Прости себе меня

— Что ты хочешь, Егор? — повторила свой вопрос, всхлипывая, но не отводя взгляд. Хорошо... пусть видит. Это так заметно: то, что он просто тащится от её слёз. Ненормальный.

— Даже не знаю, что ещё можно с тобой делать, кроме как, — склонил голову к другому плечу и поджал губы. Она поняла его намёк, но проглотила обиду и, стиснув челюсти, продолжила смотреть ему в глаза, — но ты можешь помочь мне обработать лицо и руки.

Зачем он это говорит? Оно ему надо?

Срать он хотел на лицо и руки. Но если её ручки сейчас будут его касаться... это было слишком заманчиво.

Даниэла посмотрела на входную дверь.

— Не надо, — предупреждающе прохрипел, — эти кошки-мышки до добра не доведут, Муха.

Девушка снова перевела на Гордеева недоверчивый взгляд. В гостиной вновь повисла напряжённая тишина. Но Дани отчётливо слышала собственное сердцебиение.

— Мне нужно позвонить маме, Егор, — осмелилась произнести. Прикусила нижнюю губу, ожидая его реакции, — у моего телефона села батарея. Позволь мне позвонить ей?

Глава 21

Даниэла уверяла себя, что ей абсолютно не интересно, где его так припечатали. Его бровь выглядела ужасно. Если по-хорошему: это её нужно было зашивать. Ну, или хотя бы наложить скобы. Но это не её дело. И не должно быть. Это Гордеев. А всё, что касается эту сволочь, не должно её волновать.

Поэтому, закончив с его лицом и сбитыми в кровь костяшками, девушка так же молча собрала все медикаменты в аптечку и, бросив на парня короткий взгляд, поднялась с дивана. Посмотрела на свои руки и содрогнулась. Они в крови. В его крови.

— Мне нужно руки помыть, — растопырила пальцы, чувствуя, как они начинают липнуть друг к другу.

—Тебе показать, где кухня? — Егор поднялся на ноги и размял затёкшие плечи.

— Нет, — мотнула головой и заторопилась в сторону кухонной зоны. Она знала где и что находится в его доме. Но в данной ситуации положение хозяина было за ним. Все преимущества на его стороне. Ей нужно было его разрешение? Возможно.

— Чего ты испугалась, Муха?

Девушка дёрнула плечами, когда за спиной раздался его голос. Слегка повернула голову, замечая его тёмную фигуру.

— Ты про что? — она буквально выдавливала из себя каждое слово. Это было чертовски сложно. Почти невозможно, учитывая те условия, в которых она оказалась. Почти пленница обстоятельств. Но ведь никто не запрещает искать выход? Или, хотя бы, попытаться подстроиться под эти обстоятельства?

— Я видел, как ты крутила головой, когда приехала к дому. За тобой кто-то гнался?

Егор взял со стола яблоко и, облокотившись спиной на кухонный шкаф, надкусил его. Не сводил с неё глаз. Впитывал каждое движение. Она выключила воду и, не найдя полотенце, промокнула ладони о ткань своих штанов.

— Не знаю, — чего он хочет? Чтобы она рассказала ему? Делиться с ним? Это даже в голове не укладывалось.

Он — враг. Был и остаётся им по сей день. Она никогда и ничего не станет ему рассказывать.

— Не знаю?

Егор оторвался от стены и не спеша приблизился к ней. Видел, как с каждым его шагом она напрягалась всё сильнее. Видел, как её зрачки расширяются с каждой секундой всё больше.

— Егор, — Дани вытянула руку, останавливая его в полуметре от себя, — это неважно.

Он ничего не отвечал. Только опустил голову, глядя на её руку, что касалась его груди. И этого было достаточно, чтобы он почувствовал тяжесть в паху.

— Я тут кое-что нашёл для тебя, — убрал её руку и отложил яблоко. Она проследила за тем, как брюнет залез в задний карман Джинс и достал оттуда телефон. Нахмурила лоб, предчувствуя очередной плевок в лицо, — просто, чтобы больше у тебя не было сомнений. Ты, кстати, обсуждала с мамочкой последние новости? М? Я про их шашни с моим папашей.

Дани стиснула челюсти, чувствуя подступающий ком. Сжала губы и подняла голову, встречая прямой и насмехающийся взгляд.

— Я специально для тебя на днях скинул это на мобильник. Ноутбук с собой таскать не очень удобно.

Её внимание приковалось к экрану его телефона. Пара взмахов его пальца и перед глазами она видит два двигающихся силуэта. Задержала дыхание, осознавая, что именно он для неё подготовил. Вспыхнула, отворачиваясь и отступая, но тут же почувствовала на своём локте его хватку.

— Я хочу, чтобы ты посмотрела, — потянул девушку обратно, но та взбрыкнула.

— Пусти! — она зашипела, когда жжение на коже стало слишком ощутимым, — я не собираюсь на это смотреть! Ты больной!

Гордеев в ответ лишь усмехнулся и поставил видео на паузу. Положил мобильный на стол перед Даниэлой. Дёрнул её сильнее и, развернув к себе спиной, ладонями впился в её голову, обхватывая и фиксируя ту.

— Ты будешь на это смотреть, Дани, — обдал её ухо теплом. Прижал её, вдавливая животом в столешницу, — будешь, как миленькая. Ты поняла меня? Мы ведь договорились. Я дал тебе позвонить, а ты делаешь то, что я скажу. Ты забыла?

Она тяжело задышала, сомкнув веки, и цепляясь пальцами за край стола перед собой. Нет... она не станет на это смотреть. Ни за что...

Ненормальный. Он снимал это на видео?! Для чего?!

— У тебя нет выхода, Муха, — толкнулся вперёд и сорвал с её губ приглушенный вой, — либо ты смотришь это вместе со мной, либо мы идём ва-банк. Думаешь, мне есть что терять?

Откровенно говоря, он уже сам не был уверен в своих словах. Что-то удерживало его. Невидимая цепь тянула его обратно. Сжимала глотку каждый раз, когда мысли о её теле бились в башке.

— Открой глаза, — знал, что она не смотрит. Чувствовал это. — Открой глаза, Муха, и посмотри. Ты же всё это время думала, что я рассказывал тебе страшные сказки на ночь? М? Полюбуйся на то, как сильно твоя мамочка ценит свою семью.

...

— Надеюсь, кошмары мучить тебя не будут?

Егор распахнул окно в кухне и закурил. Развернулся к Даниэле и, прищуривая глаза от едкого дыма, смотрел на то, как её щеки полыхают румянцем. Что это? Неужели стыд? За собственную мать?

Да...