Простая жизнь

— Ты не можешь знать правду, — спорил Скилер.

Тайлер потерял терпение и ударил друга кулаком по лицу. Скилер сплюнул кровью, но сдачи не дал. Лишь смотрел на Тайлера хмурым взглядом.

— Знаешь, когда ты с распростертыми объятиями бросаешься на новеньких, я могу понять это: они люди новые, ни в чем еще не виновны. Но я не собираюсь спокойно наблюдать за тем, как она врет тебе в глаза. Очнись, влюбленный подросток! — выкрикнул Тайлер, снова схватив друга, но потом чуть успокоился и продолжил тише: — Она выставит тебя полным говнюком, и тебя просто будут держать на привязи как ручную обезьянку всю оставшуюся жизнь. Если этого ты хочешь, то нам придется серьезно поработать с твоим мозгом. Где нашелся тот нож, который Бекка якобы потеряла?

— Может, она потеряла, — запротестовал Скилер, высвободившись из хватки Тайлера. — Фиби просто нашла…

— Нашла и подумала: «А почему бы не всадить его в ногу брата?» — так ты себе это представляешь?! Хорошо, безмозглый любовничек. Давай подумаем, что она наплела про тебя Гину?

— Я сам взял на себя ответственность за тот случай.

— Нет, огрызок тупоголовый! Она, по словам Гина, рассказывала ему, что в приюте у тебя были приступы лунатизма, воровские замашки и неконтролируемая агрессия! И в этом всем ей признался ты сам.

— Это чушь!

— Вот именно. И ты действительно веришь, что я к ней приставал? Извини, друг, но даже под угрозой вымирания всего человечества, я не заинтересуюсь этой пучеглазой куклой. В ней же нет ничего естественного! С таким же успехом можно заставить Тоби притворяться девкой, нацепить на него парик, и тот будет куда больше дамой, чем твоя обожаемая интриганка.

***

Если бы не самолечение, которым Кейт занималась перед завтраком, ее голова, наверное, уже взорвалась бы. Но благодаря самодельной мази, боль не беспокоила больше Кейт. Однако из-за громадных перемен в жизни, девушка все еще пребывала в заторможенном и рассеянном состоянии.

Ее раздражали воспоминания, которые обрушивались на нее каждый раз, когда Кейт пыталась расслабиться, раздражали мысли, пленяющие словно рой назойливых, озлобленных пчел. Кейт понимала, что расслабиться у нее не получится еще долго. Свою роль сыграл и недосып, безжалостно влияющий на работу мозга.

После завтрака Тин поверхностно объяснил Кейт ее обязанности и устроил небольшой экзамен по травам и их сочетаниям. Кейт отвечала не задумываясь, словно всю жизнь зубрила и готовилась именно к этому моменту. Если она затруднялась дать ответ на какой-то вопрос, Тин очень терпеливо ждал или же сам давал правильный ответ. Учителей с такой выдержкой и лояльностью как у Тина точно не встретишь ни в одном учебном заведении. Кейт была в некоторой степени восхищена своим Ралом, чего нельзя сказать о его помощнике.

Дэвид сидел в углу на скрученных матрасах. Когда Кейт ошибалась, Дэвид посмеивался или тяжело вздыхал. Мальчик не проронил ни слова, но все его эмоции совершенно не были скрыты. Девушке казалось, что над ней нагло и открыто насмехаются. И без того раздраженная Кейт злилась все больше с каждым немым комментарием Дэвида. Углы сглаживал Тин своим ласковым голосом, странным образом, заставлявшим Кейт немного успокоиться.

Экзамен был окончен лишь к обеду. Когда Тин объявил время обеда, Дэвид вскочил с матраса и рванул к кухне, словно с нетерпением ждал, когда же позволят покинуть рабочее место. Оно и понятно: молодой парень, у которого много энергии и мало работы. За весь день за помощью к Штопарям не обратился ни один человек. Кейт спросила у Тина, как часто люди здесь обращаются к «врачам».

— Мы — Штопари, — спокойно поправил ее Тин. — От врачей нас отличает оставляющее желать лучшего знание анатомии или химии. Мы ближе к шаманам, — хохотнул Тин, и в уголках его слегка прикрытых глаз образовались милые морщинки. — Но, отвечая на твой вопрос: по-разному. Бывают спокойные дни, как сегодня. Но бывают и тяжелые. В основном приходится работать с Воками, да и то только из-за серьезных ран, — пожал плечами Тин. — В остальных случаях никто не любит обращаться к нам.

— Почему? — удивилась Кейт. — Люди разучились болеть?

— Совсем нет, — хохотнул Тин. — Просто здесь, как видишь, основную часть населения составляют юноши от пятнадцати до двадцати трех лет. А эти любят делать вид, будто они непобедимы и любые раны для них — что комариный укус. Младшие берут с них пример.

— К слову о комарах, — опомнилась Кейт. — Почему здесь нет ни одного?

— Кто знает, — Тин лишь слегка приподнял брови и пожал плечами. — Я об этом даже не думал. Возможно, я и не заметил бы этого, если бы ты сейчас не спросила.

— Тин, — Кейт вздохнула, усаживаясь за стол, и посмотрела прямо в глаза Ралу. — Спасибо тебе. Вчера я и подумать не могла, что кто-то будет нормально со мной разговаривать…

— Я все еще не доверяю тебе, — признался вдруг Тин. У Кейт почему-то сердце упало в пятки, и Тин это заметил. — Я лишь выполняю свою работу. Никто не говорил, что я не жду от тебя какого-нибудь подвоха.

— Я поняла, — только и смогла ответить Кейт. Разочарование обидно кольнуло ее в бок, и Кейт не захотела продолжать разговор. После окончания экзамена мысли и картины в голове снова взбунтовались. Они носились как сумасшедшие, возвращая головную боль.

После обеда Кейт снова воспользовалась своим «болеутоляющим», а потом Тин вдруг предложил Кейт помощь со стрижкой, и затем отпустил ее до ужина, сказав, что для первого рабочего дня с нее достаточно. Чувствуя себя потрепанной, Кейт отправилась в Кол, чтобы побыть в одиночестве. Неразбериха с собственными мыслями была просто невыносима, но сделать с этим Кейт ничего не могла.

В памяти еще была свежа вчерашняя встреча с крысой-переростком, поэтому Кейт внимательно смотрела под ноги, забредая все глубже в Кол. Поняв, что в ближайшие дни не сможет спокойно сидеть на земле, Кейт решила поискать дерево пониже. К сожалению, Кейт не смогла найти дерево, до веток которого могла хотя бы подпрыгнуть. Пришлось немного поработать головой, что было только в радость: в такие моменты назойливые мысли на время расступались, уступая дорогу мыслительному процессу и воображению.

Несколько минут Кейт смотрела на толстый ствол огромного дерева, уперев руки в бока. Ствол взрослого дерева напоминал орех, с одним лишь отличием — красные листья. До веток было не дотянуться, а диаметр ствола не позволял даже обхватить его руками. Решение само пришло, когда Кейт опустила взгляд на свои бедра. Она улыбнулась и развязала рукава своей кофты, которую утром повязала на бедра.

Плотную эластичную ткань укреплял дайвинговый подклад. Кейт перекинула кофту через ствол, крепко ухватилась за рукава и уперлась ногой в ствол дерева. Оставалось надеяться, что швы не подведут. Шаг за шагом Кейт поднималась по стволу, пока ее рука не коснулась первой надежной ветки, на которой девушка и решила расположиться. В трех метрах над землей слегка закружилась голова, и Кейт на всякий случай обхватила ствол дерева обеими руками, насколько это было возможно.

Она сидела на толстой ветке высокого дерева, болтая ногами в воздухе. Среди неразборчивого хлама в голове всплыли некоторые мелодии песен, которые Кейт любила петь с подругами в детстве. Сразу вспомнилась школа с ее пустым холлом и образы Эрики, Зоуи и Мелиссы. Кейт начала напевать любимые мелодии, думая о подругах и о том, смогли ли они выжить. Будь рядом хоть одна из них сейчас, тогда существование казалось бы не таким мрачным.

Вскоре послышался еще один голос, напевающий ту же мелодию. Удивившись, Кейт огляделась по сторонам, но в пределах видимости никого не было; ни на деревьях, ни на земле. Кейт запела другую мелодию, и тот второй голос подхватил и ее. Кейт даже немного повеселела после того, как перестала бояться. Обладатель приятного голоса периодически удалялся и стихал, но потом снова возвращался.