэтому… Сета отправили за мной. Именно поэтому мы отыскали Гейбла и Кору, и Эрика, но это уже неважно.

— Всё это по-прежнему важно, — ответил он. — Может мы и не используем их для заточения Титанов, но мы спасли их от Титанов. Ты спасла их, — он приумолк. — Сет спас их.

У меня защемило сердце. Дикон был прав. Спасение полубогов не было бессмысленным. Мы позаботились, чтобы их не постигла та же участь, как других полубогов.

Однако понимание этого ничуть не облегчило боль. Озноб захлестнул меня. — Я не могу поверить, что его больше нет.

Дикон наклонился и упёрся лбом в мою голову.

— Этого не может быть, — сказала я, дрожа. — Меня не покидает мысль, что это ночной кошмар. Что я проснусь, и всё это будет просто ночным кошмаром.

— Знаю, — пробормотал он, обняв меня за талию. — Всё это кажется нереальным. Сет был… — его голос немного надломился. — Он заслуживал намного большего, чем это.

Очередная волна озноба сотрясла меня. — Он заслуживал… о, Боже, он заслуживал, но я… — мне ненавистно было произносить следующие слова. — Не думаю, что он знал этого. Кажется, он никогда об этом не знал.

— Не знал.

Я плотно зажмурила глаза, борясь с подступающими слезами. — Не знаю, что делать. Не знаю, как пережить это.

— Ты не оправишься, — Дикон поднял голову. — Я так и не смог свыкнуться со смертью родителей, Солоса и Калеба, но станет легче. Станет лучше.

Грудь ломило от боли, словно её вскрыли. Я и подумать не могла о дне, когда почувствую себя лучше. Когда это не будет приносить боль, как живая рана.

— Я не буду спрашивать в порядке ли ты, — спустя мгновение сказал Дикон. — Я и так знаю, что нет, но я всегда поддержу тебя. Мы все поддержим тебя, Джози.

— Я знаю, — прошептала я.

Дикон накрыл ладонью мою руку. — Ты не потеряла его. Вовсе нет. У тебя всегда, всегда будут твои воспоминания, и что самое главное, у тебя будет это, — он нежно нажал на мою руку, прижав мою ладонь к животу. — У тебя будет его ребёнок, Джози. У тебя всегда будет частичка него. Не забывай об этом.

Боже.

Дикон опять был прав, и это было больнее всего, потому что у меня будут воспоминания о Сете. У меня будет частичка его, но у нашего ребёнка будет только те воспоминания о Сете, которыми я смогу с ним поделиться, и этого никогда не будет достаточно.

Сет заслуживал того, чтобы узнать свое дитя.

И наш ребёнок заслуживал того, чтобы узнать своего отца.

Боги ответили через пятнадцать часов, сорок три минуты и пятнадцать секунд с той минуты, когда я попрощалась с единственным мужчиной, которого любила. Только тогда я поднялась с пола, приняла душ и не торопясь переоделась в штаны и футболку, футболку Сета. Он надевал её день назад, и она всё ещё пахла им. Я забрала волосы в хвост.

Возвратившись в спальню, я не могла смотреть на постель, лежавшую в беспорядке после наших занятий любовью. Кинжал лежал всё там же, куда упал. Я сделала вдох, потом подошла к нему. Я подняла его, и мой взгляд упал туда, где Сет стоял на коленях. Отчасти, я ждала, что он появится, подбежит ко мне и заключит в объятия.

Этого не произошло.

Моё внимание привлёк стук в дверь. Сунув кинжал под комод, я подошла к двери. Это была Алекс. Под её красными глазами залегли тени.

— Привет, — сказала она, потом кинулась вперёд и обхватила меня руками. Она крепко обняла меня. — Мне так жаль, Джози. Боги, мне так жаль.

Думаю, я что-то пробормотала, но не знаю, что сказала. Когда Алекс отстранилась, мне пришлось отвернуться, чтобы не смотреть на свежие слёзы у неё в глазах. Я была не единственной, кого горе разрывало изнутри на части. Алекс знала Сета дольше, чем я. У них была странная история, но они были как две стороны одной монеты.

— Я не знаю, что сказать, — она сделала шаг назад.

Плотно сжав губы, я покачала головой. Прошло несколько минут, прежде чем я смогла взять себя в руки и заговорить. — Вряд ли тут что-то можно сказать, — мой голос прозвучал хрипло и давно неиспользуемым. — Здесь бог.

Алекс вытерла щёку, кивнув, и прочистила горло. — Да. Он ждёт в нашей комнате.

Напряжение закралось в мои мускулы, когда я посмотрела на неё. — Это мой отец.

— Да.

Втянув дрожащий вдох, я отвернулась. — Полагаю, мы не должны заставлять его ждать.

— Джози…

— Всё в порядке. Я направилась в сторону их комнаты.

Она с лёгкостью нагнала меня. — Вовсе нет.

Я закрыла глаза, остановившись. На ответ ушла секунда. — Я знаю. Нет, не в порядке. Далеко не в порядке, но прямо сейчас я должна быть в порядке.

Когда я открыла глаза, она буравила взглядом пол. — Ладно, — наконец, сказала она. — Пошли.

Я не была готова кого-либо видеть, особенно своего отца. Я приходила в ярость, стоило мне только подумать о нём, но по большей части мне было просто больно. Так чертовски больно. Кое-что из этого было лишено здравого смысла. Он не смог остановить это? Предложить кое-что получше? Нельзя было отрицать тот факт, что во мне теплились подозрения, что он знал, как всё это закончится для Сета. Он всё это время знал.

Алекс открыла дверь, и первым я увидела Айдена. Взгляд его серебристых глаз был мрачным, когда он остановился на мне. Подойдя ко мне, он ничего не сказал. Его объятие было почти таким же крепким, как у Алекс, и когда он отпустил меня, он обхватил руками моё лицо, удерживая мой взгляд.

— Он любил тебя и малыша совершенным и всесильным образом, — он поймал слезинку и вытер её большим пальцем. — И ты превратила его в личность, способную на такую любовь. Не забывай об этом.

Мои губы задрожали, и я сглотнула стоявший в горле ком. — Не забуду.