Прошу, убей меня.
Шрифт:
Я пришел домой на пятнадцать минут позже, он сидел на полу, играл песни из своего альбома, а они образовали перед ним полукруг, просто сидели и тупо пялились на него. Неожиданно он высморкался в руку, а потом засунул пальцы в рот.
Клянусь, они продолжали на него смотреть, как будто ничего не произошло.
Рон Эштон: Мы называли жену Игги «Картофельная девочка». Она была миловидная, но ее личико дико напоминало красивую картофелину. Я говорил Игги: «Чувак, не женись на ней», но надо признать, свадьба прошла прикольно.
Я надел куртку летчика-истребителя люфтваффе, белую рубашку, нацистский Рыцарский крест с дубовыми листьями и мечами.
Я был лучшим мужчиной. Наш менеджер, Джимми Сильвер, еврей, был служкой. Жена Игги тоже была еврейкой. Ее отец владел большой сетью магазинов уцененных товаров, в Огайо и Мичигане они играли роль «Кеймарта». [16] Ее родители отказались признать их брак, так что от ее семьи никого не было.
16
«Kmart» — сеть магазинов «все в одном».
Пришли только МС5, наш менеджер Джимми Сильвер, Джон Синклер, Дэнни Филдс и все наши друзья. Поскольку мы все были вегетарианцами, у нас была гречневая запеканка, и МС5 начали буйствовать: «А где хавка? Где хот-доги? Где, блин, гамбургеры?»
Так что МС5 остались голодными, зато уж оторвались на полную катушку. Было весело. Даже полиция приехала. И говорят: «У вас там висит флаг «Сирс Роубак», [17] это противозаконно».
Они сказали, что незаконно вешать на флагшток любой флаг, кроме американского. Я поднял швейцарский. Они сказали, что и этот нельзя, а я ответил: «Давайте, арестуйте меня, поиграем, блядь, в солдатиков». И поднял старую свастику.
17
«Sers Roebuck», американская компания, продает кучу всего — от брелков до видеокамер
Билл Читэм: Мы с Дэйвом Александером перед свадьбой пошли покупать новые теннисные тапки. Помню, когда мы шли по магазину, Дэйв сказал: «Готов спорить, эти ботинки продержатся дольше, чем брак Игги».
Игги Поп: Ребята из группы сидели на крыльце, пили пиво, кидали монетки и спорили, на сколько нас хватит. Во весь голос: «Эй! Даю им от двух до пяти месяцев!»
«Нет, уложатся в один день. Я знаю Попа».
Дэнни Филдс сказал: «Игги, что же ты творишь? Подумай о своем имидже».
А Джимми Сильвер, наш менеджер, достигший вегетарианского дзена, ответил: «Э, реальность, жизненная правда — вот чем силен Игги».
Дэнни Филдс тупо посмотрел на него и выдал: «В жопу реальность. Кого ебет реальность?»
Рон Эштон: Картофельная девочка стала жить с нами. Она притащила для комнаты Игги кучу плетеной мебели. У них был собственный маленький холодильник, а на двери у него был маленький замок. Каждый раз, когда они уходили, мы со Скотти и Дэйвом прокрадывались в комнату, открывали его отмычкой и съедали всю их еду.
Жена Игги была при деньгах, поэтому она покупала клевый сыр, всякие вкусности. А у нас был только рис и бобы. Игги гораздо больше, чем она, готов был нам помогать, она же на дух не выносила наш образ жизни.
Игги Поп: Во-первых, она любила спать ночью, а я любил спать, когда хочется. Я любил играть на гитаре в любое время суток. Однажды ночью мне пришла в голову новая фишка для песни,
прямо посреди ночи, но у меня в постели лежала женщина.Именно в этот момент меня неожиданно торкнуло: так нельзя. Или-или: или она, или карьера.
Представь себе, я очень сильно ее любил. Но в тот раз я продолжил писать музыку, одну из лучших моих мелодий, «Down the Street». Взял усилок, пошел в туалет — и стал играть там на гитаре, тихо-тихо, хороший тяжелый, шаманский ритм. Звучало очень клево, негромко и очень напряженно. А потом я захотел поковыряться со следующей идеей, но подумал: «Блин, надо бы потише».
А потом подумал: «Нет, брат, не надо потише!»
И я вылез из туалета, и следующим номером выдал немереный грохот, охуенно громкий аккорд. Она подорвалась, как укушенная. Но главное было ништяк: у меня сложилась песня. Очень прикольный момент — рождение. И мне пришлось отправить жену восвояси.
Рон Эштон: Она ушла через месяц. Я говорил, что они уложатся в месяц, — и вот через месяц они разбежались! Я выиграл.
Когда пришли бумаги на развод, мы повесили их на стенку. Прикольная была телега — целая пачка документов, где говорилось, мол, Игги не выполнял свой супружеский долг, что он был гомосексуалистом. Они провисели на стене черти сколько.
Игги вернулся в свое нормальное состояние. После концертов он приводил домой девчонок, они поднимались наверх, а чуть позже в слезах спускались, потому что он просто собирал их, а потом говорил: «Проваливайте».
В конце концов, они оставались со мной. Кое-кто из них даже переходил в разряд постоянных подруг. Ох уж эти анн-арборские девчонки! Они всегда хотели выпить вина «Бали Хай», в конце концов нажирались в стельку, а мне приходилось с ними нянчиться. Блюющие девушки — рядом с каждой из них в момент слабости был я.
Еще Игги любил знакомить девушек с кислотой. Я говорил ему: «Чувак, перестань давать им кислоту».
И вот, пока Игги торчит и развлекается, я слежу за очередной отъезжающей девушкой. Типа разрешите представиться, психоделический доктор.
Пятнадцать часов я сижу на лестнице, у меня под мышкой девушка в измененном состоянии сознания, а Игги проходит мимо и бросает: «Ладно, в пизду». Уходит куда-нибудь, и продолжает развлекаться.
Одной из девушек напрочь сорвало башню, она взяла и исчезла. Раньше она была правильная, ничего не употребляла, а вернулась она через месяц, в замшевых штанах в обтяжку, в топике, и с тоннами хэша в запасе. Я конкретно прихуел, а она заявила: «Спасибо вам, ребята, вы открыли мне глаза».
Игги Поп: Я снова был свободен. Бродил по улицам, одевался, как хотел. Как-то я пошел в забегаловку, где собирались детишки после школы. В этом самом месте я написал первую песню для Stooges. Просто наблюдал за их манерой поведения, а потом использовал это в песне. И вот я пошел туда, и, значит, увидел Бетси. Сроду не видел ничего подобного. Очень милая. Полная противоположность моей жены — блондинка цвета свежевыпавшего снега. Ей было тринадцать, она пронзительно смотрела на меня. Дальше, думаю, и так все понятно.
Рон Эштон: Бетси было четырнадцать, эдакая миловидная и нежная девочка. Игги, конечно, поебывал девок на стороне, но всегда возвращался к Бетси. Я нудил: «Твою мать, Игги, она тут, блядь, проторчала два дня, ей же всего четырнадцать!»
А Игги в ответ познакомил меня с Даниэлой, лучшей подругой Бетси. И я схватился за голову: «Твою мать, что я творю? Ебу четырнадцатилетнюю девочку!»
Так что я избавился от своей, потому что не хотел проблем. Хотя у Игги из-за Бетси проблем не было. Он даже познакомился с ее родителями. Думаю, они были очень либеральные.