Просто хочу

— Ты мне мешаешь, — я с ним не миндальничаю.

— Бежишь? — а он любит меня доставать тупыми вопросами.

— Нет, блин, сексом занимаюсь.

— Везет.

— Чего надо? — обычно ранние звонки были по делу.

— У тебя ведь есть загран?

Это интересно.

— Есть, — я остановилась.

— Ты едешь в Канны.

— А почему не в Рио-де-Жанейро?

Бредит что ли? Или пьяный?

— Потому что туда не едет Бондарчук.

— Кирь, ты чего несешь?

— Твоему именитому начальнику нужен ассистент. А я вчера выжрал с ним фигову тучу коньяка, убеждая, что ты лучший кандидат.

Я лишилась дара речи

— Соня!

— Кирюш, милый, а есть в столице нашей родины человек, с которым ты не знаком?

— Не те вопросы ты задаешь.

— Вообще не соображаю сейчас.

Чистая правда. Я потянулась в карман за сигаретой. Это извращение, конечно, но после пробежки всегда курю. А такая новость заставляет делать это и в процессе.

— Короче, вы едете целой командой, но ты именно с Федей.

Меня тряхнуло от «Феди». Даже дымом поперхнулась, закашлялась.

— Куришь? Понимаю. Присядь. Там будет Мэйсон. Федька собирается брать интервью.

— А?

— Ага. Вы же знакомы, — Кир, сделал паузу, чтобы я переварила, — Классно я все устроил, да?

— А?

— Сонь?

— Кир…

Кто меня тянул за язык? Зачем показала по пьяни фотку? Только ему. Больше никто не знал, что я в детстве целовалась с Крисом Мэйсоном.

— На черта ты лезешь в мою жизнь?

— Когда созреешь до спасибо, перезвони, — он повесил трубку.

Я доползла до дома, выпив по дороге кофе. В голове был какой-то сумбур. Кир не бросает слов на ветер. Сегодня не первое апреля.

Порывшись в старых фотографиях, я нашла снимок из Гааги. Улыбка сама растеклась по лицу. Такой молоденький, смешной. Улыбается. Мне. Воображение услужливо начало закидывать картинками нашей будущей встречи. Ноги стали ватными.

А если он меня не узнает? Я же свихнусь. А если узнает, то…

Воображение выключилось. Зато включился разум, который подсказал пересмотреть все фильмы с Крисом до отъезда. А еще, где мобильный?

— Киря, спасибо.

— То-то же, — он не злился, знал, что я туго соображаю, — Между прочим — это подарок на день рождения.

— Черт, а я хотела большие рога на стену.

Кир засмеялся:

— На Новый Год — обязательно подарю.

Вот зараза! Ведь подарит.

Дневник Сони

13.05.2011

Ему сегодня двадцать пять. А мне через неделю двадцать три. Он мой подарок. Сам того не знает. Конечно, он меня не вспомнит. Мне это и не нужно. Хотя, конечно, нужно, но необязательно.

И вообще, я еду в Канны! Фантастика.

Боже, рифмуется в голове. Это плохо. Последний раз писала стихи Киру. А эти кому? Кристоферу? Себе?

Как сказать? Как крикнуть? Как запеть? Чтобы выслушать остались силы… Как терять? Как плакать? Как терпеть? Капли града сердце раздробили. Убежать Вернуться! Не успеть! Шифер с крыши сбросили умело. Не желать! Не видеть! Не уметь! Чудо наступить не захотело Продолжать… Простить… Не умереть… Почему январь не для июля? Передать… Воскреснуть… Улететь… В море пены радости тонули. Забывать. Не верить. Не любить. Смог висит над тусклою Москвою. Помнить. Верить. Отблагодарить. Сказки былями становятся? Порою.

Глава 2. Милый друг

Соня

— Соня, я все понимаю, но выключи телефон, — выдал мне Бондарчук у двери номера.

Я кивнула, прочитав очередную смс, нажала на красную кнопку. Вчера был премьерный показ нашумевшей экранизации «Джейн Эйр», а сегодня интервью. Мы уже посетили ведущих актрис, пообщались с режиссером. Мэйсона оставили напоследок. Дверь распахнулась, нас пригласили войти. Федор Сергеевич прошел в номер первый, за ним операторы, я в хвосте. Стандартно.

Крис сидел на диване, изображая дружелюбие и позитив. Какие мы у него сегодня по счету? Сорок пятые? Бедняга. Он не смотрел на меня. Только на Федора. А я таращилась во все глаза.

Восемь лет. Даже тотальная подготовка, в виде просмотра его фильмов, не помогла. Мне нравился мальчишка с бардаком в волосах и мыслях. А сейчас передо мной молодой мужчина, который знает, чего хочет от жизни. Который в свои двадцать пять — кумир миллионов.

А я… С боку бантик. Принеси-подай. Спасибо, Кирюша, отличный подарок. Сегодня весь вечер буду заниматься самобичеванием. Отличный день рожденья, мать твою.

Федор без слов протянул руку, я вытащила из папки листок с дополнительными вопросами, отдала ему, нечаянно взглянула на Кристофера. Он смотрел прямо на меня, сдвинув брови. Но как только я отступила обратно к камере, Крис моментально перевел взгляд обратно на Бондарчука.

Не узнал.

Неудивительно.

Я толком не вслушивалась в разговор. Просто впитывала его голос, даже впала в какой-то ступор, слушая приятный баритон. Меня потряхивало, когда он замолкал, думая над вопросом. А потом начинал отвечать со слов:

— Я думаю…

Пришлось прикусить язык, чтобы не крикнуть, как на заседании комитета: «Протест. "Я" нельзя употреблять».

Федор поднялся с кресла, отдал мне бумаги.

— Все на сегодня. Отдыхай.

— Но… Как это все? — я знала расписание следующих интервью. Сейчас перерыв. А потом еще куча работы.

Кристофер тоже поднялся, отошел к окну, закурил. Операторы, собирали оборудование.

— Сонь, у тебя же днюха, погуляй, на пляж сходи. Я не зверь, — небрежно проговорил Бондарчук и вышел.

Такая милость от начальства не могла не радовать.

Я качнулась на каблуках, вглянула на дверь. Уходить совсем не хотелось. Широкая спина Криса манила меня. Запах дыма, что не улетал в окно, защекотал горло. Прдевкушение зашкаливало, гоняя кровь по моему телу с бешеной скорость. В висках оглушительно стучал пульс. Руки затряслись. Но я собрала в кулак всю свою смелость.

Эх. Да какого черта! Подошла.

— Эммм. Кристофер, — он обернулся ко мне, вежливо выдыхая дым в сторону, — А можно автограф?