Прощай, любовь, когда-нибудь звони

— Не ожидала, да? Я умею производить нужный эффект, — он усмехается. В сумраке помещения он выглядит совершенно не так, как обычно.

— Элиот… — в глазах щиплет. Я же недавно разговаривала с ним там, внизу. Но он был другим, тем Элиотом, которого я знала все эти годы. А теперь чужой и озлобленный. Такое чувство, будто его нынешнее лицо — маска. Рука даже на секунду дёргается, чтобы сорвать её.

— Наверное, ты задаёшься вопросом — почему я держу твою дочь на мушке? — я не двигаюсь, судорожно следя за ним. — Это долгая история. Да и ты сама знаешь, ведь началась она пять лет назад.

Его глаза недобро сверкают. Фиона тянется ко мне каждой клеточкой, глядит во все глаза и плачет. А я не могу ничего сделать, даже обнять её, потому что у него в руках пистолет. Доченька, держись! Я что-нибудь придумаю…

— Отпусти её, — отчаянно шепчу я. — Она ни в чём не виновата.

Элиот смеётся. Боже, что с этим человеком? Он потерял рассудок. Иначе никак не объяснить. — Элиот, не знаю, о чём ты, — я стараюсь говорить спокойно и твёрдо, но голос то и дело срывается на визг, — и в чём я виновата, но, прошу, отпусти Фиону. Давай спокойно поговорим, ладно?

— За каким хреном мне твои разговоры? — я вижу, как он раздражается. Это плохо. Надо отвлечь его. — Я здесь только для того, чтобы отплатить моему братцу той же монетой, — он наклоняет голову набок и снова улыбается. Видимо, тема мести его забавляет. — Ты дура, Ана. Так быстро простила его, что мне даже стало тошно. Он изменил тебе с лучшей подругой, а ты… Тряпка! Но эту тему я приберегу для того времени, когда он появится. Вернёмся к настоящему, — он не спеша двигается по периметру. — Из этого здания живым выйдет лишь один человек. Он перед тобой, — Элиот обводит себя рукой, на лице — жестокое превосходство.

Он чудовище! Как я не замечала этого раньше? Паника охватывает меня. Не знаю, что делать, как спасти дочь. Он говорит страшные вещи… Про Кейт, про Кристиана. Неужели, Элиот не забыл? И всё это ради мести?

— Ты хочешь причинить вред невинному ребёнку? Я не верю, что это ты. Ты другой, Элиот, — я тяну время, как могу, потому что всё ещё надеюсь, что помощь придёт. — Я же знаю тебя. Если ты так жаждешь мести, то убей меня! — подхожу ближе, не прерывая зрительного контакта. — Потому что я, как ты сказал, простила его, а не моя дочь! Она не при чём.

Фиона всхлипывает, насколько позволяет скотч на лице. Мои руки дрожат, но не от страха за себя. Мне уже всё равно, что будет со мной. Лишь бы видеть живым и здоровым это маленькое солнце.

— Стоять! — жёстко приказывает он. — Ты можешь говорить, что угодно, Ана, но всё уже решено. Он почувствует, какого это: терять любимого человека. Месть должна быть справедливой, поэтому Кристиан потеряет двух. Сначала я хотел дать ему выбор, кого же из вас спасти. Кого он любит больше? Но потом подумал, что этого недостаточно. Слишком легко отделается.

— Элиот, умоляю, — горячие слёзы стекают по моим щекам, когда я окончательно осознаю, что он не шутит.

Он хочет убить её, убить мою дочь! И меня. Из-за Кейт. Но мы не виноваты в её предательстве. И Кристиан не виноват. Только она.

— Как думаешь, скоро тут появится мой братец? — он ухмыляется, а потом дёргает Фиону за подбородок, заставляя поднять голову.

— Убери от неё руки! — кричу я, срываясь с места, но он направляет пистолет мне прямо в лицо.

— Заткнись, иначе не успеешь увидеть, как скончается твоя дочурка. А это шоу стоит посмотреть, поверь.

— Ублюдок… — шепчу я, ловя ртом слёзы. Глаза постоянно ищут что-нибудь тяжёлое поблизости или что-то, что может хоть как-то помочь. — Ты больной придурок! Надеюсь, Кристиан найдёт тебя и прикончит.

Я не представляю, что с ним стало. Это словно плохой сон, всего лишь кошмар…

— Оу, — разочарованно надувает губы Элиот, помахивая стволом в руках, — я должен разбить твои мечты о спасении прекрасным принцем. Я тут не один.

Что? Есть ещё кто-то? Надеюсь, Кристиан в порядке. Но тогда где же он?! В мысли закрадывается ужас.

— Где мой муж?

— Вспомнила, наконец, — ехидно произносит Элиот. — Не волнуйся, он жив. Его убивать нет смысла. Грею смерть этого симпатяги доставить даже радость, а этого я допустить не могу.

Кэш жив. Слава Богу! Но дрожь всё равно сотрясает моё тело. Стоять сейчас здесь, в этом жутком тёмном месте и видеть свою дочь в руках… Ох, чёрт…

Надо придумать, как вытащить её отсюда. Элиот снова наклоняется к ней, а я оборачиваюсь, ища хоть что-то. Но ничего нет. Дьявол! Даже выхода нет, лишь окно, но слишком далеко.

— Как думаешь, твой папочка скоро придёт? — Фиона с ужасом смотрит на него, но глаз не отводит. Мне хочется наброситься на этого мерзавца и вгрызться зубами в его шею. Потом он переводит взгляд на меня. — Я уже начинаю волноваться.

— Кейт не хотела бы этого, — я решаю пойти другим путём. Пятьдесят, где же ты? — Она любила тебя.

— Да! — он вскидывает брови. — Любила. Но потом Кристиан отобрал её у меня. Твой, сука, парень это сделал.

Теперь я понимаю, почему у Элиота были такие глаза. Как будто в них похоронена бездна. Он не забыл спустя столько лет. Готовился ли он к этому уже тогда, в кафе во время моего обеденного перерыва?

— Нет, он не хотел. Кейт сама к нему пришла, ты ведь знаешь.

— Заткнись! — кричит он, брызжа слюной. — Закрой рот!

Боже… я понимаю, что у него окончательно снесло крышу. Он сумасшедший, ему нужна помощь. Почему никто не замечал? Родители? Друзья? Кристиан, в конце концов?

— Он скоро узнает, каково… — свирепо шепчет Элиот, глядя себе под ноги. Вот оно — безумие в чистом проявлении.

Под ногами раздаётся треск, Элиот тут же обращается вслух. Что-то явно происходит на первом этаже. Сердце пропускает удар, когда я думаю о Кристиана или Кэше, но всё же стараюсь взять себя в руки ради дочери.

— Малышка, не волнуйся, всё будет хорошо, — говорю я ей, пользуясь случаем.

Она смотрит на меня таким взглядом, что кровь леденеет. Я, наверное, поседела. Даже не представляю, что чувствует Фиона. Ей всего пять лет! А этот ублюдок так травмирует её психику! Я даже не допускаю мысли о том, что всё может плохо закончится. Нет, не может! Я найду выход. Если поверю — поверит и Фиона. И тогда точно конец. Я не сдамся.

***

— Мистер Грей, мы в третьем блоке, тут чисто, — раздаётся из рации, и я выдыхаю. Никого нет. Точнее, нет тел. Это хорошо.