Прости, прощай

– Мы с ней не сестры и даже не подруги. Я за нее не в ответе...

– Нет-нет, я и не пытаюсь призвать тебя к ответу... У нас был с Вильямом серьезный разговор. Он сказал мне, что всегда думает о тебе. Сказал, что ты настоящая, а Лиза – ошибка...

– Ну, сказал и сказал, – пожала плечами Яна.

– Ты не понимаешь, девочка. Он спивается. Спивается из-за тебя...

– Да ладно, спивается. Ну, любит выпить, по молодости с кем не бывает...

– С кем не бывает? – настороженно глянула на нее Римма Борисовна. – Ты что, тоже?

– Нет. Я этим совершенно не увлекаюсь.

– Это хорошо... Это очень хорошо... Пойми, Вильяма нужно спасать... Раньше он был домашним мальчиком, а после того что случилось – с цепи сорвался. То по дискотекам, то по друзьям... И друзья какие-то подозрительные... Потом эта Лиза появилась. Думали, успокоится. Ничуть не бывало. Он с ней по дискотекам и по друзьям... Мы ничего не можем с ним поделать... К тебе вот в окно пытался залезть. Ну не сумасшедший, а?.. Пьяный же был...

– Пьяный, – подтвердила Яна. – А пьяному море по колено.

– Когда-нибудь пьяным за руль сядет... Отец пытался машину у него забрать, такой скандал был... Неладное с Вильямом творится. Сам пропадает, нам грубит... Только раз ко мне за помощью и обратился. Сказал, чтобы я с тобой поговорила... Хочет, чтобы ты с ним осталась... Может, он изменится, а? Как ты думаешь?..

– Он вам говорил, что я жду ребенка?

– Да, говорил... – замялась женщина. Отвела в сторону взгляд, достала новую сигарету. – Сказал, что ребенок от него...

– Ну, сказал так сказал, – усмехнулась Яна.

Она не собиралась лебезить перед этой мадам, набиваться к ней в невестки – не в ее это правилах. Да и не по нраву ей была эта семейка. Слишком хорошо она помнила, как ее называли шлюхой... Но все же не стала говорить, что ребенка она ждет совсем от другого человека.

– Вам нужно быть вместе, – сказала Римма Борисовна.

– Вы должны понимать, какую боль причинил мне ваш сын!..

– Понимаю. Все-таки я женщина... Вильям говорил, что, скорее всего, он был у тебя первым... Выходит, это правда?..

– Правда, не правда, это уже не имеет никакого значения...

– Не знаю, не знаю... В общем, Вильям хочет, чтобы ты жила с ним.

– А вы лично чего от меня хотите?

– Я хочу того, чего хочет Вильям... Скажу прямо, я от тебя, девочка, не в восторге. Но раз уж так сложилось, то я вынуждена просить тебя, чтобы ты не отвергала моего сына... Да и зачем тебе это? – едко усмехнулась женщина. – У Вильяма квартира, машина, в этом году он закончит Институт международных отношений, его ждет блестящая карьера. А твой студент – кто он? Что он там, физику в школе преподавать будет?

– Физику. И математику. Может, в школе, а может, и в институте...

– Может, то, может, это... А с Вильямом все точно известно... Если, конечно, он за ум возьмется... Сама должна понимать, что пьянство и карьера – вещи плохо совместимые... Ты должна помочь Вильяму.

– То есть вы хотите, чтобы я вышла за него замуж, – предположила Яна.

– Замуж?!. Зачем замуж? Вы можете жить как муж и жена, но расписываться в загсе совсем не обязательно...

– Да, действительно, зачем эти формальности?

– Вот-вот! И я о том же!..

В порыве признательности Римма Борисовна накрыла рукой ее ладонь.

– Вам совсем не обязательно расписываться! Ведь можно и так жить душа в душу, правильно я говорю?

– Я и не собираюсь расписываться с вашим сыном... Равно как и жить с ним... Извините, мне действительно уже пора!..

Яна высвободила свою руку и вышла из машины. Римма Борисовна пыталась удержать ее, но бесполезно.

* * *

Вильям подъехал к ней на белом коне. В самом буквальном смысле этого слова. И не во сне, а наяву. Белый конь, белое седло, белый костюм, в руках охапка цветов.

Он ловко спрыгнул с лошади, с улыбкой до ушей подошел к Яне, на глазах у всех встал на одно колено и возложил цветы к ее ногам.

– Ты спятил! – с восторгом и возмущением одновременно воскликнула она.

Но Вильям не унимался. Достал из кармана коробочку из красного бархата, вынул оттуда золотое колечко с камушком и надел его Яне на палец правой руки. И только затем сказал, что просит ее руки и сердца. Зевак собралось видимо-невидимо, Яна ловила на себе завистливые взгляды подруг, приятельниц и просто девушек-студенток. В какой-то момент она даже почувствовала себя невестой в свадебном платье. Вот-вот вместе с Вильямом на его белом коне поскачет в загс...

– Я не знаю... – замялась она в нерешительности.

– Ты не знаешь, а я буду ждать! И пока ты не скажешь «да», с колен не поднимусь!

– Хорошо, я говорю «да».

Ей вовсе не хотелось, чтобы Вильям преклонял перед ней колено на глазах у толпы. Да и деваться ей, в сущности, было некуда. Егора она не простила, а он как будто охладел к ней: перестал бегать за ней, оправдываться и уговаривать. Может быть, даже подружку себе нашел... А живот уже был заметным. Шесть с половиной месяцев – это не шутка. Родит она в конце лета, на каникулах. Дома, в Куйбышеве. Там и останется в декретном отпуске. Без мужа, без чести... Не радовала ее такая перспектива.

– Тогда поехали!

Он помог ей забраться на лошадь, которую повел в поводу. Это было так захватывающе интересно – на белом коне, по аллеям зеленого парка, на глазах жадных до зрелищ студентов... Потом лошадь забрал какой-то мужчина в красном фраке и жокейских сапогах. А Яна вместе с Вильямом оказалась в его машине. Все бы ничего, но от него разило коньяком. Казалось бы, какой праздник без спиртного, но Яна расстроилась.

– Сейчас мы поедем в ресторан, – сказал он. – Столик уже заказан...

– Никуда я с тобой не поеду. Ты пьян.

– Это на радостях!

– Какие радости? Я могла бы послать тебя куда подальше!

– Могла. Ты такая... Для храбрости немного выпил...

– И сейчас собираешься вести машину.

– Ничего, гаишники тоже люди, они кушать любят. Дам денег – отмажусь.

– При чем здесь гаишники? Мы разбиться можем!

– Ничего, прорвемся...

– Тогда едем к тебе, – решила она.

До его дома на Марксистской недалеко, можно доехать второстепенными улочками. А там он поставит машину в гараж.