Пророк Спасителя. Надежда некроманта Книга I

— Его милость сказал, что ты хочешь стать воином?

# # #

— Ну что, опять от Ивана досталось? — насмешливо спросила Божедарка, накрывая ладонями ушибленную стопу.

— А ты и рада, что твоя мечта твоего же брата калечит? — в тон ей ответил Светлан.

— Не только тебя, вон и у Абсея рёбра ушиблены, — кивнула на друга брата юная целительница. — И вообще-то мечтать не вредно.

— От его милости услышала? — полюбопытствовал Абсей, приподымая руки.

— Да. — коротко ответила Божедарка, положив ладошки ему на бока, и выпустила необходимую дозу маны.

Помимо их троих в зале быстрого лечения находилось ещё человек пятнадцать с лёгкими и средними травмами. А ими считалось всё, что позволяет довести бой до конца. Сам зал располагался на первом этаже двухэтажного здания госпиталя. Здесь четверо целителей живо приводили в норму тех, кто мог двигаться самостоятельно. Для тяжёлых больных и раненых отводился второй этаж, где имелось шесть четырёхместных палат. Работа у лекарей подходила к концу, но те, кого уже вылечили, дисциплинированно ждали остальных в зале, чтобы потом строем, в сопровождении капрала, пойти в столовую. Светлан, уже натянув сапог, сидел на скамье и наблюдал за одной из целительниц — молодой, лет семнадцати девушкой. Так как он благодаря юному барону бывал здесь довольно часто, то знал, что это дочь главного врача и учителя его сестры.

— Не по нам с тобой такие птицы. — грустно и неожиданно здраво, по-взрослому сказала Божедарка, заметив, на кого он смотрит.

Подросток густо покраснел, застигнутый врасплох наблюдательностью своей маленькой сестры. Абсей тоже заметил интерес друга к девушке и с досадой добавил:

— Да что ж вас тянет-то на дворян-то? Что Божедарка, что ты... Не ровня мы им... И Ивану не ровня, хоть он и ходит к вам в гости. И небось на завтра опять его пригласила?

Брат с сестрой синхронно вздохнули: оба знали о сословном неравенстве и оба понимали всю тщетность своих грёз.

Интерлюдия I

ИНТЕРЛЮДИЯ I

Мерно покачиваясь в седле на идущем рысью скакуне, Есений из рода Бастор, барон Басторич, граф Разажский и Оршанский, в прошлом целитель на службе Великого княжества Сатария, думал. А подумать было о чём: внезапное нападение, плен и встреча с теми, кого он считал навсегда потерянными, принесло в его жизнь кардинальные изменения. Оказывается, что те, кого он считал погибшими в той страшной и долгой войне, воевали и после её окончания ещё лет двадцать. И даже сейчас, по прошествии столького времени, они не смирились и готовы с мечом в руках начать новую борьбу. И не только с мечом... В то, что новое оружие даст большое преимущество в войне против эльфадов, он не очень верил. Но надеялся, что в первых боях оно поможет уничтожить армию графства Кирби. Потом эффект неожиданности пропадёт, враг научится ему противодействовать, и война опять будет вестись мечами и магией. Главное, успеть добраться хотя бы до тех потомков графа Лерогли, которые сейчас носят корону графа Кирби. С прямыми наследниками расправиться будет трудней, но он приложит все силы для этого. Смерть сына и родителей до сих пор не была отомщена, но он про неё не забыл, нет. Две попытки дотянуться до врага закончились неудачно, посланные Алимом люди погибли. Третья увенчалась успехом частично: была убита дочь Лерогли, но сам граф и два его сына остались живы. Было ли ему жалко шестнадцатилетнюю девушку, погибшую перед свадьбой по дороге к жениху? Нет. Только досада, что стрела угодила в неё, а не в её отца. Что ж, пора довершить начатое.

— Алим, сколько времени займёт подготовка для устранения графа Арпала Лерогли и его семьи? — Есений повернул голову к скачущему чуть позади на вороной кобыле помощнику.

Алим до сих пор терзал себя за вчерашнее событие; расслабился, потерял бдительность, ну как же — идём-то по своей земле, зачем нам боковое охранение? Итог: смерть восьми десятков опытных солдат, а он и граф в плену. И то, что это была не его охранная сотня, а сам он присоединился к графу день назад, не снимало с него вины. Бывший охотник на зверей, переквалифицировавшийся на охотника на людей, иногда выезжал инкогнито для проверки поступившей жалобы на произвол какого-нибудь дворянина или чиновника. Крайне редко, просто чтобы развеяться. Алим со злости сплюнул в дорожную пыль: развеялся, дери его демоны! Стоило оставить графа одного, и вот... результат!

— Злость — это хорошо, — заметил его самобичевание Есений. — Она стимулирует не повторять ошибки. Так сколько?

Начальник его охраны, благоразумно не ставший напоминать графу, что, отправляясь в поход, надо брать с собой минимум десяток личных телохранителей, ответил:

— Год, ваша светлость. У нас есть агенты в королевстве, но около Лерогли нет никого. Попытки внедрения проводились очень давно, но после четырёх провалов я отдал приказ об их прекращении.

— Когда был последний провал?

— Тридцать лет назад, ваша светлость.

— Достаточно долго. Тогда ещё был жив Кадор Лерогли, и он серьёзно относился к своей безопасности... Думаю, его сыновья утратили былую настороженность, и можно подвести к ним наших людей. Ну да тут всё зависит от их начальников охраны.

— Ваш приказ будет выполнен, ваша светлость.

— Только без спешки, Алим, нужно всё делать аккуратно. Впрочем, — коротко хохотнул граф, — учить тебя не буду, ты же виртуоз в своём деле.

— Как и вы, ваша светлость, — с глубоким почтением, без тени лести ответил старый соратник.

Уже несколько десятков лет находится он рядом со своим сюзереном, верный ему до фанатизма, готовый отдать за него свою жизнь и забирающий жизни его врагов. Он начал этот путь со своим господином простым охотником, сейчас он начальник его охраны и глава Тайной канцелярии. И раз его господин решил начать войну за восстановление из осколков Великое княжество Сатария, он приложит все силы для достижения этой цели. А война предстоит тяжёлая, кровавая, ведь на западе княжества графства Кирби, Мурком и Метсквое находятся под Рондийской короной. И то, что Есению в своё время удалось отбить принадлежащую ему Разажскую вотчину, было результатом его неожиданно открывшихся талантов военачальника и дипломата. До войны он был всего лишь гражданский магистр--целитель, а тут пришлось и воевать, и договариваться с эльфадами, чтобы они не вмешивались. Позже он умудрился относительно легко прибрать к рукам Оршанское графство Но тут свою роль сыграло то, что Рондийское королевство на тот момент вело затяжную войну с Великим герцогством Беркусия и не могло помочь своим вассалам. Графы Аркейский, Вингрод, Харбарский, Вланский, Гиперский и Ярский привыкли к абсолютной власти, и найти среди них союзника, хотя бы временного, будет тяжело. Тем более, что из старых графских династий Великого княжества лишь его господину посчастливилось сохранить жизнь и графский венец. Остальные рода погибли в долголетней войне. Все, кто сейчас сидел на их месте, были сыновьями и внуками простых баронов. Тех смелых, умных и жестких людей, что смогли взять власть с помощью меча и интриг во время всеобщего хаоса. Тех, за кем не было поддержки государства и своих кланов, как за теми же рондийскими аристократами, что уселись на графский трон в Кирби, Метсквое и Мурком. Вдобавок Есений являлся магом и долгожителем, что вызывало лютую зависть у его соседей. Но как сказал сын барона Дортича Иван: «Осёл, гружённый золотом, откроет дверь и в крепость, и в спальню королевы». Мда... Верное выражение... Правда, необычно его слышать от мальчика десяти лет от роду... В том, что он спокойно убивает, ничего удивительного нет: отец--некромант, и сестра--лич по-иному воспитать и не могли. Но откуда у него эти идеи дать волю крепостным, открыть школы? А его план собирать штрафные сотни из нарушивших закон и посылать их в бой в первых рядах? Выжившим через год амнистия и предложение вступить в армию на общих основаниях. И ведь как перед этим с виду невинный ребёнок, мучительно подбирая вежливые слова вроде: «Вы полны абсурда, но сами этого не осознаете» и «Ваши умственные способности заставляют усомниться меня в своём возрасте», костерил его, второго человека в графстве, когда узнал, какие наказания существуют для преступников. И если смертную казнь или каторгу на рудниках для бандитов и убийц мальчишка одобрил, то отрубание рук для воров и расплавленный свинец в глотку для казнокрадов и фальшивомонетчиков назвал нецелесообразным расходом людского ресурса. Граф Есений поддержал план со штрафными сотнями, так и он тоже не был против, просто до этого в них не было нужды. А с уголовниками испокон веков так поступали.

— Касательно этих... Как их?.. Селитряниц... Объяснишь своему заместителю, что нужно делать, пусть организует их в малолюдном месте недалеко от Разажска. Он будет руководить этим процессом, секретность и охрана должна быть на самом высоком уровне. Это понятно?

— Да, ваша светлость.

— На тебе сбор всей информации про графов Аркейского, Вингрода, Харбарского, Вланского и герцога Вейшенга Беркусия. Нам нужны союзники, сам понимаешь. Готовь новые отряды диверсантов и разведчиков. И собирай всех воров в штрафные сотни, выставленных на продажу должников выкупай по минимальной цене. Кто задолжал казне, забирай так. Мужчин в солдаты, семьи отправляй к Вершу. Думаю, Иван найдёт им применение. Ну и свои прямые обязанности главы Тайной канцелярии не забывай. В общем, охотник, на сон у нас с тобой времени не будет.

Граф опять задумался. Долгое время они скакали молча. Алим внимательно прощупывал взглядом окружающий пейзаж, готовый выхватить меч в любую секунду. Вдалеке показалась какая-то деревня, и вдруг Есений задал неожиданный вопрос:

— Ты знаешь итог жизни прошлого графа Кирби, Алим?

— Да, ваша светлость. Почему вы вспомнили про него?

— Не хочу повторить его судьбу. Быть преданным собственным сыном, который поверил эльфадам... Умереть в темнице, зная, что и сын-предатель, и дочери, и внуки... Все убиты по приказу того, кого изменник тайно пропустил через свои земли, и кто посчитал, что корона графа Кирби будет лучше смотреться на голове своего родного сына,а не на этом дурачке.

Алим исподлобья глянул на Есения:

— Зачем вы, ваша светлость, говорите мне об этом? Вы знаете мою верность вам. И у вас нет сына.

— Длинноухие хитры и коварны, они рассчитывают свои планы на десятилетия вперёд, не забывай об этом.

Глава 13

ГЛАВА XIV

«Да, банька — это класс. Хорошо, что вспомнил про веники осенью, когда листья ещё не опали, успел наготовить», — нахваливая себя, Иван в гордом одиночестве нахлёстывал тело берёзовым веником. Другие обитатели небольшого баронского дома в Дровянке почему-то так и не оценили всю прелесть русской традиции бить себя распаренными ветками деревьев в адской жаре. Даже Верш выскочил из окутавшейся обжигающим паром сауны в помывочную со словами: «С демонами тут сиди!», когда Иван плеснул ковш воды на раскалённые камни. Для старого барона это был первый и последний заход в эту часть бани после её постройки. Закончив мыться, Иван вышел в предбанник, где его ждал горячий самовар с заварником наверху с отваром из душистых трав. Самовар, как и баня, тоже был сделан по воспоминаниям из прошлой жизни. Конечно, купальни были у всех сословий, в городах существовали общественные мыльни. И землепашцы, и князья здесь мылись и до его попадания, но вот именно бань с парилками тут не знали почему-то. Как и самовара с самогоном. И если парилка пока ещё не нашла своего ценителя, то самогон, тщательно очищенный и ароматизированный, а для благозвучности названный водкой, и самовары получили широкое распространение.Их производство и сбыт взял на себя Есений. По совету Верша винокурня тщательно охранялась, и во избежание утечки метода изготовления на производстве работали члены семей выкупленных из долгового ярма неплательщиков и банкротов. За несколько месяцев они принесли неплохой доход в казну графства, и купеческие караваны с этим товаром ходили не только по территории бывшей Сатарии, но и в Герцогстве Беркусия. Королевство Рондия и три оккупированных графства посещали купцы из ведомства Алима. Но самым значимым Оршев считал то, что привнёс в этот мир такие обыденные и знакомые для него вещи, как маскхалат и арбалет.