Просто хочу

Перед глазами замелькали образы: маленькая церквушка, только самые близкие, Софи в необычном платье — она не сможет надеть обычное. А потом — дом, сад, дети… Дети? Да! Одного нам будет мало.

Я закрыл глаза руками, понимая, что уже никогда не соглашусь на меньшее.

Вот только…

— Ник, а если она не захочет?

Ну же сестренка, ты знаешь все ее тайны. Вы подруги, успокой меня.

— А ты сделай так, чтобы захотела.

Мы молча смотрели в окно. Фантазии семейной идиллии обрастали подробностями в моей голове. Не знаю, сколько времени прошло, прежде чем я понял, откуда растут ноги.

— Ники, я ее люблю… — сказал я тихим голосом, поднимая глаза.

— Поздравляю, маленький братец, — хмыкнула она, пихнув меня в плечо.

Я долго буравил ее взглядом, требуя подтверждения взаимности моих чувств.

— Не пялься, я все равно не скажу.

— Нииииик, — взмолился я.

— Крис, честное слово, тебе мало? По-моему ее желание иметь ребенка от тебя говорит о многом. Намного больше, чем знаю я.

Дневник Кристофера

11.08.2013

Люблю.

Давно?

Всегда

Какой дебил!

Корчился, дурил, играл.

Доигрался. Спекся. Пропал. Втрескался. По уши. До потери пульса. Насмерть. Конкретно и всерьез.

Я так привык играть любовь. Привык быть кем угодно, но не собой. Привык к сценариям, что прописаны подробно и заранее. И забыл, что еще есть реальная жизнь. Забыл, что у меня есть разум и чувства. Забыл, что умею любить и желать взаимности. Забыл, что моим миром управляют не деньги и власть.

Мой мир — это ее глаза.

Мой смысл — это ее улыбка.

Мое счастье — это ее "хочу".

Все встало на свои места в моем мире. Осталось лишь затащить туда Софи. И не выпускать никогда.

Осторожно, медленно, постепенно.

Я докажу ей, что достоин.

Глава 8. Мое — твое — наше

Соня

Мобильный среди ночи.

— Алло, — сонно пробормотала я.

— Привет, малыш! — от его бодрого голоса я тут же проснулась. — Как дела?

И даже не захотелось послать в задницу. Знаю, что дела у нас общие и важные. Поэтому он и спрашивает.

Не приличия ради.

— Привет. Ужасно. Меня во сне обнимал сногсшибательный сероглазый мужчина, а ты все испортил.

— Да? И что это за негодяй, который лапает мою женщину, пока я вкалываю изо всех сил?

— Красавец! Большие глаза, наглая улыбка, неугомонный член. Ммм… не мужчина, а сказка, — потравливала я его.

— Передай, что из всего этого комплекта красоты у него останется только одинокий подбитый глаз.

Я не могла не рассмеяться над возникшей перед глазами картиной изувеченного кастрата.

— Я соскучился, — серьезно проговорил Крис.

— Когда ты возвращаешься?

— А ты меня ждешь?

— Что за привычка отвечать на вопрос вопросом? Да, жду!

— Ну? Ну, говори же…

Я знала, что он имеет ввиду.

— Два дня задержки. Кажется есть, Крис, — смущенно выдавила я.

Он громко выдохнул.

— А тест?

— Боюсь. Вдруг опять отрицательный.

— Ох, Софи. Ну что за детские страхи? Я обязательно должен приехать и заставить тебя пописать на палочку?

— Да, должен, — капризничала я, провоцируя его на смех.

— Как ты себя чувствуешь?

— Спать хочу.

— Спи, малыш. Разбужу тебя вечером, барабаня в дверь.

— Ты приедешь сегодня? — я аж взвизгнула от радости.

— Да. С Невадой покончено. Остальное в студии доснимем. Я буду голодный и потенциально опасный для тебя, детка. Целую. До связи, — он отключился.

Я с трудом уснула и встала раньше обычного.

Во мне играло томное предвкушение встречи. Волнительное предвкушение, словно пузырьки шампанского, на кончике языка. Я вспомнила свою наивную надежду двухгодичной давности: как ждала его в Москве, как боялась ждать, боялась поверить.

Сегодня страха не было. Я знала, что он приедет. Знала, что будет со мной. Моим. Сегодня. И завтра тоже. Даже через неделю.

А потом? Я не хотела об этом думать. Было приятно смаковать грядущую радость его возвращения, не омрачая ее туманными перспективами.

Решив побаловать Криса и поностальгировать самой, я отправилась на кухню. Надоела еда из коробок. Хотелось борща и пельменей. В итоге я протопталась у плиты до самого вечера.

Звонок. Я рванула к двери, но тут же одернула себя. Вздохнув, успокоилась, открыла. Пронзительный взгляд, стремительные объятия и требовательный поцелуй. Руки обвили его шею.

— Привет, малыш.

Улыбка до ушей и нескончаемые поцелуйчики в лоб, нос, щеки, губы, волосы.

— Привет.

Я уткнулась носом в его шею, вдыхая запах пота, перемешанный с дымом сигарет, парфюма и усталости.

— Устал? Голодный?

— Как черт. Накормишь?

Крис скинул с себя куртку.

— Топай в душ, замарашка.

Не удержалась, шлепнула пониже спины. Звездная задница — моя слабость.

— Прекрати бить мои нежные места! Это может плохо кончиться.

— Верно, твоя задница — первая проблема для моей нежности: все время укусить хочется, — усмехнувшись я пошла на кухню.

За спиной раздался возмущенный рык.

— Не рычи, кролик.

Спустя полчаса Крис появился на кухне, босой, с голым торсом, в пижамных штанах, низко сидящих на бедрах. Я тут же забыла о еде, почувствовав голод иного рода.

Но… Человек же голодный. Господи, надо сначала накормить.

— Садись.

Я поставила перед ним тарелку. Крис послушно устроился на стуле, заулыбался.

— Я помню эти вкусные штучки, малыш. Ты для меня? Для нас? Как в Москве? Черт…

Мне осталось только покивать, чтобы не разреветься от его трогательной сбивчивой речи.

Объевшись, мы валялись на кровати. То просто смотрели друг на друга, то улыбались, как дураки, то хихикали.

Новый параграф в наших отношениях — наслаждаться близостью, не прикасаясь друг к другу. Сексуальное напряжение было почти осязаемо, и я чувствовала, что Кристоферу, как и мне, трудно сдерживаться. Но грань так хрупка, что легким касанием пальцев можно было все разрушить.