Прощальный подарок Жужелицы
Шрифт:
– Какое мне дело до этого увечного универа!
В ответ служанка протянула хозяйке планшет.
– Вот. Я уже зашла на сайт ЯГУ. Посмотрите имена гостей из Москвы.
Ирина Геннадьевна начала вслух читать программу:
«10.00-10.30. Приветственное слово: Екатерина Львовна Мартынкина, начальник управления образования и науки администрации Ямовской области.
10:30-11:00. Приветственное слово: Юрий Викторович Михальский, ректор Ямовского государственного университета.
11:00-11:30.
11:30-12:00. Александр Леонидович Шмаков (Ямов): «Опыт снятия электроэнцефалограмм у эпилептиков».
12:00-12:30. Кофе-брейк.
12.30-13.00. Владимир Фёдорович Моисеев (Ямов): «Природа сознания в работах Томаса Метцингнера».
13.00-13.30. Пётр Савельевич Кожемякин (Москва): «Использование наночастиц в технологиях витрификации».
13.30-14.00. Валентин Николаевич Комаров (Москва): «Тренды исследований волны Р300 в системе «человек-компьютер»».
14:00-14:30. Антонина Григорьевна Балбекина (Новосибирск): «Нейрофизиология боли».
14.30-15.30. Обед.
15.30-18.30. Работа по секциям.
18.30. Ужин».
– Нуууу? – вопросительно промычала она.
– Фамилия «Кожемякин» вам ничего не говорит? – вкрадчиво спросила домработница.
– Нет! Кто это такой? – встрепенулась Дремлюгина. – Ну-ка, тащи сюда завтрак и мне, и себе! Вместе поедим и поговорим.
Скоро Ксения вернулась с чаем и нарезанным сыром.
– Садись рядом! – скомандовала Ирина Геннадьевна и указала на стул. – Придвинь к моей кровати журнальный столик… а я пока полежу. Мне нравится этот ветерок.
Она бросила в свою чашку сахарозаменитель, размешала чай серебряной ложечкой и придавила служанку к спинке стула тяжёлым испытующим взглядом.
– Так кто такой Кожемякин?
– Разве не помните, Ирина Геннадьевна?
– Нет.
– Ах, да! Простите, запамятовала, что вы тогда отдыхали на Багамах. В общем, летом в наш особняк приезжал нейрофизиолог. За две или три недели до смерти Сергея Петровича. Захотел поохотиться в наших лесах.
– Мало ли у Серёжи бывало всяких гостей! – отмахнулась Дремлюгина.
– Кожемякин тогда второй раз прибыл в Ямов, – начала рассказать Ксения. – И второй раз гостил у нас. Первый визит случился два с половиной года назад, когда Сергей Петрович увлёкся мистикой.
– Как он выглядел, этот Кожемякин?
– Полноватый старичок такой. Ирина Геннадьевна, вы не могли его видеть. Когда он первый раз приезжал в урочище, вы тоже отдыхали за границей.
– Ну, у тебя и память! – покачала головой Дремлюгина. – А через две недели, значит, он в третий раз сюда прибывает?
– Да.
– А ты наблюдательная. И сообразительная. Вот не думала, что такой ценный кадр мне по
утрам приносит чашки! Посиди ещё рядом со мной. Допью чай, оденусь – и тогда пригласишь Сашу.Ирина Геннадьевна допила чай и перевернулась на спину.
Солнце уже поднялось. В окне был виден его диск, прорезанный ветвями засохшей осины. Порыв ветра распахнул форточку – и в спальню влетела дневная бабочка. Большая траурница с блестящими бордово-коричневыми крыльями, которые обрамлял ободок цвета слоновой кости.
Минут пять она кружила под потолком, затем приземлилась на вспотевшее после горячего чая тело Ирины Геннадьевны.
– Вот бесстыдное насекомое! Куда посмело сесть! Прогнать? – тихо поинтересовалась домработница.
– Подожди! – прошептала в ответ хозяйка.
Она так пролежала ещё минут пять и, наконец, согнала бабочку.
– Ну-ка, позови Сашу и иди отсюда!
Дремлюгина встала, завернулась в пушистый халат и села в кресло. Вскоре в спальню постучался водитель, и она начала его расспрашивать.
– Недели за две до смерти Серёжи здесь гостил нейрофизиолог. Помнишь его?
– Был какой-то старик-учёный, – ответил Александр. – Я его сюда привозил из города. Сергей Петрович приглашал его на охоту.
– И где именно они охотились?
– Не знаю…
– Как? – удивилась Ирина Геннадьевна. – Не помнишь, куда ты их возил?
– За рулём был Сергей Петрович. Для меня места не нашлось.
– И ты мне об этом ничего не сказал?! – возмутилась Дремлюгина.
– Так вы же были на море.
– Ну, и что? Я уже полтора месяца как вернулась.
– Простите, Ирина Геннадьевна! – начал оправдываться водитель. – Закружился, да и не подумал, что это имеет какое-то значение.
– Ближе к делу! – осекла его хозяйка.
– Они тогда много всякой хрени набрали – и палатки, и спальные мешки, и ружья, и маскировочные плащи, и карповые кресла, и рыболовные снасти… Сергей Петрович сказал мне, что машина вся забита скарбом, есть только два места, и потому он сам поведёт.
– Они куда поехали – в сторону города или вглубь леса? – допытывалась Дремлюгина.
– В лес, конечно.
– А когда вернулись?
– К вечеру.
– Свободен!
Как только Александр удалился, Ирина Геннадьевна села к компьютеру, зашла на сайт Ямовского университета, начала читать отчёты о предыдущей конференции и с досады плюнула в монитор:
«Обычная журналистская тарабарщина. Ничего нет по сути дела!Так зачем всё-таки Серёжа приглашал этого Кожемякина? И куда возил? Если они вернулись к вечеру, для чего им были нужны эти палатки и спальные мешки? А зачем рыбацкие кресла и снасти? В лесу ведь нет карповых прудов…
Для чего ему вообще потребовался нейрофизиолог? Может быть, у Серёжи было какое-то заболевание нервной системы? Но почему он скрывал от меня свой недуг? Не доверял? Неужели он считал меня настолько чужим человеком? Я его любила, и он не мог это не чувствовать и не видеть. Верил мне, отпускал одну на курорты, не боялся, что я ему стану там изменять. Опять же, управление бизнесом не побоялся доверить мне и моей Натусе.