Прощальный сезон

Кирилл сонно покивал в ответ на трепетные воспоминания. Разделять общую радость его не тянуло.

– Так что будем в Сережку Лермана играть, - объявила Рита.
– Вспомним яркий эпизод детства.

– Вешать, что ли, будете?
– сказал Кирилл возмущенно, разом проснувшись.
– Нет уж! Вешайтесь сами...

– Мы понарошку, - сказала Рита голосом, не терпящим возражений.
– Не повесим, не волнуйся. Сережку тоже в итоге не повесили...

– Да что вы с ума сходите!
– рассердился Кирилл и поднялся, собираясь идти спать, но дамы ласково, но настойчиво окружили его со всех сторон.

– Ну солнышко...
– тянули ласково женские голоса.

– Не будь таким занудой... Трудно тебе пять минут на табуретке постоять... Все равно уже проснулся... Что у тебя нет фантазии... не будь таким скучным...

– Стоп, отстаньте!
– рявкнул Кирилл с досадой. Их пьяные прикосновения были не слишком приятны, особенно Алинины.

Женщины отпрянули отхлынувшей ненадолго волной - с явным намерением возобновить притязания. Сумасшедшие - они хитрые...
– вспомнил Кирилл. Не удавят же они живого человека, в самом деле?.. А что им будет всем троим - да ничего... Разошлись... вечер воспоминаний у них. О душе пора думать. Как-то Ритин мужик подозрительно сформулировал?.. На трупе сядут?.. Хоть бы он явился, кстати - коли правда слышит, что происходит. Они ведь давно пьют... Нет, наверняка оттягивается на всю катушку. Навряд ему интересно алкоголический бред выслушивать...

– Достали, - проговорил Кирилл устало.
– Ладно, только пять минут.

– Пять минут...
– пропела Лариса возбужденно.
– Пять минут...

Кирилл, нахмурившись, посмотрел на ее простодушное лицо, пытаясь вспомнить, с каким восторгом она держала его руки, покрывая их поцелуями. Не может быть... все может.

– Это что такое?
– рявкнула Рита.

– Веревка...
– пролепетала Алина.
– От гамака...

– Ты бы канат еще взяла, - отрезала Рита.

– Так у вас, бизнесменов, даже бельевой нету, - сказала Лариса иронически.
– Зажрались...

– Вяжи, вяжи...

Воспользовавшись их препирательством, Кирилл отобрал веревку из рук Алины.

– Дай я сам завяжу, - сказал он.
– Я морской узел знаю...

Алина, видимо испугавшись, что он подошел чересчур близко, послушно отдала веревку.

– А где мы ее тогда-то взяли?
– спросила Рита, пододвигая стул к дверному косяку.
– Ты все помнишь, так скажи, где.

– На помойке, наверное, где ж еще, - ответила Лариса.

– Сейчас хоть не с помойки, я надеюсь, - проворчал Кирилл. Изображая скучное страдание, он поднялся на стул и привязал веревку к какому-то декоративному крепежу, украдкой проверив лично созданный узел.
– Дурацкие у вас игры. Делать вам нечего...

– Такие вот игры были, - сказала Рита назидательно.
– Такие дети... Такое время... Ладно, стой. Можешь время от времени кричать "смерть фашистским захватчикам".

– Что я, совсем дурной, - ответил Кирилл.
– Люди прибегут.

– А Сережка, он, по-моему, на золотую медаль шел...
– проговорила Лариса, снова уходя с головой в ноосферу.
– Его учителя тянули, потому что никому больше и рядом не светило... А Сережка в десятом классе вообще учиться перестал - он медаль не хотел, тогда я ему один экзамен на пять сдавать бы пришлось, а это нереально...

Рита непонимающе покрутила головой.

– Да ты путаешь, - сказала она.
– Сережке это было по барабану. Точно помню, что по барабану, потому что он по эксперименту не шел. По эксперименту были специальности, куда не шел никто: инженеры всякие... А Сережка хотел чуть ли на международную журналистику. Там эксперимента-то никакого не было. Вспомни!

– Не-не, - возразила Лариса.
– Сережка не мог на международную журналистику. Это ж университет. Кто б его туда пустил? По пятому-то пункту?

– А разве он не в Лумумбу?
– спросила Рита озадаченно.

– Какая Лумумба? Где Лумумба и где международная журналистика?

– Не журналистика... экономика там... не знаю. Фиг один.

– А Мишка в бизнес пошел, - вспомнила Алина, встрепенувшись.
– И куда потом делся, я не знаю. Они съехали... На него нападали, в окно гранату кинули... Потом кто-то у подъезда караулил, у бабы Маши выспрашивал... Они переехали после этого случая... ничего я больше не слышала...

– Я как-то видела, он приезжал, - сказала Рита.
– На Мерсе черном... Черт, коньяк кончился.

– Мне тоже дайте, - откликнулся Кирилл. Сделав вид, что поправляет воротник, он одним пальцем распутал под затылком "морской" узел. На всякий случай. Береженого бог бережет...

– Ты вообще молчи, - сказала Рита.
– Тебе не положено... Кричи "смерть фашистским захватчикам".

– Ну, смерть, - сказал Кирилл скучно.
– Ну, фашистским. Я долго тут буду торчать?

– Тебе еще приговор...
– начала было Рита, но тут Алина вскочила и с громким криком "быстро, быстро!" одним сильным ударом выбила у него из-под ног стул.

Вовремя распутанная веревка, скользнув, не препятствовала падению с полуметровой высоты. Кирилл успел только очень испугаться. Он даже не закричал, сильно ударившись локтем, когда Алина с визгом набросилась на него и принялась молотить кулаками.

– Ах ты сволочь!
– крикнула Рита.
– Пусти, дура!

Она отшвырнула Алину в сторону и кулаком ударила Кирилла по лицу.

– Ай, мама!
– взвизгнула Лариса.

Кирилл упал, но, тут же поднявшись, без колебаний нокаутировал страшную расхристанную Риту и одним прыжком как-то быстро оказался на улице, а потом за забором. Ему вслед клекотали истерические голоса.

У магазина Кирилл остановился, чтобы немного отдышаться. Потом подумал, что за ним может быть погоня. Безумные тетки сядут за руль в любом виде... Он повернулся и с усилием, волоча ноги, отправился дальше.

Кажется, ночь была глубокой. Он выбрался на неосвещенную дорогу. Дачи пропали за перелеском. Находить правильное направление было трудно, Кирилл то и дело сбивался на обочину, под ногами скрипел песок, но он не останавливался, шарахаясь зигзагами то вправо, то влево. Горизонт во всех сторонах света был ровно погасший, чистое небо в прогалах облаков усыпано звездами, но молодой месяц закрывала дымка. Здесь, в поле было тихо - ни голоса, ни далеких мотоциклистов... Впереди, за поворотом, блеснули фары, но встречных Кирилл не боялся. Машина приближалась, стремительно затормозила, оказавшись милицейским уазиком, пролетела мимо, пробуксовав, метра на два, отвалилась дверца и здоровая репа, высунувшись и выставив нечто, похожее на автоматное дуло, приказала:

– Стоять! Документы!

Обрадовавшись милиции как никогда, все еще тяжело дыша, Кирилл дрожащими руками вытащил паспорт.

Светя фонариком то в лицо, то на страницу, представитель власти внимательно сверил паспорт с личностью, отошел и передал документ в машину. Рука невидимого напарника задумчиво попыталась отколупнуть фотографию, под невозмутимое бормотание "ишь ты... да он у нас гражданин Российской Федерации... и регистрация у него еще московская... ишь ты...", потом разочаровалась и возвратила паспорт в открытую дверь.