Проспорь свое сердце

К тому моменту, как она спустилась вниз, Дан уже успел слегка успокоиться и теперь поглядывал то на брата, то на подругу. Она не знала, спрашивал ли Дангулов-младший в ее отсутствие что-либо о споре, хотя была уверена, что выводы тот сделал, и выводы правильные. Слишком хорошо он знал и ее, и Влада.

— А может я лучше у Дана переночую? — предложила она компромисс. — Не в первый раз.

Зря она это сказала. Влада прямо-таки перекосило от ее слов, а у его братца началась новая волна икоты. В общем, предложение не оценили, да еще так выразительно посмотрели, что даже Ника сочла за благо промолчать. Умнее будет выглядеть. Наверное.

От брата Дангулов избавился шустро. Тот даже возражать не стал, когда его доставили к подъезду, лишь перед выходом из машины вытянул из подруги еще одну торжественную клятву быть осторожной. Не поверил, хмыкнул и гордо удалился. А Нике тут же было велено перебираться на пассажирское сидение. Вот только всю дорогу водитель почему-то молчал, сосредоточено сжимая руль до побелевших костяшек пальцев.

Дангулов жил в новостройке, в элитном районе, на охраняемой территории. За воротами расположилась парковка для жильцов, в самом дворе было много зелени и уголков для прогулок с детьми.

Квартира Влада располагалась на восьмом этаже. Просторная, трехкомнатная, с аскетичной обстановкой в стиле хайтек: очень много светлых, простых линий. Никаких ярких цветов, все современно и по-мужски уютно.

— Удивительно, — хмыкнула Вероника. — Здесь прямо-таки стерильная чистота. Ощущение, будто ты тут вообще не живешь.

— По-твоему, мужчина не может соблюдать в квартире чистоту? — полюбопытствовал Влад.

— Ты — не уверена. Не забывай, — наставительно подняла палец вверх она, — я видела твой стол.

Да уж, рабочий стол Дангулова действительно был вечным поводом для подколов со стороны Ники. Она утверждала, что там можно найти что угодно, даже вход в Нарнию поместится под завалами бумаг. За прошедшую неделю девушка дважды разбирала горы бумаг, но они каким-то чудом (магией, не иначе) снова вырастали.

— Ну на работе я провожу гораздо больше времени, — признался Влад. — Особенно сейчас.

Почему-то в последних словах Нике послышался намек на ее присутствие. Но уделять этому внимание показалось каким-то неправильным, и она предпочла спустить его на тормозах.

— А ты точно дома ночуешь? — рассмеялась она.

— Нет, я как Карлсон, ночую на крыше, — озорно улыбнулся грозный босс. — И как всякий порядочный мужчина в самом расцвете сил сейчас начну требовать свое варенье. Ты голодная?

— Боже мой! — шутливо ахнула Ника. — Ты что, даже меня накормишь? И приготовишь сам? — и она в притворном изумлении прижала ладошки к щекам.

— Вообще-то я рассчитывал, что ты меня накормишь, — подмигнул ей Дангулов, увидел, как перекосилось лицо своей гости и расхохотался. — Шучу, готовить буду я. Но сначала требую свое варенье.

— Откуда я знаю, где у тебя варенье, — Ника плюхнулась на мягкий диван. — Иди и бери.

— Вот подойду, — Влад подошел к ней, сел на подлокотник, провел пальцем по скуле, — и возьму. А то варенье нынче непонятливое пошло, — и он коснулся ее губ.

Варенье? Вот зараза! За двадцать три года Веронику называли по-всякому, но вареньем — первый раз! Пикапер левел сто плюс нашелся! Десерт — еще куда ни шло. Но варенье? Это возмущало, мягко говоря. Впрочем, ее возмущение по поводу эпитета продлились недолго. Сложно вообще возмущаться, когда ты, еще минуту назад сидящая на диване, вдруг оказываешься лежащей на подушках и плавишься от прикосновений человека, который большую часть суток тебя откровенно бесит.

А Вероника Северцева плавилась, и еще как. Так, что мозг полностью ушел в отключку, и единственное, что она могла сделать — всего лишь податься навстречу таким загребущим рукам.

Он вообще как-то странно на нее воздействовал — словно крепкое, хорошо выдержанное дорогое вино — вроде легкое, практически компотик, но вместе с тем пьянит не хуже крепкого коньяка. Вот и она пьянела. От его рук, скользящих по ее коже, от губ, касающихся шеи. И она сама не теряла времени, изучала его, перехватывала инициативу. Их вечный поединок перешел в несколько иную плоскость, в которой не было ни победивших, ни проигравших — лишь азарт и огонь, полыхающий между ними. Каждое касание, каждое прикосновение было равносильно спичке, поднесенной к фуре с бензином. А еще терялось ощущение реальности, оставалось важным лишь осознание, что это он — тот самый вредный, неугомонный босс, чей поцелуй она периодически вспоминала на протяжении последнего года.

Оба понимали, к чему шла их игра на грани — приличия, страсти и соперничества, желания победить. И сейчас, казалось, они дошли до той самой критичной точки, когда пути назад нет.

Вот только реальность вносит свои коррективы. И если первые тридцать секунд разрывающийся тяжелым роком телефон был не замечен, то в дальнейшем он вредной и назойливой мухой ворвался в их уютный пылающий мир. Он и заставил Нику отстраниться от Влада.

— Забей, — хрипло сказал тот, снова притягивая девушку к себе ближе.

— Не могу, — покачала головой Вероника, выпутываясь из его рук. — Это Дан. Вдруг что-то срочное?

— Да что у него может быть срочного? — проворчал он, наблюдая, как Северцева одной рукой поправляет сбившееся платье, а другой нажимает на вызов. При этом девушка выглядела крайне соблазнительно — растрепанные его пальцами шикарные пышные и густые волосы, покрасневшие и опухшие от поцелуев губы, блестящие глаза… Сложно сказать, как сильно в этот момент он любил собственного братца, который их прервал.

— Да? — бросила в трубку Ника, к счастью, не умеющая читать мысли. Голос у нее тоже был слегка охрипший, так что Дангулов-младший без труда догадался, чем они там занимались.

— Обломал, да? — радостно заржал он. Ника покраснела и порадовалась, что он ее не видит. Что, впрочем, не помешало ей нарочито серьезным тоном проговорить:

— Я даже не буду интересоваться, что вот сейчас ты имел ввиду.

— Ага, это чтобы не отмазываться, — понимающе проговорил Данил, прекрасно осознавая, что попал в точку — искры, которые летали между подругой и братом не заметил бы даже слепой. А слепым или идиотом Дангулов-младший себя не считал. Скорее наоборот.

— Ты что хотел-то? — пропустила мимо ушей «тонский» намек на толстые обстоятельства Вероника.

— Спросить, все ли у тебя нормально и не нужно ли спасать тебя из лап страшного людоедного босса, — рассмеялся Данил. — Он бы, конечно, меня прибил, но ради тебя я готов и не на такие жертвы.

— Ути, моя прелесть, — умилилась Ника. Влад на «прелесть» отреагировал недовольной миной и поджатыми губами, но его просто проигнорировали. А девушка тем временем продолжила. — Так и хочется тебя за щечки потрепать.