Простительные грехи

— Он никогда не был твоим, Явин.

— Я понимаю, — вздохнул он, и на мгновение я подумала, что на этом все закончится, что, возможно, он поймет, что то, что было у нас с Лино, проистекало из тех моментов, которые мы разделили в детстве. Что это формировалось на протяжении десятилетий моей любви к нему. — Но я ходил с этим парнем в клубы. Я видел, как женщины бросаются к нему на шею, и да, сестрёнка, я видел, как он забирал их домой. Я должен просто смириться с тем, что теперь он трахает мою сестру, и не беспокоиться по этому поводу?

Я подняла руку, закрыв глаза от потока образов, от которых мне нужно было отбиться.

— Мы не были вместе, Явин. Ты не можешь привлечь его к ответственности за то, что он сделал, когда не был со мной. Он даже ни разу не поцеловал меня до пары недель назад, а я была замужем за другим мужчиной. Он должен был стать священником?

— Это просто не тот образ, который я хочу видеть. Мой лучший друг и моя сестра.

— Ну хоть раз, может быть, подумаешь о том, что дело не в тебе, — прошипела я. — Он делает меня счастливой. Он заставляет меня снова чувствовать себя цельной. Ты хоть представляешь, каково это — хотеть быть с кем-то два десятилетия и никогда не иметь его? Смотреть, как он занимается своей жизнью, пока ты занимаешься своей, и быть друзьями, как будто этого достаточно? Потому что это не так, и никогда не было бы так. Я любила его достаточно сильно, чтобы принимать его таким, каким я только могла его получить, но я не вернусь к этому ради тебя. И если ты попросишь меня сделать это, я никогда тебя не прощу.

Явин вздохнул, притянув меня к своей груди и упершись подбородком в мою макушку.

— Ты моя младшая сестра. Я просто хочу для тебя самого лучшего. Наша жизнь опасна, ты должна быть уверена, что он стоит…

— Он того стоит, — ответила я, мой голос был приглушен его грудью у моего лица.

Несколько мгновений мы стояли в тишине, а затем он наконец произнес слова, на которые я так надеялась.

— Хорошо.

???

Явин ушел вскоре после этого. Он не стал извиняться, как и Лино, учитывая, что они были глупыми людьми.

— Тебе не следовало с ним драться. Он твой друг, — выругалась я, присев на край ванны, чтобы было удобнее дотянуться до уголка рта Лино. Крошечный порез образовался в самом уголке его губы, и кровотечение, должно быть, остановилось, пока я отчитывала Явина.

— Он мой брат, — поправил Лино, и я вздрогнула. Мысль о том, что они с Явином были как братья, только заставила меня чувствовать себя еще более виноватой из-за явного раскола, который я вызвала между ними, даже если я подозревала, что это временно.

— Нет, не брат, — выдавила я безрадостный смешок, хотя лучше бы я заплакала.

Руки Лино поднялись, зажав мое лицо между ними.

— Ты моя жена. Значит, твой брат — мой брат. — Я кивнула, потому что реальность этого была сокрушительной, как будто я могла утонуть в реальности того, что наш брак значил для моей семьи. Моя мать обрела второго сына, мой брат получил брата, которого всегда хотел.

А я?

Я получила все.

Я улыбнулась ему, промокнув салфеткой засохшую кровь на губе в последний раз.

— Ну, если мы собираемся объединить семьи этим браком, то, вероятно, нам следует довести это до конца, — прошептала я. Я больше нервничала, приступая к сексу во второй раз, потому что до глубины души знала, что готова. Готова оставить прежнюю Самару раз и навсегда. Принять ту Самару, которая могла стоять как Белланди с высоко поднятой головой. Самару, которая могла бы стать женой такого мужчины, как Лино.

Как будто раньше, при всей своей браваде, я знала, что не готова. Знала, что мне нужно увидеть, как Лино отступит, хотя бы ещё раз.

Теперь мысль о том, что он отступит, казалась мучительной, как будто мысль о том, что его нет внутри меня, стала болезненной.

— Самара, спешить некуда. У нас есть все время в мире.

— Я готова, — прошептала я, глядя ему в глаза с абсолютной уверенностью. — Я готова почувствовать, каково это, когда ты внутри меня. Я готова взять тебя в рот и принять в свою киску, — сказала я, борясь с румянцем. Было странно говорить эти слова Лино, странно озвучивать все фантазии, которые я позволяла себе обдумывать годами.

Все способы, которыми он мог бы перевернуть мой мир.

Лино застонал.

— Я не думаю, что смогу снова остановиться, — признался он. — Если ты не уверена…

— Я уверена, — прошептала я, протягивая вниз руку, чтобы коснуться его сквозь брюки. Мои пальцы прикоснулись к его твердой длине только один раз, прежде чем его рот опустился на мой, и я ощутила медный вкус после его драки с Явином. Его руки взялись за мою рубашку, задирая ее вверх и снимая через голову. У меня не было другого выбора, кроме как потянуться за спину и расстегнуть лифчик, когда его рука расстегнула пуговицы на его рубашке и отбросила ее в сторону. Сбросив туфли, я услышала, как они с грохотом упали на пол. Руки Лино обхватили меня, поднимая и неся в спальню, а я крепко обвила ногами его талию.

— Как бы я ни хотел трахнуть тебя на стойке, первый раз я займусь с тобой любовью в нашей постели, — прошептал он, опуская меня на матрас и торопливо стягивая с меня штаны. Я смотрела, как его брюки последовали за моими, и он прополз между моих ног, внимательно глядя мне в лицо, когда он опустился на меня сверху. В тот момент, когда жар его члена коснулся меня, я застонала.

Без паники.

Никакого страха.

Только мы, и ничто никогда не казалось более правильным.

Протянув руку с улыбкой, я притянула его лицо к своему, чтобы поцеловать его. Его бедра покачивались напротив меня, нежно проверяя, пока он занимался любовью с моим ртом так же, как я представляла, он будет использовать свой член. Когда я не стала возражать против мягкий движений его бедер, он задал плавный мучительный ритм, прижимаясь ко мне всей длиной.

Усиливая мое предвкушение, даже не используя свои руки или рот, подготавливая меня к моменту, когда он войдёт внутрь. Он оторвал свои губы от моих, но держал лицо близко, наше дыхание смешалось, когда он смотрел мне в глаза.

— Пожалуйста, — умоляла я, слегка покачивая бедрами, чтобы помучить его.

Я хотела, чтобы он проскользнул внутрь, хотела, чтобы его контроль ослаб, но в тот момент, когда я почувствовала, как его голова упирается в мой вход, я замерла.

— Презерватив, — разочарованно вздохнула я.

— Нет, — прошептал он. — Только мы, Голубка.

Я открыла рот, чтобы возразить, спросить его, разумно ли это. Даже в отношении контроля над рождаемостью были другие риски и другие разговоры, которые нам нужно было вести.

Но когда он двинулся вперед и, наконец, наконец скользнул в меня, мои мысли улетучились. Он застонал, наклонив голову, чтобы взглянуть между нашими телами, и мне захотелось посмотреть. Я хотела я увидеть, как он берет меня в первый раз, но положение делало это невозможным. Толкнув его в грудь, он тут же сел на колени, и я поняла, что заставила его подумать, будто я запаниковала.