Прости, прощай

Женская интуиция подсказывала, что Вильям не один. Так и оказалось.

– Я пойду приму душ, а ты лежи...

И голос она узнала. И девушку, вышедшую из комнаты. Это была Лиза. Щеки красные после постельной встряски, в глазах эфемерное удовлетворение похотливой самки. На ней не было одежды, только простыня, в которую она была завернута, как древнегреческая гетера после купания в жаркой терме...

– А я так и знала, – пренебрежительно скривив губы, сказала Яна.

И тому, что Вильям был с Лизой, а не с какой-то другой бабой, она тоже не удивилась. Как будто иначе и быть не могло.

– Там, где разврат, там и ты...

– Ой, кто бы говорил! – смерив ее уничижительным взглядом, хмыкнула Лиза. – Шлюха!..

– Что?! – взвилась Яна.

– Шлюха!

– Хватит вам!

Вильям вышел к ним из комнаты. Голый, в одних трусах. Пьяные глаза, пьяная улыбка, на ногах еле стоит.

– И ты заткнись, – сначала он рявкнул на Лизу, затем и на Яну. – И ты!

– Какая же ты мразь!

Яна выплеснула на него волну своего презрения и повернулась, чтобы уйти. И чтобы скрыть слезы.

Невыносимая обида. Сколько раз Вильям говорил, что любит ее. Сколько раз она слышала от него, что Лиза для него не существует. И ведь это действительно было так. Летом восемьдесят седьмого она застала его в квартире с Лизой, но тогда он дал этой мерзавке от ворот поворот. И сегодня он спал с ней. И вчера, и позавчера... И водку они пьют на пару, и все остальное... Сволочи!

Она взялась за ручку двери в тот момент, когда кто-то с огромной силой ударил по ней с другой стороны. Дверь распахнулась, больно ударив Яну по лбу. Она упала. Поднимаясь, увидела, как в квартиру вламываются какие-то парни в кожаных куртках.

Их было трое. Один с криком «Тварь!» ударил Лизу по лицу – раскрытой ладонью, наотмашь. Вильяму повезло меньше. На него набросились сразу двое – кулаками по лицу, в живот. Он упал, а они принялись добивать его ногами. Это было жуткое зрелище...

К Яне подошел парень, ударивший Лизу. Глаза, налитые кровью, искаженное лютой злобой лицо, разрушительная энергия взгляда. Ни один даже самый кошмарный персонаж из фильма ужасов не смог бы напугать ее сейчас сильнее, чем этот жуткий тип.

– Ты кто такая?

– Яна.

– Делаешь что здесь?

– Пришла...

– С этим живешь? – показывая на избитого в кровь Вильяма, спросил он.

– Да... То есть нет... Жила...

– Жена? Невеста?.. А, какая разница!.. С нами поедешь!..

Он подошел к лежащему на полу Вильяму, со злости ударил его ногой в живот.

– Убил бы гада! Да своей соске спасибо скажи!.. Ты мою бабу имел! А мы твою иметь будем!.. Ты меня слышишь?

Вильям слышал, но виду не подавал. Лежал на полу в позе эмбрионе и дрожал, как заяц под кустиком. Хоть бы слово сказал, чтобы остановить изверга.

Два молодчика в куртках схватили Яну за руки, выволокли из дома во двор, затолкали в машину. Один сел справа, другой слева. Их предводитель не заставил себя долго ждать. Умостился на переднее сиденье, злобно и вместе с тем похотливо глянул на нее.

– А ты ничего... За козла своего отрабатывать будешь! – сказал он, махнув рукой водителю.

Машина, с визгом прокрутив колесами по гладкому асфальту, с места взяла в карьер.

– Я не хочу, – холодея от страшной перспективы, всхлипнула Яна.

– А твой козел мою бабу хотел?

– Но я-то здесь при чем?

– Он при чем! А ты громоотвод, поняла? Молнию отводить через тебя буду, гы-гы...

Машина долго колесила по улицам Москвы, пока не заехала на территорию какого-то промышленного предприятия. Недолгая поездка вдоль цехов и складов закончилась возле кирпичного здания с вывеской «Банно-помывочный комплекс завода...». Туда Яну и затащили, закрыли на замок в какой-то комнатушке.

Она уже понимала, что произошло. Лиза была любовницей или даже женой какого-то бандита, но грешила с Вильямом. За то и поплатилась... Но с ней-то понятно. А за что должна страдать Яна? Почему она должна расплачиваться за грехи мужчины, с которым у нее все кончено?.. Благодаря ей Вильям остался жив. Да лучше бы его убили, чем те безобразия, которые ждали ее в самом ближайшем будущем...

Шло время, а про нее, казалось, забыли. По коридору вдоль ее темницы прошла толпа парней – громкий смех, нецензурная брань. Затем проскочила стайка каких-то девиц. «Давай, давай, шалавые, шевели поршнями!» – подгонял их чей-то голос... А Яну никто не трогал, никто не гнал из комнатушки, которая казалась ей сейчас такой уютной и теплой, несмотря на то что здесь было темно, сыро и холодно.

И все же за ней пришли. Открылась дверь, и в темноте коридора она увидела мужской силуэт.

– Янка? Ты где? – услышала она знакомый голос.

Это был Егор... Яна решила, что обозналась. Не мог Егор быть здесь, не мог быть своим среди бандитов... Но ведь голос знакомый. И обращается он к ней так, как мог обращаться только Егор.

Яна молчала, затаив дыхание.

– Я тебя не вижу, но чувствую, что ты здесь, – сказал он. – Давай выходи. Никто тебя и пальцем не тронет, отвечаю.

– Я тебе верю, – сказала она, поднимаясь с пола.

– Руку давай...

Где-то в глубинах банного комплекса гудела гульба, но Егор повел ее в другую сторону. На площадке у входа в баню стояло несколько машин, в одну из них Егор ее и посадил – на переднее пассажирское сиденье. Сам сел за руль.

– Поехали, домой отвезу...

В последний раз она видела Егора два года назад, на выпускном университетском вечере. Видела издалека, поскольку была там совсем недолго. Он танцевал с какой-то девушкой со своего курса, что-то фривольно шептал ей на ухо... С тех пор он еще больше возмужал, можно даже сказать, заматерел. Сильный, спортивного сложения парень. Глядя на него, сложно было представить его за кафедрой кабинета физики.

– Отвези, – радуясь спасению, кивнула Яна.

– Куда?

– В общагу.

– А как же Вильям?

– Я больше с ним не живу.

– Чего?

– Он не может иметь детей.

Она не хотела говорить с Егором о своей личной жизни, но после перенесенного потрясения испытывала острую потребность выговориться. Тем более что Егор был не последним в ее жизни человеком...

– Ну и что?

– И он это знает.

– Ты-то здесь при чем?

– Ты не понимаешь, я за всю свою жизнь была только с ним и с тобой... А у меня ребенок был...