Шрифт:
Любомир Кынчев
Прошел слух...
Я был очень взволнован. Мне нужно было немедленно попасть к директору и сообщить ему о пожаре на одном из наших складов готовой продукции. Но в приемной, как обычно, было много народу, главным образом наши служащие. Товарищ Гю-лембаков принимал по одному - любил поговорить с подчиненным с глазу на глаз. Конечно, меня разбирало любопытство, о чем там беседуют, но
– Мне надо к товарищу Гюлембакову!
– взволнованно сказал я секретарше.
– Подождешь!
– отрезала она.
– Ты понимаешь, что говоришь? Пожар... Я должен сообщить ему немедленно...
– Подождешь!
– не уступала она.
– У меняемой от вас голова вспыхнет...
Нельзя было терять ни минуты, и как только дверь открылась, я бросился в директорский кабинет. Только хотел сказать, в чем дело, но тут меня опередила секретарша.
– Товарищ Гюлембаков, а Шиваров без очереди!
– Товарищ директор, прошу вас.
– Подождете, пока подойдет ваша очередь!
– тоном, не терпящим возражения, сказал директор и указал мне на дверь.
После этого строгого и официального замечания мне ничего не оставалось делать, как выйти и ждать.
– Твоя очередь!
– спустя некоторое время сказала секретарша.
– В чем дело?
– мрачно спросил директор, когда я переступил порог. Он стоял у рабочего стола, явно намереваясь вышагивать по кабинету.
– Я к вам по очень серьезному вопросу... Глубоко вздохнув, я стал рассказывать о том, что мне сообщили по телефону.
Директор ходил по кабинету, и мне трудно сказать, слушал он меня или нет. Взгляды, которые тот бросал через окно, не выражали ничего, кроме досады. Слово "пожар", произнесенное мною с тревогой и волнением, не произвело на него никакого впечатления. В какой-то момент дверь приоткрылась и показался один из наших служащих, о котором ходила мрачная слава доносчика.
– О, Ставрев, одну минутку! Повернувшись ко мне, директор сонно изрек:
– Все, что вы мне сообщили, интересно, но только мы не можем вот так, с бухты-барахты взять -и решить! Подумаем... Изложите на бумаге и передайте нам!..
–
Но, товарищ директор... Пожар...– Только без паники! Я уже сказал - садитесь и пишите! Подумайте о форме! Вы свободны! Ставрев, заходи!..
Мне показалось, что вокруг воцарился чернильный мрак, но он тут же был пронизан огнем и кровью - очертя голову я выбежал из кабинета директора. Сел за свой рабочий стол и дрожащими пальцами настучал на пишущей машинке о том, что загорелся склад готовой продукции. Дальше я настоятельно просил срочно принять меры...
Секретарше я объяснил, в чем дело, и попросил ее немедленно доложить директору.
– Сейчас нельзя!
– отрезала она.
– Товарищ директор беседует со Ставревым и просил не беспокоить...
Я послушно уселся на стул напротив двери...
Когда через несколько минут Ставрев вышел, я постучался и, не дожидаясь приглашения, ворвался в кабинет директора.
– Товарищ директор, - громко заговорил я, -среди служащих прошел слух...
Это было так неожиданно и настолько уместно сказано, что директор вздрогнул и застыл на месте.
– Прошел слух, - заикаясь, повторил я.
Весь внимание директор подошел и сел напротив. .. Его лицо было напряженным и сосредоточенным, дыхание - учащенным, а сердце работало как насос ирригационной системы. До меня доносились его частые удары.
– Слух пошел, что этим утром на наших складах готовой продукции вспыхнул пожар...
– продолжал я.
– Слушаю тебя, Шиваров!
– У вас за спиной поговаривают, мол, вы не принимаете никаких мер...
– Какие меры я могу принять, если мне никто не докладывал об этом пожаре!.. А кто поговаривает?
– Служащие...
– Кто именно?
– Я вам потом все подробно расскажу, только давайте сначала потушим пожар...
– Нет, нет, этот номер не пройдет, - закричал директор.
– Ты мне голову не морочь. Говори, кто это вместо того, чтобы работать, слухи распускает...
Я назвал несколько имен, в том числе и свое. Но лишь заполучив их в письменном виде, директор согласился и мы побежали к складу. Отдуваясь, директор на ходу бросил:
– Выведу я на чистую воду того, кто хочет мне свинью подложить...