Прощание с первой красавицей

— Обязательно в воскресенье схожу в церковь. И на могилку съезжу. — Я поднялась. — А сейчас мы пойдем, домой нам пора.

— Жалко-то как, и не поговорили толком. Ты заходи в другой раз, как посвободнее будешь, не забывай нас. Постой! — спохватилась тетя Шура. — Я Андрюшеньке сейчас гостинца соберу…

Она проворно направилась к курятнику, минуты через две вернулась, вручив мне кулек с домашними яйцами.

— Вот, пусть мальчонка поест. На рынке разве ж такие купишь?

Столкнуться у самого дома с Даниилом и объяснять, где была, мне совершенно не хотелось. Поставив машину в гараж, я поторапливала Андрюшку, но ему было явно не до меня. Одна из самых любимых игрушек моего ребенка — обычная палка. Найденная где-нибудь на дороге, палка может в мгновенье ока превратиться в ружье, из ружья — в самолет, а из самолета — в машину. И ничего для этого не нужно, только воображение: представил — и готово.

Мне подобная страсть не нравилась и даже казалась опасной, я всегда переживала, когда малыш начинал бегать с палкой в руке. Я покупала игрушки, в надежде отвлечь сына от палок, но все мои усилия заканчивались ничем. Игрушечные мечи, шпаги, самолеты привлекали внимание сына ненадолго, и Андрюшка тут же возвращался к палкам. В конце концов я смирилась и только следила за тем, чтобы он не причинил себе вреда.

Сейчас сын явно был пушкинским Русланом, а палка — мечом. В течение пары недель Андрюша чуть не каждый день смотрел фильм «Руслан и Людмила» и, кажется, уже знал его наизусть. И вот теперь он сражался с кустами сирени, как витязь с диковинными кораллами в царстве Черномора, и на мои окрики не обращал ни малейшего внимания.

Когда до подъезда оставалось всего несколько метров, я постаралась как можно тверже произнести:

— Выбрасывай палку, идем домой.

Сынишка отрицательно мотнул головой и молча воткнул свой «меч» мне в сумку. Яйца жалобно хрустнули.

— Ой! — только и смогла произнести я.

Мужа моего, как и многих мужчин, женские слезы пугают невероятно. Поэтому, увидев машину Даниила, въезжающую во двор, я, чтобы избежать лишних вопросов, плюхнулась на ступеньку и там пустила скупую слезу, стараясь побыстрее успокоиться. Но супруг догадался о моем настроении сразу.

— Что случилось? — перепуганно бросился он ко мне, едва выйдя из машины.

— Все пропало! — всхлипнула я. — Вот, посмотри…

Я указала на палку, торчавшую из яиц.

— Господи, как ты меня напугала! Да омлет сейчас сделаем, и всех делов. Хочешь, я сам приготовлю?

— Хочу! — обрадовалась я. — Какая женщина не мечтает увидеть своего мужа в фартуке…

Омлет — единственное блюдо, которое умеет готовить Даниил. У него всегда получается шедевр кулинарного искусства, причем независимо от набора продуктов. Остальные же блюда кажутся ему тайной за семью печатями, хотя иногда меня мучат смутные сомнения: а так ли это? Ведь человек, умеющий правильно соблюсти гармонию вкуса и запаха — потенциальный кулинар. Даниил же каждый раз отмахивается от меня, уверяя, что к нему постулат о гармонии не имеет никакого отношения.

Когда омлет был приготовлен и частично съеден, Дан вдруг сказал:

— Кстати, у меня для тебя новости: ваша Любимцева жива.

— И ты до сих пор молчал?! — возмутилась я.

— Это, во-первых, — никак не реагируя на мой вопль, продолжил Даниил. — А во-вторых…

— Вот сейчас все брошу и поеду к ней. Будешь в следующий раз знать, как новости скрывать!

— И не узнаешь, что я еще для тебя приготовил, — хитро прищурился Даниил.

— Неужели именно для меня? — подобрела я. — Ну, давай рассказывай, не томи.

— Прежде всего, я отпустил нашу домработницу Лизу в небольшой отпуск, на пару дней.

— Ты с ума сошел, да? — перебила я мужа. — Думаешь, это известие приведет меня в восторг?

— Конечно. Потому что я зарезервировал для нас коттедж на базе отдыха, и мы выезжаем туда прямо сейчас.

— Ура! — заорала я, вскакивая и повисая у Даниила на шее.

На следующий день я лежала на пляже, пытаясь отоспаться после бурно проведенной ночи с плясками у костра и купанием под луной. Даниил, в отличие от меня, чувствовал себя великолепно и скакал по песку с Андрюшкой на плечах, изображая лошадь.

— Диана, не сгори, — донесся издалека голос Дана, и я провалилась в сон.

Все было так же: море, солнце, чайки, и только туманная дымка повисла в небе, черным облачком прикрывая солнце. Вдруг она, подгоняемая ветром, сместилась к берегу, сгустилась и стремительно разрослась, заполонив сизым маревом все пространство вокруг. Я испуганно села на песке, озираясь и пытаясь понять, что происходит. А туман так же быстро рос, сжался в точку и… исчез. Солнце засветило снова, все вокруг замерло, как на картине, только вдалеке, улыбаясь и насвистывая веселый мотив, шел Евгений. Это совершенно точно был он — его льняные волосы, высокая худощавая фигура и светлая брезентовая куртка, перекинутая через плечо.

— Здравствуй! — он засмеялся и сел на песок рядом со мной. — Камешки бросать «блинчиками» так, чтоб прыгали по воде, еще не разучилась?

Он встал и, взяв меня за руку, рывком поднял на ноги.

— На.

Я молча взяла протянутый им камень и прицелилась…

— Десять, — укоризненно покачал головой Женя. — Потеряла сноровку.

Затем он размахнулся, и камень так быстро и так долго прыгал по воде, что я тут же сбилась со счета.

— Сорок восемь, — ответил Евгений на мой вопросительный взгляд. — Запомни: десять и сорок восемь. И не ходи завтра на работу, побудь с Андрюшей, ты ему нужна.

Все вокруг тут же пришло в движение. Меня оглушил крик чаек, шум прибоя, смех Андрюшки…

И вдруг раздался чудовищный взрыв. Песок взметнулся вверх, полыхнуло пламя… Я закричала и… проснулась.

— Дина, Дина! — тормошил меня Дан. — А ну-ка посмотри на меня… Все ясно, тепловой удар, перегрелась.

Муж взял меня на руки, сделал пару шагов и бросил в воду. Плаваю я, как топор, поэтому сразу пошла на дно. Правда, потонуть не получилось — оказалось слишком мелко. Отплевываясь и ругаясь, я выползла на берег и села, изобразив жуткую обиду.

— Теперь порядок, ты сразу приобрела человеческий вид и здоровый цвет лица.

Даниил протянул мне на ладони ракушку невероятной красоты, наврав с три короба, как он нырял за ней, рискуя жизнью, и как едва не был съеден морским монстром.

— А лаком тебе монстр ракушку покрыл? Или она такая, лакированная уже, на дне валялась? — скептически хмыкнула я.

— Вот нет в тебе романтики, Артемида… — укоризненно покачал головой Даниил. — Могла бы и подыграть: тебе не трудно, а мне — приятно.

Глава 9

Это утро отличалось от всех остальных тем, что ехать на работу мне отчаянно не хотелось. Я уже всерьез подумывала о том, чтобы позвонить и сказаться больной, как позвонили из редакции. Оказалось, больше некому встретить делегацию из Италии, и мне надлежало нестись сломя голову в аэропорт.

Надо сказать, я люблю аэропорты, люблю отлеты и прилеты, а еще больше люблю встречать гостей. Потому я расположилась на одном из свободных мест в зале ожидания не без удовольствия. Единственное, что огорчало — телевизор оказался за спиной, а вместо него перед носом торчали электронные часы, беззвучно отщелкивающие время. Я достала купленные по дороге журналы и гамбургер и приступила к культпросветному завтраку.