Прошлое не продаётся
Шрифт:
– Так, горе ты луковое, рассказывай, что там у тебя. Всех повидал?
– Да-а… – став серьезным, Стас покачал головой. – Начну-ка я с конца, с поездки в Тверь к пострадавшей от грязных, так сказать, посягательств. – Последние слова он произнес с безмерной иронией и даже сарказмом. – Эх и штучка эта, оказывается, наша пострадавшая. Стерва из стерв.
– Ну что ж ты так о женщине-то? – усмехнулся Гуров, начиная догадываться о подоплеке случившегося несколько лет назад. – Она что, чаю тебе подала без сахара и заварки?
– Какой там! – отмахнулся Стас. – Даже на порог не пустила. Живет она в пятиэтажке, с соседями по подъезду отношения напряженные. Я к ней было сунулся, но она мне с порога заявила, что, дескать, не желает ворошить прошлого, мол, это была тяжелая душевная травма, вспоминать о случившемся не хочет. И дверью перед самым носом – хлоп! Тогда я обратился за помощью к общественному
Не слабо, да? А с гражданином Жидких они проживали в одном подъезде. Поэтому и о нем я получил немало информации к размышлению. Вообще эта история весьма интересна и поучительна, поэтому ее саму по себе послушать будет не в убыток.
В одной трудовой семье славного града Калинина в один ужасный день на свет появилась долгожданная дочь. Врачи маме рожать запретили, но она героически нарушила их запрет, сократив продолжительность своей нелегкой жизни. Девочка росла пусть и не в тепличных условиях, но все, что положено, имела. Правда, на удивление семье, школе и соседям, в отличие от работающих и добропорядочных мамы и папы оказалась на редкость ленивой, высокомерной, себялюбивой особой. Помочь родителям по дому для нее было делом немыслимым. Когда училась в десятом классе, мама слегла, за ней ухаживал только отец. Однажды мать упросила дочь помыть ее. Доченька окатила маму ведром ледяной воды и ушла на танцы. Когда вернулся отец, помощь матери уже не требовалась.
После окончания школы в жизни нашей девочки произошло сразу два события: она поступила учиться на продавца и родила внучку своему папе. Два года спустя, когда из армии пришел отец новорожденной, наша героиня заставила его на себе жениться. И тут происходит нечто нехорошее: едва поженившись, молодожены выгоняют из дому дедушку, являющегося хозяином квартиры. Помыкавшись без крыши над головой, он находит себе одинокую женщину. Но года через два у молодоженов возникают проблемы – долг за квартиру превышает все мыслимые пределы. И тогда наша сладкая парочка идет к дедушке, угрожая убить его теперешнюю жену, заставляют от нее уйти домой. Но только для того, чтобы отнять деньги и опять выгнать на улицу. Дело было зимой. Пожилой человек пошел ночевать в подвал и оттуда уже не вышел. Его и похоронили как бомжа. А муженек нашей девочки скоро сел за драку с нанесением тяжких телесных, повлекших смерть потерпевшего…
– Стоп, стоп! Не гони. – Гуров потер лоб. – Что-то знакомое, но не припомню, из какой оперы.
– Ты слушай, дальше еще интереснее. Наш герой сел в ИТК общего режима на восемь лет. Его женушка тут же заочно с ним разводится и начинает веселую, вольную жизнь. Проще говоря, начинает на дому обслуживать мужской контингент. Не бесплатно, разумеется. И вот в числе ее клиентов однажды оказался студент местного вуза Дима Жидких, который жил двумя этажами ниже, на квартире.
Дима тоже, надо сказать, личностью был примечательной. Никто толком не мог сказать, бывает ли он вообще хоть когда-нибудь на лекциях и сдает ли хоть один экзамен самостоятельно. Чаще его можно было увидеть на каких-нибудь выставках антиквариата, всяких редкостей и тому подобного. Что-то он постоянно то привозил, то увозил. Часто куда-то ездил. Но основные маршруты его вояжей пролегали в Прибалтику, Калининград, Питер. После каждой такой поездки он шел кутить в рестораны и к соседке по подъезду, это по части утех. То ли запал на нее, то ли в общении с другими женщинами возникали проблемы.
Но вот однажды, в самый разгар любовных страстей, в дверь раздается звонок. Она смотрит в «глазок» и видит там своего экс-мужа, вышедшего на свободу раньше, чем ожидалось. И тогда Тамара, понимая, что ей сейчас может достаться на орехи, рвет на себе одежду, накинутую наспех, царапает себе плечи и зовет на помощь. Дима выбегает в прихожую и пытается ее успокоить. Экс-муж вышибает дверь и кидается на поругателя жены. Приезжает милиция. Ей рассказывают ледянящую кровь историю о покушении садюги Жидких на десятилетнюю дочь Тамары, вместо которой мама сумела убедить взять ее саму.
Надо сказать, Тамара обслуживала клиентов даже тогда, когда девочка была дома. Дочка смотрела боевики, а мама в это время ударно трудилась на постельной ниве. На суде невинное дитя во всеуслышание подтвердило, что этот нехороший дяденька уже пытался прямо в подъезде снять с нее платьице и что-то еще. А потом он с этой целью пришел к ним прямо домой. И если бы не самоотверженная мама, которая зачем-то увела его в спальню, он бы с ней обязательно что-то сделал. Суд принял во внимание показания ребенка, и осужденный Дмитрий
Жидких пошел по совокупности, в том числе и за покушение на несовершеннолетнюю. А на зоне таким вообще труба. За ребенка его еще в СИЗО опустили. Так что на зону он поехал, уже имея «касту». Теперь о муженьке Тамары. Расписываться по второму разу они не стали. За время заключения мужа Тамара успела еще раз выйти замуж и развестись. Так что Гошина она по второму мужу.– А как же по первому? – прищурился Гуров.
– Сейчас узнаешь. Будет тебе и белка, будет и свисток. – Довольный тем, что ему удалось заморочить этой историей самого Гурова, Стас рассмеялся. – И вот год спустя…
– Стас, скажи прямо: муж этой Тамары – Станислав Гусевский?
– У-у-у… – досадливо протянул Крячко, разом утратив интригующую улыбочку. – Лева, ты самый скучный слушатель. Честное слово!
– Ну да, – усмехнулся Гуров, – зато ты – суперинтересный рассказчик. Ты, наверное, хотел, как это бывает в плохом детективе, в самом конце объявить: «А убийцей был официант!» Занавес, аплодисменты. А на самом деле тут все просто, как задница новорожденного. Ладно, валяй дальше, интригуй.
– Прямо и говорить уже больше ничего не хочется. – Стас скривился, как от зубной боли. – Значит, через год поднаторевший в криминальном ремесле Гусевский забирается в квартиру известного в городе военного историка и похищает принадлежащую ему коллекцию наград, в которой были просто бесценные реликвии. Ордена и медали Екатерининской и даже Петровской эпохи. Через пару недель его задержали, но коллекции при нем не оказалось. Он ее кому-то уже успел продать. Кому – так и не сказал. Вроде бы какому-то иностранцу. Его опять упекли, теперь уже на четыре года. С тех пор в этом доме, хотя по времени он уже должен был выйти, его никто не видел.
Дочка Тамары оказалась в чем-то копией своей мамы. В смысле эгоизма и черствости. В шестнадцать лет выскочила замуж за какого-то бизнесмена, уехала с ним в Питер и за все время лишь раз позвонила своей мамуле. Однако та, похоже, от этого не в расстройстве. Продолжает обслуживать население, но ввиду ряда причин – возраст и так далее – цену снизила вдвое.
– Поеду в Тверь – буду иметь в виду, – без тени улыбки резюмировал Гуров. – А что же говорят Плейбоша с Лахиным?
– Плейбоша признался, что с Жидких незадолго до его убийства он виделся. Причем по инициативе новопреставленного. Оказывается, Жидких в свою студенческую бытность подрабатывал курьером криминальной фирмы, занимавшейся контрабандой всего, что приносило им доход: и обычных товаров, и цветного металла, и произведений искусства, и драгоценных камней. У них на Урале было даже несколько своих представительств по скупке у черных старателей прежде всего бериллов и изумрудов. Наиболее бурная деятельность ими была развернута в Свердловской области. Но Жидких занимался больше антиквариатом. Он знал толк и в живописи, и в фарфоре, и в ювелирных украшениях. Поэтому отвечал за переправку за границу произведений искусства, похищенных из музеев и частных коллекций. Для этого он без конца вояжировал за границу. Но и в Питере с Калининградом у него были налаженные каналы в торговом флоте. И вот, когда он погорел с этой мадам, той же ночью дверь арендуемой им квартиры взломал неизвестный и похитил спрятанный там старинный кубок, стоящий огромных денег. Жидких его просто не успел отправить по нужному адресу. Выйдя из заключения и понимая, что за пропажу с него обязательно взыщут, он решил скрыться в монастыре. И эта надежда обрести там покой не только от мирских соблазнов, но и от преследования со стороны прежних компаньонов оказалась напрасной. Его нашли и в обители. Прибывший к нему эмиссар объявил, что, учитывая его прежние заслуги, на счетчик ставить пока не будут. Но стоимость пропавшей вещи, которую оценили в три тысячи долларов, он был обязан возместить. Денег у Жидких, естественно, не было, и тогда он решил украсть редкий фолиант из монастырской библиотеки. Но, судя по всему, поскольку Плейбоша сбил цену на книгу, он все равно остался бы должен. Интересно, чем он думал погасить остаток долга? Помнишь, Дроздов нашел на ладонях Жидких ссадины? Видимо, украв книгу, он перебирался через ограждение. Не пойдет же он с ней через ворота?
– Хм… Логично. Но как Гусевский мог узнать, где именно скрывается Жидких, куда и во сколько он поедет? – спросил Гуров. – Хотя это тоже не проблема. Кто и когда откинулся с зоны, в криминальной среде знают достаточно хорошо, где именно такие люди оседают – информация тоже не из засекреченных. Они же отмечаются в местных райотделах? Ну а оттуда утечка подобных сведений – дело обычное. Тут возможен единственный вариант: Шушаев сам, специально дал ему эту информацию.
– Лева, ты, как всегда, прав. – Стас воздел к потолку указательный палец. – Поскольку это же самое я тебе и собирался сказать.