Прости за мою любовь

Голова гудела. Впереди маячили просто гигантские перемены. Но мне нужно было думать и о том, что твориться вокруг сейчас. Поэтому я поспешила в профком на собрание посвященное лагерю первокурсников. Немного опаздывала, декан у нас болтливый, кроме нужной мне информации поделился со мной историей своего знакомого который так же переехал по молодости в Германию и неплохо там устроился.

Влетаю в профком, громко хлопнув дверью. Народу внутри уже полно, почти все места заняты. Огляделась по сторонам, Захарки, председателя профкома не видно. Она всегда опаздывает. С облегчением падаю на единственное свободное место на диван, рядом со своей Ивановой. Надо узнать у нее, чем закончилось ее приключение на лестнице. Выжил ли тот парнишка.

Напрягаюсь. Потому что рядом раздается тяжелый вздох. Даже не оборачиваясь, периферическим зрением, я вижу, что по другую руку от меня сидит Кирилл, собственной персоной.

Как я могла его не заметить в столь маленьком помещении профкома?

Воздух в моих легких застрял и не хочет выдыхаться, мы опять слишком близко.

11

Кирилл

У Морозова был паршивый день. Хотя чему удивляться, у него давно не было хороших дней.

Всё бесит, все бесят.

Вот и сегодня не смог отвезти Оленьку в школу. Проспал.

– Кир, вставай!

– Кирюшаааа, - пищала, зная, как он это ненавидит.

Толку ноль.

– Я вскипятила чайник.

– Кофеее готов.

– Кирилл, это не смешно, я опоздаю в школу!

– Первым уроком у меня окружающий мир.

– Ну, ладно…

 Сестра упорно его будила, в конец психанула и вылила на него стакан воды. Он долго ругался, она долго ревела, слова, которые он произносил в порыве злости напугали бедную девочку. Она надулась и нажаловалась отцу. Тот конечно его отчитал как шестилетку, машину пригрозил отнять. Машину, за которую он сам выплачивает аховый кредит, нужно было брать тачку попроще, мама плохого не посоветует, зря он ее никогда не слушался...

– Я тебя единственный раз попросил отвезти сестру, у меня раннее совещание, что же ты безответственный такой?

– Ты чем занимаешься по ночам, что глаза свои бесстыжие разлепить не можешь!

– В армию тебе надо, никакой дисциплины.

– Я выслал водителя. Все, некогда мне слушать твои жалкие оправдания, дай Оле трубку.

 Как же хотелось вернуться в собственную квартиру, но бросить семью он сейчас не мог. Злился на отца, злился на Олю. Умом он понимала, что она в свои семь лет ни в чем не виновата, пыталась до него достучаться, как могла, но злость была сильнее его. Кирилл вообще очень много злился последний полгода, нет, год. Злость в нем поселилась от безысходности и пожирала внутри все внутренности, которые скручивались от страха... Сам на себя перестал быть похож.

Станешь тут…

Отца тоже не узнать. Бледная худая тень.

Горько усмехнулся.

 Мотнул головой и поморщился от боли в висках. Нужно перестать работать по ночам, и купить обезболивающее в аптеке напротив университета. Мало того не высыпается, так от постоянно сидения за компьютером стали болеть глаза.

Зацепился взглядом за школу сестры, мимо которой только что проехал. Первый урок давно начался. Надеялся настроение у нее стало получше, и она больше не ревет.

Какой же он козлина…

Наорал на ребенка.

Что-то нужно делать с Олькой, как-то найти им двоим контакт друг с другом. Слишком большая разница в возрасте, пятнадцать лет. Ему никогда не нужна была сестра. Теперь даже рад, что она есть, такая…похожая на их маму.

У девочки стресс. У него, блин, тоже стресс. Только ему не семь лет, в подушку не поплачешь, укрывшись одеялом зовя в темноту ночи маму. Какого ему это слышать? Какого ему жить так?

Ударил по рулю и выругался, когда единственное место на студенческой парковке заняли, прям перед его носом.

Что, блин, за день?

 - Что за…? – прищурился и часто-часто заморгал.

Из припарковавшейся машины вышла его девушка.

Брови удивленно поползли вверх. Тачка была ему незнакома. Подруг у нее нет, сама так утверждает. Была одна да сама виновата, раз ее лишилась. Постоянно давит на то, что Кирилл у нее один и больше она никому не нужна, даже родителям.

С кем же ты катаешься, бросил взгляд на часы, в восемь сорок утра, Нелька?

Нахмурился, провожая взглядом удаляющуюся белокурую фигуру. Что она там ему вчера наплела?

– Кирюша, я вечером буду допоздна занята. Папа меня на работу устроил, первый день буду чуть ли не ночевать в офисе – пропела елейным голоском Нелля, сидя у него на коленках.

Потерлась о его щеку как кошка и сама потянулась к его губам. А он не против был поцеловаться с ней, и так же не против немного отдохнуть от ее напора. Слишком много ее вокруг него. Везде хочет пролезть. Во все дела сунуть свой длинный носик. Главное ей вход в его душу подавай. Там сейчас такое пепелище, что он не готов туда пусть даже ее ту, которую любил.

Что за шатания по чужим тачкам? Злость опять побежала кипятком по венам. Сильнее стиснул руль, так что побелели костяшки. Сейчас бы грушу полупить или пару кругов в бассейне проплыть для разрядки. Надо идти на пары, может потом.… И с Неллей поговорить, обязательно. Если она наставляет ему рога…

 И дождался пока из машины вышел смутно знакомый парень. Кажется, они теперь учатся на одном курсе. Он его видел в компании Кузи. Может и друг его дурит, знает что-то и мочит?

 Кирилл почувствовал себя последним идиотом... Ударив зло по рулю, вырулил с университетской парковки и дал по газам, оставляя черные следы от колес на асфальте.

Пошли они все. Высшее образование это не то к чему он всегда стремился.

12

Проехал двести метров, остановился, ударив по тормозам.

Что он делает?

Положил голову на руль, не обращая внимания, что все еще находится на территории университета и может мешать кому-то проехать. Пофиг, посигналят и он отъедет.

День не задался с утра.

Вдох-выдох.

Не стоит пороть горячку.

Вдох-выдох.

Нужно вернуться на учебу, именно для этого он восстановился.

Как поднял голову, взгляд зацепился на до боли знакомой фигуре. Точнее ее то он сначала и не заметил. В глаза бросился рыжий хвост Ивановой, рядом с которой как обычно перебирала ножками Засимова.

Злость понемногу начала стихать, весенние воспоминания вытеснили из головы утреннюю Неллю, когда он вспомнил Даши тихий ласковый голос. Маленькие теплые ладошки, которые так не смело, накрывали его руки. Она сама вся такая маленькая. Меньше его на голову, худее раза в полтора, очень бледная и рядом с ним всегда грустная. Надоедлива, зато то до тошноты, а еще преданная, как собачка. Давненько он с ней нормально не разговаривал, как-то не до выяснений отношений было с мелкой прилипалой.