Проша (Непутевая семейка - 1)

– Ой, я даже не знаю...
– Сеня задумалась, а потом в сердцах махнула рукой.
– Ты надо мной издеваешься! Что толку-то? Я хоть год буду думать от этого дом не появится...

– А ты все-таки место выбери. Чтоб по душе...

– Проша, ну перестань!

– Ах ты, поганка! Это ты бабушку свою можешь не слушаться, хотя делать этого никак нельзя! Хаос от этого нарождается... А меня ты... чтоб больше... уйду!
– домовой замахал лапами, как будто отбиваясь от целого роя пчел.

Сеня, пулей выскочив из-за стола, кинулась к нему.

– Прошечка, прости, миленький! Я больше не буду так... Я буду стараться!

– Очень стараться?
– строго вопросил домовой, глядя на неё исподлобья.

– Очень-очень! Я буду... как лист перед травой! Только не уходи. Я без тебя пропаду. Совсем!

И она заревела, зарывшись лицом в его мягкую шерстку. Нет, поистине это был мокрый день!

– Ну, все, все, все! Будет, будет...
– Проша пригладил Сенины растрепавшиеся волосы теплой лапкой, чмокнул в макушку и легонько отстранил от себя. И когда она вновь уселась в кресло, продолжил как ни в чем не бывало.

– Ну так! Мне все ясно. Деньги нужны, говоришь?

Сеня молча кивнула, боясь снова ляпнуть что-то не то.

– Будут деньги! Нам нужен клад.

Девочка так и подскочила. Клад! Самый настоящий! Они с домовым вместе - будут искать клад! Вот это жизнь... Да разве она могла представить такое? Эх, жалко подруг у неё нет: рассказать кому - ведь с ума сошли бы от зависти!

– Эй!
– жестом предостерег её Проша.
– Вижу, что у тебя на уме. Ты это брось! Читала "Черную курицу"?

– Чего?

– Не чего, а что! Книжка такая есть - "Черная курица" называется. Писателя Погорельского. Вот в ней как раз и написано, что о тайном никому говорить нельзя, а иначе все улетучится. Пропадет твоя тайна. А сам ты будешь дурак и предатель, вот и весь сказ!

– Проша, это я только подумала. Я - никому...

– Я тебе уж сто раз говорил: мысль - она воплощается. Не успеешь оглянуться, а оно - подуманное - тотчас и происходит. Даже и думать не смей! Наш уговор - это страшная тайна! Ни одна душа чтоб не знала о нем! А иначе... никогда больше меня не увидишь.

– Честное-пречестное! Никому ни полслова!

– Ладно, верю. Смотри!
– и он погрозил ей кривеньким пальчиком.
– И крепко запомни, чтоб больше я тебе не напоминал: мысль сначала, а реальность потом. Как нить за иголкой тянется. Поняла?

Сеня кивнула, хотя, честно сказать, это Прошино правило не очень было понятно.

– Вижу, что не совсем. Поясняю... Вот как в нашем случае: сначала мечту утвердим, а потом будем сваи под неё подбивать. Чтоб мечта наша стала реальностью. Сначала придумаем дом, какой хочется, а потом достигнем того. Будет дом - это я тебе говорю! Только и деньги, и переезд - это все потом. Сначала решай. Мечту свою воображай. И мысль твоя тебя поведет, а мечта воплотится - как миленькая!

– Это правда?
– севшим от волнения голосом скрипнула Сеня.

– Я тебе когда-нибудь врал?

– Не-а.

– Я никогда не вру! И тебе не советую. Ну, так вот. Думай: в здешних краях обоснуемся или в городе? И о родичах не забудь - им ведь тоже жить, на работу ходить... Ну, что лучше?

– Понимаешь... только ты не ругайся. И то и другое хочется! И квартиру в Москве, и дачу на свежем воздухе. А что, нельзя?

– Отчего же, можно. Давай так уговоримся: ты подумай как следует, а завтра доложишь. С родителями поболтай - то, да се... Мол, чего бы вам, дорогие, хотелось... Ясно?

– Ясненько.

– А я пока насчет клада поразведаю - не слыхать ли чего? Не было ли каких слухов про клад в здешних краях. И ты тоже времени не теряй - его у нас не так много. До конца лета - только-то и всего! К осени и переберемся. Ну вот, все вроде решили. Так, Колечка?

– Угу, все решили.

– Порядок! Теперь пойдем, провожу тебя.

Он поднялся, подал Сене её вещички - они лежали на пуфике возле дивана. Ни батареи, ни отопительных приборов в комнате не было, но вещи высохли, даже были теплые, как будто кто их специально подогревал.

Сеня оделась, они выскользнули за портьеру, закрывавшую вход, и двинулись по дну подземного туннеля. Сеня вновь потеряла всякое представление о времени - долго ли шли они, коротко ли... Только когда впереди замаячил слабый свет, Проша легонько подтолкнул её в спину.

– Ну вот, дальше сама. Там, впереди такой же колодец есть. И тоже без крышки - кто-то эти крышки с колодцев канализации поснимал... Этот колодец не такой глубокий как тот, в который ты провалилась. Из него и сама выберешься - ты же лазучая! А как выберешься по железным скобам, как по ступенечкам, окажешься возле дороги. Впереди увидишь деревню. Но тебе не туда, тебе назад нужно - в дачный поселок. Там недалеко. Минут через пятнадцать окажешься возле ворот на участки. А я не пойду, утомила ты меня этими разговорами. Ну, все поняла? Сориентируешься?

И махнув на прощанье, Проша скрылся из глаз.

Глава 6

В НЕВОЛЕ

Удивительно как все быстро меняется! Только Сеня обрела друга, только мир, в котором нет ничего невозможного, приоткрылся перед ней, как - крак!
– крышка захлопнулась. Она снова угодила в плен привычной реальности. Стала пленницей собственной семьи!

Девчонка и не надеялась, что дома её встретят с распростертыми объятиями - день уж клонился к вечеру, когда она добралась до участка. В Прошином прибежище время текло незаметно, но оказалось, что Сеня отсутствовала больше шести часов!

Конечно, по головке её не погладили. А когда шишку на лбу приметили что тут началось... Ужас! Землетрясение, цунами и смерч вместе взятые! Кончилось все категорическим запретом покидать участок одной - только в сопровождении взрослых.

– А с Костей можно?
– со слабой надеждой взмолилась она.

– Никаких Кость!
– был ответ.
– Только со взрослыми...

Голос бабушки Инны гремел на весь сад. Сене стало даже как-то неловко перед соседями, маячившими за забором, - что-то они подумают об этой новой семейке... И какими только эпитетами её не награждали! В результате Сеня от ужина отказалась и залегла в своей комнате носом к стенке. Бабушка тоже слегла, наглотавшись лекарств, папа ушел, стукнув дверью так сильно, что с притолоки краска посыпалась... Он был против "драконовских методов воспитания", как называл тещин метод.

Сеня всхлипывала в кулачок, горюя, что к моменту её возвращения дедушка как назло куда-то ушел. Обычно он гасил пламя семейных раздоров и переключал бабушкино внимание с нашкодивших внуков на что-нибудь более приятное. На какую-нибудь передачу по телевизору, например, - бабушка любила политику. Или на интересную статью в газете. На кроссворд, наконец...

Вечер нехотя угасал, закатное солнце жгло угол участка. Оплетенная диким виноградом беседка тонула в тревожном багряном мареве. Золото проливалось с небес на пушистые соцветья рябины. Это зрелище напоенного светом и запахами, пресыщенного и угасавшего дня дух захватывало! Такая печаль разлита была в природе, в её предзакатном безмолвии... Она прощалась с ним - с этим днем, который никогда не вернется. Единственный, неповторимый - он прожит, выпит до дна и теперь уйдет навсегда, чтобы оживать только в памяти.