Просроченная виза

Морщась, она потянулась к своему пеньюару, но увидела рядом с ним черную коробочку, напоминающую пульт от телевизора, однако с одной только красной кнопкой посредине. Не особенно соображая, что она делает, Элина нажала на кнопку. Но, не услышав никаких звуков, нажала снова.

Открылась дверь, и вошла женщина средних лет в темном платье, белым фартучком и косынкой, стягивающей густые темные волосы. Она катила перед собой столик на колесах.

– Добрый день, Элина Кирилловна, – тепло сказала она, приближаясь. – Ну вот, слава богу, вы и пришли в себя. Голова, наверное, раскалывается, да? И пить хочется? Понимаю, – она приветливо улыбнулась. – Что вы предпочитаете? Сок? Что-нибудь с газом? Холодный чай?

– Просто попить, – выдавила Элина, почему-то ничему уже не удивляясь и чувствуя, что голос ее совсем потерял свою обычную звонкость – сплошной хрип какой-то, а не голос. Даже противно.

– Попробуйте сок с минералкой, но без газа.

Женщина протянула ей наполненный высокий стакан, и Элина жадно припала к нему губами, поначалу глотая с трудом. Но, осилив половину, почувствовала себя лучше и допила уже медленно.

– Простите, Элина Кирилловна, я вас оставлю ненадолго.

– Куда же вы? – всполошилась пленница. Она хотела расспросить эту милую женщину, что вокруг происходит и где она оказалась. Но та лишь улыбнулась и загадочно помахала ладонью. Дверь закрылась.

А через минуту отворилась вторая, та, что сбоку. Элина взглянула и машинально вскрикнула, а затем быстро натянула одеяло до самого горла, стараясь при этом сжаться в комок.

В комнату вошел мужчина средних лет, неуловимо напоминающий сразу нескольких известных артистов – и Калягина, и Броневого, и еще кого-то очень знакомого. Голова его была гладко выбрита, серые глаза смотрели весело и как бы даже с юмором. Он был не очень высок, что-нибудь под сто семьдесят пять, но крепок и коренаст. Широкие плечи облегал отлично сшитый пиджак – уж это Элина оценить могла сразу. Вообще, костюмчик был от какого-нибудь известного кутюрье, сомневаться не приходилось. И белоснежная сорочка с крупными камнями запонок. То ли старая добрая мода возвращалась, то ли ему было просто наплевать на нее, одевался, как хотел. Яркий мужик, заметный.

У Элины было ощущение, что она определенно видела его где-то, но вот где? А может, в телевизоре? Почему бы и нет?…

И вдруг вспомнила о себе. О том, что на ней в буквальном смысле ничего! Но, увидев его забавно заинтересованный взгляд, почему-то почувствовала непонятное облегчение и только и успела подумать, что, в отличие от любых, даже самых знаменитых, мужиков у нее есть свое преимущество – она сама. И ее тело. Обычно укутанное в дорогостоящие условности. И она слегка расслабилась, чуть опустив одеяло, обнажая плечи и грудь – немного, самую малость. Подумала: как жаль, что не причесана.

Он подошел к кровати, бесцеремонно присел рядом со столиком, приподнял салфетку и достал из ведерка со льдом бутылку шампанского. Открыл с легким хлопком, налил в два бокала розовые пузырьки. Поставил рядом бутылку. Элина, сосредоточив взгляд, прочитала: «Луи Родерер», подумала, что почему-то всегда считала за лучшее – «Дом Периньон».

– Это кому как, – сказал, улыбаясь, мужчина. – Я предпочитаю розовый «Родерер». Прошу, – он протянул Элине бокал, и она была вынуждена выпростать из-под одеяла свою обнаженную руку.

Он смотрел на ее руку. И она просто физически ощущала его взгляд. Взгляд сильного и абсолютно уверенного в себе мужика.

«Может быть, еще не все так и плохо?» – подумала Элина, но решила, что сдаваться пока рано.

– Ничего не хотите мне объяснить? – спросила, заставляя его держать бокал в протянутой к ней руке.

– Отвечу на любой вопрос. Меня зовут Олег. А как вы предпочитаете, чтобы вас звали?

– Очень близкие зовут Эллой. Как остальные – вы знаете. Вы хотели познакомиться?

– Да.

– А зачем избрали наиболее неприличный способ?

Он смущенно улыбнулся. Или сделал вид, что смутился.

– Трудно быть богом… Кидаются исполнять любое желание и постоянно портачат. От усердия, возможно. Или из лести.

– Или за хорошие деньги, – добавила она.

– Увы.

– Значит, вы бог? Интересно.

– Каждый из нас для кого-то бог. Скажем, хозяин для собаки. Я только в этом смысле. Так, говорите, переусердствовали? Сильно? Или можно стерпеть?

– Опять же кому как, – ответила она, наблюдая за его терпеливой рукой с ее бокалом. – Поверьте, когда тебя хватают, будто мешок с дерьмом, суют ножик под нос, напяливают чулок на голову, как-то не до юмора. Или вам кажется наоборот?

– Абсолютно согласен. Но давайте наказывать виноватых позже.

– А что должно измениться?

– Многое. Я так надеюсь. Вас наверняка напугал, судя по его манерам, Лешка? Так он просто недалекий человек. С плохим прошлым. Но в крайних ситуациях бывает верным. И он совсем не страшный, а как, знаете, лягушка болотная – надувается, пыжится, становится таким грозным, что вся округа разбегается. А бояться там нечего.

– Ну да, а пальчики его!

– Так я ж и говорю: дурь это. Вот если б он вас всерьез обидел…

– Понимаю, значит, это все игрушки? Детские страшилки?

– Вроде того. Я не исключаю, между прочим, что он сделал все, чтобы вы отчаялись, готовились в ад, а проснулись в раю. Как?

– Ну, если вы бог, как утверждаете, тогда… – и она взяла из его руки бокал. Попробовала. – Вкусно.

– Я рад.

– Скажите, Олег, какая необходимость была привозить меня, извините, в… несколько обнаженном виде?

– Не расстраивайтесь. Я ждал вашего вопроса и приказал подать вам десяток каталогов. Они здесь, – он приподнял салфетку. – Посмотрите, отметьте, что вам понравится, и эти туалеты вам сюда немедленно доставят.

– Не может быть! – усмехнулась она. – Вы, часом, не Монте-Кристо?

– Не исключено, – серьезно ответил он. – Посмотрите, приготовьтесь, а вечерком, возможно, мы вдвоем скатаем куда-нибудь покруче. Поиграем, повеселимся, поговорим.

Он поднялся, поставил свой пустой бокал и подошел к окну. Поднял жалюзи, и в комнату хлынул яркий солнечный свет. У Элины даже зарябило в глазах.

– Посмотрите, Элла. А кнопкой вы уже научились пользоваться. Вашу горничную зовут Зоей. Просите о чем угодно. Но пока прошу вас не пользоваться телефоном. Недолго. До вечера.

И он вышел, оставив женщину теперь уже в полной растерянности. Это если быть честной перед самой собой. Ведь не такой уж отчаянной дурой она была, чтобы не понимать элементарных вещей: платят за все, и чем больше имеешь, тем больше платишь. Времена благородных Монте-Кристо давно прошли, если не думать о том, что их вообще никогда не было. Вот почему, когда тебя силком затаскивают в красивую жизнь, не стоит обольщаться и приписывать все дело случаю или собственной неотразимости, расплата может оказаться непосильной.