Прости, мне плевать, что нельзя

– Гхм..- Антон откашливается, переводя взгляд на экран,- Может, ужастики, м?

– Ой, нет, я боюсь,- сразу отметаю эту шикарную идею.

– Ну, так в этом же и смысл!- фыркает Палей воодушевленно и заходит в нужный раздел,- Давай, какой?

На экране мелькают картинки одна симпатичнее другой: то у кого-то челюсть отваливается, то у гроба крышка съезжает, и оттуда показывается разлагающаяся рука.

– Блин, Антон, я, правда, не могу их смотреть,- хмурюсь, следя за тем, как он быстро листает меню.

– Да ладно тебе...Вот! Совсем не страшный...- щелкает кнопка выбора, и на меня с плазмы пялится жуткий клоун.

– "Оно"? Не страшный?- я невольно тянусь за диванной подушкой и крепко обнимаю её, положив себе на колени.

– Там же про детей. Ты уже выросла из круга интересов Пеннивайза, Лукум. Вот Тиму показывать не будем, - беспечно пожимает плечами Антон и, подмигнув мне, кладет руки поверх спинки дивана, а ноги вытягивает на журнальный столик, показывая, что к просмотру полностью готов.

Я демонстративно горестно вздыхаю и тоже слегка откидываюсь на спинку, подогнув под себя босые ступни и надежно укрыв голые ноги большой подушкой. Ощущение мужской руки за моей головой отдаётся нервной вибрацией в грудной клетке и странным звенящим напряжением. Я чувствую каждый волосок на своей голове, каждое шевеление нагревающегося чужим теплом воздуха. Дыхание выходит поверхностным и частым, и иногда мне приходится контролировать его, чтобы это было не так заметно. Антон смотрит только на экран, как и я, но при этом, я уверена, что он тоже, как и я, боковым зрением следит за каждым моим движением. Я вижу, как поднимается и опадает его грудная клетка, как иногда он облизывает пересыхающие губы, и мне чудится, что его так же мелко колотит, как и меня.

Вначале фильма ничего такого особо страшного не было, но я всё равно подпрыгивала от каждого внезапного звука, чем дико веселила Антона, не забывающего каждый раз комментировать мою слабонервность. А потом...Стало по-настоящему интересно. Смотреть спокойно я не могла: то накрывала лицо подушкой, то садилась спиной к экрану, то просто закрывала глаза и уши. Просто подпрыгивать уже тоже не помогало, и на жутких моментах я, забыв обо всем, взвизгивала и хваталась за Тошу. Причем так резко, что пару раз с матом подпрыгивал уже он. Правда, потом начинал хохотать.

– Это 5D эффект какой-то, Лукум. Ты пугаешь не хуже этого чертового колуна. Я с тобой в кино не пойду. Будем там визжать вдвоем на весь зал, - ухмыляется Антон, когда я опять нечаянно на остром моменте с силой вцепляюсь ему в плечо, заставив ощутимо вздрогнуть.

– Извини,- наверно в сотый раз уже бормочу, убирая руку с его тела и комкая несчастную подушку на коленях. Такого приятного на ощупь, горячего, большого, сильного тела. Безопасного...Я бы лучше к нему на колени залезла, чем подушку эту мучить...И не страшно бы было...Закусываю губу, смущенно отворачиваясь. Мозг совсем от переизбытка адреналина поплыл...

– А как с Мадиной сходили?- непроизвольно вырывается из меня. Тут же мучительно краснею. Хорошо, что в гостиной царит полумрак.

Антон перестаёт смеяться и устремляет на меня нечитаемый взгляд.

– Нормально.

И всё. Больше ничего не добавляет. Я хмурюсь. Я хочу подробностей. И раз уж начала...

– Она тебе нравится?

На ярких губах Антона мелькает кривая улыбка.

– Ничего не было, если ты об этом.

– Но она тебе нравится,- настаиваю я.

Антон вздыхает и отворачивается, улыбаясь. Взгляд застывает на экране.

– Смотри фильм, Лейла...

Какой же он... Я не выдерживаю и запускаю подушкой Палею прямо в самодовольное лицо, но он легко её перехватывает, доказывая, что действительно следит за мной боковым зрением, и кладет себе под голову. А вот мои голые ноги опрометчиво оказываются без защиты.

Насупившись и обняв колени, я пару минут без эмоций пялюсь в экран, но потом моя пугливость всё же побеждает, и я вновь визжу от каждого постороннего звука и оставляю синяки на благородно предоставленном мужском плече.

Только атмосфера в гостиной всё равно меняется. И без того звенящая от возбужденного напряжения, она словно становится гуще и горячее. И я с ужасом осознаю, что мурашки со всего тела давно уже собрались внизу живота, а между ног непростительно влажно. Я смотрю на Антона краешком глаза, и чувствую, как у меня даже дыхание сбивается от постыдного запретного желания. Вдыхаю его горьковатый запах, словно дурманящий кальянный дым. Это безумие. Почему он так влияет на меня? Но это практически невозможно контролировать. Потому что оно рвется из самой глубины, и потому на дне серых глаз я вижу такой же ответ...

В какой-то момент я перестаю так быстро убирать руки с мужского тела, после того, как инстинктивно хватаюсь за него от испуга. Мне просто хочется запомнить это ощущение его кожи под подушечками пальцев. Приятное, горящее. Антон не замечает. Или делает вид. Я не знаю. Это какие-то секунды...Но у меня от них голова кругом. Это чувственней секса. Эти краденые прикосновения...

Титры и острый укол разочарования в груди. Наверно тоже чувствовала Золушка, когда часы забили двенадцать.

– Ладно, пора спать,- я резко встаю, стоит на экране замелькать фамилиям актеров.

– Постой...- Антон привстаёт за мной, смотря хмуро и растерянно.

– Что?
– бросаю через плечо, уже выходя из гостиной.

Я слишком увлеклась. Так нельзя. Забылась. Вадим убьёт, если узнает. Я не жалею, мне было хорошо, но пора заканчивать.

– Ничего,- бурчит Антон мне в спину,- Я тоже пойду.

Пока мы идем к комнатам наверху, Палей буквально дышит мне спину. По позвоночнику от этого туда- сюда гуляет жаркий озноб. Лопатки, ягодицы печет. Кажется, это от его пристального жадного взгляда. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж, и слышу синхронный скрип ступенек под ногами моего провожатого. От непонятно откуда нахлынувшего волнения начинает подташнивать. Антон слишком близко ко мне идет. Я чувствую его тепло кожей.

– Спокойной ночи,- я хватаюсь за ручку собственной двери и оборачиваюсь, чтобы не быть невежливой. И чтобы это хоть чуть-чуть не так сильно напоминало побег.

Я угадала. Антон слишком близко. Мой нос практически врезается ему в подбородок. Палей молчит и только тяжело дышит. Вижу, как поднимается и опадает его грудная клетка. Он без майки. До сих пор... В коридоре темно. Мужская правая рука упирается в стену над моей головой, большое тело подается ближе. Я сейчас умру...Это всё не со мной...Со мной такого не может быть. Нельзя...