Просто хочу

— Я…

— Ладно. Где ты? — он немного сбавил обороты.

— Я тут в паре кварталов. И ни конца, ни края….

— Тогда в чем дело, мисс? Вспоминаем, зачем человеку даны ноги и вперед! Я жду. Пока еще жду тебя, — он отключился.

На улице было ветренно, поэтому выходить из теплого салона мне не хотелось, но…

Расплатившись, я вылезла из машины и влилась с поток спешащих людей. Не успела пройти и половину пути, как погода окончательно испортилась, и начал накрапывать дождь.

Разве могло стать еще хуже?

Стало …

Когда я вошла в фойе отеля, то была насквозь мокрая: вода капала с волос, с ресниц, стекала по лицу, уничтожая мой макияж, ручьем бежала с одежды. Хорошо еще додумалась надеть кожаную куртку, которая немного защитила от влаги, но не от холода.

Потрясающе выгляжу!

Но назад хода нет.

В зеркальном лифте я салфетками стерла остатки туши.

Восхитительно.

Мой план шикарной соблазнительницы канул в лету. Вся боевая готовность превратилась в совершенно размазанное состояние. Не удивлюсь, если и настроение Криса будет точно, как стрелки на часах. Пол шестого. Я опоздала на тридцать минут. Мда.

И снова вернулась неуверенность, сомнения.

Чертов дождь изгадил не только мою отполированную витрину, но и нещадно отхлестал по щекам.

Куда я лезу со своими бредовыми идеями о детях и чувстве долга?

Я лезу в штаны к Мэйсону, выбирая какие-то окольные пути.

Духу признать не хватает, что меня интересует не только результат, но и процесс.

И почему, я не думала об этом раньше, дома, бессонными ночами? Нужно обязательно позагоняться перед его дверью.

Идиотка.

А к черту все.

Иди, Соня, беременей.

Я постучала, он открыл почти сразу. Хмурый, даже злой. Молча подвинулся, пропуская меня внутрь. Окатив с ног до головы оценивающим взглядом, хмыкнул.

Вот гад, ну мокрая… Что смешного? Я прошла в гостиную, но не решилась сесть влажным задом на диван. Так и стояла, смотрела на него словно завороженная.

Крис тоже таращился на меня. От этого взгляда мне вдруг стало не по себе. Дрожь пробежала по телу, покрыв кожу мурашками. Этот серый стальной лед заморозил меня посильнее дождя.

Я подняла глаза и увидела, как его пальцы перебирают пуговицы рубашки. Он стащил ее с плеч медленно, с кошачьей грацией, повесил на спинку стула. В каждом движении сквозил ледяной расчет.

Сейчас он, как доктор, вколет мне протеиновый укол и отправит домой, будет терпеливо ждать результата. Так же, как и я.

Крис снял майку, отправил ее к рубашке и сделал шаг вперед. Я впилась в него глазами.

Умоляя, желая…

Но этого мало.

Его пальцы сжали молнию на моей куртке, потянули вниз.

Я не могу.

Не так.

Я не машина. Не смогу себя контролировать, не смогу быть такой же холодной, расчетливой, как он.

Слезы покатились по щекам.

Я оттолкнула его руку, запахнула на себе мокрую куртку и рванула к двери.

— Нет. Все от меняется. Я передумала, — кричала на бегу, стараясь сдержать дрожь в голосе.

Я же сильная, я же пришла к нему и требовала платы за несдержанное слово, за его ошибки.

И что теперь?

Все.

Я не могу.

Лучше продолжать прятаться друг от друга, чем затевать игру с сомнительными правилами, где я заведомо лузер.

Крис

Вот значит как? Передумала? Эти игры в неприступность оказались ей не по зубам? Теория «Сделай мне ребенка» дала трещину? Нет, малыш, так не пойдет. Я уже все решил. Устроила тут ромашку. Хочу — не хочу.

Я в два шага сократил расстояние между нами, поймал ее, развернув к себе лицом.

Никуда ты не сбежишь.

Никуда я тебя не отпущу.

Она дернулась два раза и замерла в моих руках.

Глаза опустила.

Ну да, красивый ковер. Но я-то лучше.

— Софи.

Я, наверно, слишком грубо начал, напугал ее, расстроил.

— Посмотри на меня.

Она помотала головой. Я аккуратно, но настойчиво приподнял пальцами ее лицо за подбородок.

Плачет…

Ну что за хрень!

Вся моя решимость, словно салфетка намокла от ее слез и стала какой-то непонятной размазанной субстанцией.

— Малыш, не надо плакать, — прошептал я, вытирая пальцами мокрые щеки, — Скажи, ты хочешь ребенка?

Она кивнула.

— Но я не хочу тебя заставлять… — тихо проговорила Софи, снова пряча глаза.

— А меня ты хочешь?

Ой, какой я наглый. Все яйца в одну корзину. Или пан — или пропал.

— Ты знаешь… — тихий шепот.

Догадываюсь, но мне очень нужно это услышать.

— Ничего я не знаю, Софи. Скажи.

— Да, — глаза прожгли меня так смело и горячо.

— Это все, что меня останавливало.

Я накрыл дрожащие губы своими, утопая в аромате ее кожи и запахе дождя.

Кажется, я забыл обо всем, как только прикоснулся к прохладным губам, дрожащим, взволнованным. Кажется, Софи не ожидала этого, почти не отвечала мне. Я запустил ладонь в ее влажные волосы, мягко поглаживая затылок. Софи охнула, подняла руки. Я дернулся, как только ее ледяные пальцы коснулись моего лица. Идиот, сам заставил ее идти пешком, не предложил ни чая, ни кофе… С места в карьер. Решил самовыразиться на почве ее материнского инстинкта.

Какой секс, какие дети? Такими темпами Софи скорее схватит воспаление легких.

— Пошли.

Я потащил ее в ванную, стаскивая по дороге мокрую куртку. Зубы выбивали барабанную дробь.

Душ, горячий душ.

Я вывернул краны в кабинке, подбирая подходящую температуру. Софи стояла, как истукан, дрожа и таращась на меня.

— Подними руки! — безапелляционным тоном потребовал я, чтобы вывести ее из ступора.

За какие-то полчаса она по моей милости промокла, замерзла, расплакалась и, кажется, возбудилась. Молодец, Мэйсон. Сработал по программе-максимум.

Мокрая блузка полетела на пол. Я еще раз потрогал воду. За спиной раздался тихий смех.

— Как маленькая, ей богу, — пожурил я её, задерживая взгляд на атласном бюстгальтере.

Я принялся шарить руками по спине Софи, пытаясь найти застежку, а сам пялился на ее грудь.

— Спереди, тупица, — выдохнула она.

Софи нащупала пальчиками пуговицу у меня на джинсах, потянула вниз молнию. Холодные ладошки нырнули под боксеры сзади. Она крепко сжала мой зад, потянула вниз одежду.