Прошлые обиды

Бесс посмотрела на мать:

– Это когда Майкл обвинил меня в том, что я стала чересчур свободной.

– Так и было.

– Но ведь я просила его помочь по дому, а он наотрез отказывался. Разве нет его вины?

– Может быть. Но эти вопросы как-то решаются. Может, он и стал бы тебе помогать, если бы не оказался последним в списке твоих приоритетов. А ваша интимная жизнь? Как это было?

Бесс посмотрела в окно.

– Паршиво.

– У тебя на нее тоже не было сил и времени?

– Я думала, что, когда закончу учебу и открою свое дело, все станет на свои места. Что возьму домработницу и буду больше времени уделять ему.

– А он не стал ждать.

Бесс поднялась, обошла мольберт и остановилась у окна, положив руку на бедро. Она выпила свою кока-колу и повернулась к Стелле:

– Во время нашей последней встречи он сказал, что я здорово выгляжу, и это меня взбесило.

– Почему?

– Потому! Потому… я не знаю. Потому что он бросил ту женщину и, наверное, одинок. А я не хочу, чтобы он приполз ко мне при таких обстоятельствах. Я вообще не хочу, чтобы он ко мне приполз… И Рэнди следил за нами, когда мы сидели рядом за столом! Я злилась на себя, потому что больше часа готовилась к этому проклятому ужину. Я хотела его потрясти… и, когда я действительно произвела на него впечатление… – Бесс закрыла глаза рукой. – Черт возьми, мама. Я не знаю. Мне вдруг стало так зверски одиноко, и эта свадьба… и я… спрашиваю сама себя… – Она уставилась невидящими глазами в окно и закончила уже спокойнее:

– В общем – не знаю.

Стелла поставила кружку на стол и подошла к дочери. Она провела рукой по ее волосам и слегка помассировала плечи.

– Ты проходишь через катарсис, который зрел шесть лет. Вот что это такое. Все это время ты ненавидела его, винила, а тут внезапно начала искать свою собственную вину. Это нелегко.

– Я больше не люблю его, мама. Правда, не люблю.

– Хорошо, хорошо. Не любишь.

– Тогда почему мне так больно его видеть?

– Потому что это вынуждает тебя посмотреть на себя другими глазами. Вот, возьми.

Стелла достала скомканный бумажный носовой платок и протянула дочери.

Бесс высморкалась. От платка пахло скипидаром.

– Извини, мама, – сказала она, вытирая глаза.

– Не извиняйся. Я уже большая девочка. Я понимаю.

– Пришла и испортила тебе день.

– Ты не испортила мне день. Скорее, наоборот.

Полуобняв Бесс одной рукой, Стелла подвела ее к софе.

– Чувствуешь себя лучше?

– Да, пожалуй.

– Тогда послушай меня. Это нормально, что после развода ты злилась. Это помогло тебе. Ты стала энергичной, деловой, собрала все силы, чтобы доказать ему, что можешь все сама. И ты доказала. А сейчас у тебя другой период. Ты задаешь себе вопросы, сомневаешься, думаю, что так будет еще какое-то время. Приходи, выговоришься, как сегодня. А теперь сядь, расскажи о свадьбе, о Лизином молодом человеке. Что мне надеть? Как ты считаешь, я там могу встретить интересных мужчин?

Бесс засмеялась:

– Мама, ты неисправима. Тебе ведь, кажется, не нужны ядро и цепь на ноге?

– Не нужны. Но нельзя же без конца слушать только писклявые женские голоса. Хочется и мужской услышать, я так много в этом году играла в бридж.

Бесс порывисто обняла мать:

– Мама, может, я тебе раньше этого не говорила, но ты – мой идеал. Я бы хотела как можно больше походить на тебя.

– Ты и так очень на меня похожа. Я это с каждым днем все больше вижу.

– Ты молодец, не сдаешься.

– Еще как сдаюсь. Но, когда это случается, я иду развлекаться, записываюсь в новый клуб.

– Или ищешь нового мужчину.

– Ну да, а что в этом плохого? А у тебя, кстати, как с Кейтом?

Бесс скорчила гримасу и передернула плечами:

– Он расстроился, потому что я отказалась поужинать с ним, ведь мне надо было вчера идти к Пэдгеттам. Ты знаешь, какой он, когда дело касается моих детей.

– Знаешь что, – решительно произнесла Стелла, – раз мы сегодня откровенны друг с другом, скажу. Он тебе не подходит.

– Вы что, с Лизой сговорились?

– Не исключено.

Бесс засмеялась:

– Вот черти. Если вы надеетесь, что эта свадьба вернет меня к Майклу, то вы ошибаетесь.

– Я этого не говорила.

– Не говорила. Но ты так думаешь. Забудь об этом, мама.

– Как он выглядит?

– Ма-ма!

– Просто любопытно.

– Этого никогда не будет, мама. – Бесс подняла руку, словно произносила клятву.

Лицо Стеллы стало непроницаемым, и она спокойно возразила:

– Откуда ты знаешь? Случались и более странные вещи.

Глава 5

В это же воскресное утро Майкл Куррен, проснувшись, потянулся и, заложив руки за голову, остался лежать. Не хотелось вставать и вообще шевелиться, хотя желудок требовал своего.

Огромная спальня была квадратной, с мраморным камином, со стеклянной во всю стену раздвижной дверью, из которой было видно озеро. Вся обстановка в ней была – телевизор да матрасы, на которых и лежал Майкл, предусмотрительно придвинув их к стене, чтобы подушки не падали.

Утреннее солнце, отражаясь от покрытого льдом озера, заливало светом потолок, на который падали пятна теней от елей за окном.

В доме было абсолютно тихо. Он так и замышлялся: жильцам с детьми квартиры здесь не продавались. Большинство богатых владельцев квартир проводили зиму на юге, и Майкл редко встречался с кем-то в лифте.

Было одиноко.

Он вспомнил прошлый вечер, разговор с Рэнди. Закрыл глаза и увидел своего девятнадцатилетнего сына, такого родного и такого враждебного к нему. Все пробудившиеся в нем вчера воспоминания нахлынули вновь – их любовь с Бесс, надежды, разочарования. И это чувство поражения, которое он пережил там. Стало тяжело дышать.

Майкл открыл глаза и уставился в потолок.

Как это больно – когда тебя отвергает собственный сын. Может быть, Бесс и права: он виноват – сам исключил себя из жизни Рэнди. Но разве в том нет вины и Рэнди? Ведь это сын отказывался видеться с ним. И, если бы Бесс могла почувствовать то же, что и он, когда увидел Рэнди вчера вечером, она бы задумалась над своими словами.

Этот мальчик, этот молодой мужчина, был его сыном. Но несколько последних, столь важных для Рэнди лет были потеряны и для отца, и для сына. И главная причина – не в Майкле.

Если бы Бесс поощряла их встречи, если бы Рэнди не забили мозги, то он, Майкл, встречался бы с ним постоянно. Они многое могли бы делать вместе, например охотиться или просто наслаждаться природой. Но Майкла не допустили даже на школьный выпускной вечер сына. Он ведь позвонил, спросил, будет ли вечер, и Бесс ответила:

– Он не хочет, чтобы ты на нем присутствовал.

Он послал деньги, пятьсот долларов. На их получение никак не отреагировали, ни устно, ни письменно. И только Лиза, когда Майкл спросил об этом по телефону несколько недель спустя, сообщила: