Прости, прощай
Шрифт:
– Зачем?
– Сказал, что вы можете помочь мне найти алиби. Ну, того парня, с которым я была...
– Он подозревает вас в убийстве?
– Я так поняла, что да.
– Он мог взять вас под стражу.
– Мог бы. Но я обещала ему большие неприятности, если он это сделает... Он взял с меня подписку о невыезде...
– Еще что вы ему обещали?..
– Это неважно...
– Важно! – не громко, но достаточно резко и хлестко сказал Гарварт. – Если вы хотите, чтобы я помог вам, то должны отвечать на все мои вопросы быстро, четко и предельно честно!
Лиза возмущенно вскочила
– Ну, знаете!
– Знаю! – жестко отрезал Ипполит. – Знаю то, чего не знает Чохов! Вы употребляете наркотики! И Вильям Крупнышевский погиб от наркотического отравления.
– Но там был героин! – возразила Лиза.
– От кокаина до героина – один шаг. Так же как от любви до ненависти. Так же как от подписки о невыезде до тюрьмы!
– Вы меня убиваете, – сдаваясь на милость победителя, беспомощно махнула рукой Лиза.
И так же беспомощно опустилась обратно в кресло.
– Для того чтобы человека воскресить, его надо сначала убить...
– Жестоко.
– Но жизненно... Итак, чем закончился ваш разговор с Чоховым?
– Я дала ему денег... Это плохо?
– Не знаю, не мое дело...
Профессор Гарварт не был борцом за чистоту милицейских рядов и в числе их добровольных помощников также не состоял. И ему все равно, берет Чохов взятки или нет. Не осуждал он его и не поощрял. А спросил про него лишь для того, чтобы подчинить Лизу своей воле через ответ на неудобный для нее вопрос. Она получила хорошую встряску, поэтому можно было обойтись без гипнотического внушения.
– А помочь мне – это ваше дело?
– Не знаю, не уверен...
– Может, пять тысяч – мало?
– Нет, в самый раз. Поэтому еще один вопрос. Он может показаться вам меркантильным, но вы уж будьте ко мне снисходительны. Откуда у вас деньги?
– Оттуда же, откуда и фамилия! – Лиза горделиво вскинула вверх подбородок, расправила плечи. – Я была замужем за потомком знаменитого маркиза де Жантиля...
– Интересно.
– Не очень. Мой Жан-Поль уже не был дворянином, и фамилия у него просто Жантиль. Но денег у него было много...
– Было?
– Да. Он умер полтора года назад. И последний год я живу в России.
– А до этого где жили?
– Ну конечно же, во Франции... У Жана был свой замок...
– Занимательно.
– Это и все, что вы можете сказать? – высокомерно усмехнулась Лиза. – Я, между прочим, жила как королева. На холме, у моря, среди виноградников...
– И что же заставило вас вернуться в Россию?
– Родственники Жан-Поля, – поникла она. – У него было очень много денег. Замок в Провансе, гостиницы на Лазурном Берегу, завод, виноградники, дома по всей Европе... В общем, оказалось, что я не имею морального права на все это...
– А как насчет права юридического?
– С этим вроде бы все в порядке. Завещания Жан-Поль не оставил, а я его законная жена... Но у него была еще первая жена, старая мегера... И три сына... Все с положением, со связями! Это был какой-то кошмар! Я могла остаться без всего... Ладно деньги, они могли меня убить... Да, да, убить... Но все обошлось. Я получила шесть миллионов отступных и квартиру в Москве... Да, у него квартира здесь была, на Софийской набережной, с видом на Кремль... Жан-Поль очень любил Москву.
Когда-то он здесь работал в посольстве, у него был роман с одной женщиной... Представляете, он приехал ее искать!.. А нашел меня...– Повезло.
– Кому?
– Не знаю, кому больше.
– Ему повезло больше. Я – молодая и красивая, а он – старый пер... Перечник старый, вот... Семьдесят шесть лет...
– Ничего, бывает и хуже.
– Никто не спорит... Он увез меня во Францию, а через семь лет умер...
– И эти семь лет вы жили во Франции.
– А что, не похоже?
– Вы очень хорошо выглядите. Очень молодо...
– Что вы хотите – Франция, там такие возможности...
– А как там с наркотиками?
– Никак... – смутилась Лиза. – Жан-Поль бы меня убил, если бы узнал... Или оставил без наследства... Там я без этого обходилась... Без кокаина, без секса... Да, без секса. Он хоть и француз, но все-таки семьдесят шесть лет. А потом и все восемьдесят... Зато здесь, в Москве... – Лиза замолчала, спохватившись.
По ее мнению, профессору Гарварту совсем не обязательно было знать, как и с кем она зажигала в Москве.
– Вольному воля... а богатой вдове – рай на земле...
– Рай?!. Да, наверное, вы правы... Во Франции хорошо было, но скучно. Жан-Поль требовал от меня полного послушания. Я, конечно, не паинька, но понимала, что долго он не протянет... А он целых семь лет тянул... Только не подумайте, что я помогла ему уйти...
Гарварт молча пожал плечами. Может, и помогла она умереть своему мужу, но ему-то какое до этого дело? Да и наверняка сыновья французского богача поднимали вопрос о насильственной смерти своего отца. Наверняка для выяснения обстоятельств его смерти были задействованы значительные силы. И раз Лиза здесь, живая и не в наручниках, значит, она чиста перед законом. Или слишком хорошо скрыла следы преступления... Ее французская жизнь – это другая история. А на долю Ипполита досталась история, в которую она умудрилась вляпаться здесь, в Москве...
– С Вильямом Крупнышевским вы давно были знакомы?
– Да, – не задумываясь, кивнула Лиза. – С восемьдесят пятого... Нет, шестого года... Да, с восемьдесят шестого. Там целая история была. У нас должен был с ним роман случиться, а он моей подруге достался... Да, целая история. Столько дурости во мне тогда было, словами не передать...
– Подруге достался или бывшей подруге?
– Ну, сейчас она, конечно, бывшая, но я зла на нее не держу...
– И никогда не держали?
– Держала, врать не буду. Даже убить ее хотела... И ее, и Вильяма...
– И Вильяма?..
– Ну да... А что вы на меня так смотрите? Неужели вы думаете, что я всерьез ей угрожала?..
– Не знаю.
– А я знаю... Всерьез угрожала. Так обидно было. Я о таком парне мечтала, я такого парня по всей Москве искала, а эта клуша раз – и в дамки!.. У него квартира своя была, машина из самых крутых. Отец во Внешторге, деньги, связи, все такое... Но это когда было? Почти двадцать лет прошло. Я о тех обидах давно забыла. И Вильяма убивать не собиралась... И подругу свою бывшую простила, хоть она и заняла мое место... Так бы сама на ее месте как сыр в масле каталась, а то как муха в смоле барахталась. Столько натерпелась...