Просто Алина

В глазах уже мутнело от желания, а в штанах становилось физически больно. Только я собрался наплевать на все преграды, как прямо в глаза полился поток холодной воды. Я ругнулся.

– Выйди! – услышал я четкий и злой голос Алины, и я, наконец-то, очнулся.

Не знаю, что это было за помешательство. Я будто мысленно решил, что она моя, а значит, я имею право на все. Сам себя не контролировал, действовал на инстинктах.

Мокрый и растерянный я ушёл в свою комнату, скинул с себя всю сырую одежду. Переоделся в сухие брюки и футболку и лёг на кровать, уставившись в потолок. Что это было? Я сам не мог объяснить себе, а что уж говорить об Алине. Что я могу ей сказать в свое оправдание? Так и лежал, не зная, что делать. Вода перестала шуметь через пару минут, я понимал, что Алина потребует объяснений. Но что говорить, если у меня их нет?

– Идиот, - вздохнул шумно я.

Лежу и трусливо боюсь выйти. Прислушиваюсь к каждому шороху. Понимаю, что Алина ждёт меня в гостиной или на кухне, а я… просто продолжаю лежать, все ещё пытаясь привести себя в чувства и успокоить свою физиологию. Хотя по-прежнему ощущаю окаменевший член, который срочно требует разрядки. Вспоминаю бывшую. Мать Аделины. Это всегда помогает охладиться в таких ситуациях. Но даже эта стерва сегодня не помогает. Совсем.

– Пусть она уйдёт спать, - прошу я неизвестно у кого, ведь я не верю в Бога, судьбу, карму и прочую ахинею.

В квартире все тихо, я только выдыхаю, как дверь отворяется, а в меня светит яркий фонарик, бьет четко по глазам, поэтому я жмурюсь и что-то бурчу нелицеприятное. Алина, видимо, находит выключатель и щёлкает им. От Алины буквально чувствую исходящие волны гнева и негодования. Фурия. Такая она мне тоже нравится, как ни удивительно.

– Что это было?
– пытается говорить она ровно, но в голосе все равно слышатся нотки возмущения.

Я быстро сканирую ее взглядом, замечая, что она уже перевоплотилась из нагой нимфы в замурованную мумию: уже надела брюки и футболку, а сверху накинула плед, желая скрыть свое тело от меня. Отгородиться. Только это бесполезно, я уже знаю, что скрывается за слоем одежды и от этого совсем не легче.

– Это не я, - отвечаю с улыбкой, будто подросток провинившийся перед мамой, поднимая руки вверх в примирительном жесте.

Алина возмущённо открывает рот и закрывает, не зная, что сказать. А я прыскаю от смеха из-за абсурдности ситуации. Алина хмурится, но затем ее лица касается лёгкая, еле уловимая улыбка.

– Прости, Алина, - наконец говорю я серьезно, - я… просто ты мне нравишься.

Первая часть извинений звучит не искренне, потому что мне абсолютно не жаль.

– Это не оправдание, - отвечает она спокойнее, а ее боевой настрой улетучивается.

Мне удалось понизить градус напряжения глупой шуткой.

– Ты сама не закрыла дверь, а я решил, что это приглашение, - улыбаюсь хитро я.

Ее глаза опять вспыхиваю праведным гневом.

– Я боялась, что Аделина проснётся! Она долго укладывалась из-за неуместного сна на закате, поэтому и не стала закрывать дверь, - пыхтит она.

– Извини. Просто я привык, что… - сам осекаюсь.

Что я ей скажу? Что сплю с сотрудниками? Что мне не отказывают? Что женщины сами прыгают ко мне в постель?

– Понятно, - тяжело вздыхает Алина, понимая меня без слов, - я буду закрывать двери на все замки. Мы сможем сделать вид, что ничего не было?

Черта с два! Я ее грудь в белой пене под струями воды буквально перед глазами вижу.

– Да. Я постараюсь, - отвечаю ей, хоть и знаю, что это провальная идея.

– Мне бы не хотелось терять работу из-за недоразумений, - отвечает Алина, а свой взгляд отводит.

– Одно другому не мешает, - улыбаюсь я.

А она вновь поднимает возмущённый взгляд карих глаз на меня.

– Что?

– Я шучу!
– ретируюсь я под гневным взглядом.

– Пожалуйста, не переходи черту, - просит она.

– Ещё раз прости, - отвечаю я, раздумывая о том, что я-то хоть сейчас готов ее переступить.

– Спокойной ночи!
– говорит Алина и разворачивается на выход, - и, думаю, не стоит нас брать в Питер. Мне будет не ловко. Может, в следующий раз, когда пройдёт время.

Она выпархивает раньше, чем я успеваю ответить. Обессилено падаю, прикрывая глаза. Мозг услужливо рисует картинки Алины в душе, а желание такое, что я готов наплевать на данное только что обещание ей. Со мной такого никогда прежде не было. До болезненного состояния в паху желаю завладеть няней своей дочери.

Вскакиваю и закрываю дверь своей спальни на замок. Отгораживаюсь от желанной и запретной женщины, боясь поддаться своей похоти. Какое-то наказание, а не няня!

* * *

Утро не приносит желаемого облечения. По-прежнему перед глазами Алина. Иду в душ, впервые за последние лет… хрен знает сколько, я помогаю себе разрядиться рукой. Но стоит мне выйти, как я натыкаюсь на карие, такие яркие, почти янтарные глаза, обрамлённые чёрными ресницы, и снова картинки оживают, как и другие органы. А вчера, когда она негодовала, они были почти чёрными… Ее цвет глаз зависит от настроения, подмечаю я.

– Папа!
– кидается ко мне на встречу Адель.

– Привет, ягодка, - отвечаю я, подхватывая ее на руки, стараясь прикрыться собственной дочерью от ее няни, которая прожигает меня взглядом.

– Алина мне сегодня показывала, как пирог испечь с творогом, - сообщает новости дочь, а я пытаюсь концентрироваться на ней, не обращая внимания на куколку.

Алина не смотрит на меня, отводит взгляд.

– Смотри, - гордо показывает на своё творение на столе.

Я замечаю развалившийся пирог, даже чуть подгоревший.

Алина смотрит куда-то в пол, но я замечаю, что она улыбается, при этом на ее щеках играет чуть заметный румянец.

– Кхм, - прокашливаюсь я, - выглядит аппетитно. Давай пробовать.

Адель радостно хлопает в ладоши и сбегает от меня. Алина же недоуменно смотрит на меня. Я невозмутимо беру ножик и отрезаю кусочек, мгновенно закидывая его в рот. Алина не успевает ничего сказать, а вот дочь выдаёт осторожно:

– Вкусно?

– Очень, - подтверждаю я, а сам кошусь на Алину, которая прикусывает губу.

Адель радостно хлопает в ладоши и несётся в свою комнату.

– Если это месть за вчера, то не получилось, - смеюсь я, пытаясь разрядить обстановку. Пирог, кстати, вполне съедобен.

Алина нервно хихикает, а Адель уже прибегает обратно с очередной плюшевой игрушкой-котом в руках. Адель усаживается на стул и принимается кормить котика, что-то мурлыкая под нос.

– А сама почему не ешь?
– улыбаюсь дочери.

– А Алина сказала, что это есть невозможно и мы позавтракали шоколадными шариками с молоком, - невозмутимо сообщает дочь, а Алина начинает звонко смеяться.