Просто история

– Итачи, - робко позвал Тсукури, войдя в некогда их совместную спальню в длинном белом махровом халате и с полотенцем на голове

– А, Дей, - Учиха обернулся и, силой воли прогнав из своих мыслей образ сексуального блондина, подошел к парню. – Отогрелся?

– Да, немного. Спасибо, - Дейдаре стало неудобно и жарко, ведь брюнет тоже был в халате, правда черном и шелковом, который струился вдоль его тела, очерчивая каждый изгиб, а вырез ярко демонстрировал крепкую грудь с гладкой мраморной кожей. Что бы хоть как-то отвлечь себя, Тсукури стянул с головы полотенце и принялся промокать волосы

– И вот как мне о тебе не заботиться? – Итачи нежно провел пальцами по руке блондина и, отобрав полотенце, принялся сам тщательно протирать каждую золотистую прядку длинных волос. – Ты только переступил порог моего дома, а уже влип в неприятности. Ты заставил меня поволноваться, Дей

– Прости, - Дейдара отвел взгляд, но не избегал прикосновений брюнета. Ему и вправду было стыдно за все то, что он наговорил в порыве злости, хотя, даже не смотря на все колкие слова, Учиха остался таким же внимательным и ласковым, очевидно, не держа на него обиду, и это смущало Дейдару ещё больше

– Котенок…

Это слово сорвалось с губ Итачи, и блондин моментально среагировал на него, подняв голову, распахнув глаза и задержав дыхание. Брюнет просто не мог отвести глаз от Тсукури: чувства клубились в нем, трепетали, тянули каждую клеточку его тела к любимому, при этом обжигая болью вины и потери. Итачи понимал, что их отношения действительно окончены, но он не хотел отпускать Дейдару именно так, после скандала, с треском разорвав все сплетающие их нити, оставив недопонимание и горечь утраты. Брюнету хотелось запечатлеть их отношения чем-то ярким, красочным, возвышенным, тем, что бы действительно свидетельствовало об их любви, пусть и оставшейся в прошлом, но исключительно, как что-то приятное, теплое и родное

– Котенок, я понимаю твои сомнения и принимаю твой выбор, но, - Итачи остановился, выровнял дыхание, но следующая фраза все равно получилась жаркой, интимной, произнесенной шепотом, - прошу, будь моим. Всего один раз и на одну ночь. Пожалуйста, я хочу запомнить тебя только своим

Дейдара боролся с собой, со своими чувствами и желаниями, со своим отзывающимся и льнущим к родному теплу телом, несколько секунд, а потом сдался. Нельзя убить глубокие чувства одним выстрелом, нельзя с размаху разрубить их крепкую связь, невозможно мгновенно забыть все минуты счастья, проведенные вместе, поэтому Дейдара кивнул, отбросив на эту единственную ночь все свои страхи и сомнения, желая испить чашу наслаждения до дна.

Итачи подхватил блондина на руки и уложил на кровать. Присев рядом, он развязал пояс его халата, медленно разводя полы в стороны и невесомо скользя пальцами по гладкой коже. Всматриваясь и впитывая в себя каждую черточку любимого, созерцая шелк разметавшихся по подушке волос, скользя взглядом по стройному прекрасному телу, брюнет не мог не восхищаться красотой любимого

– Котенок, ты такой красивый, - прошептал Учиха, наклоняясь и целуя плоский животик

Дейдара прикрыл глаза, выгнулся и жадно глотнул воздух. Память тела была ещё слишком сильна: влажные губы сразу же вызвали мелкую волну мурашек, взбунтовавшаяся кровь ударила в голову, мышцы напряглись, жаркие импульсы протяжным эхом отдались в каждой клеточке тела, разрастаясь, заполняя его всего тягучим теплом и кружительной истомой.

Итачи касался подрагивающего живота любимого только губами, языком вырисовывая на воспылавшей коже свое имя, дразня, разжигая и сводя с ума. Растянуть эту ночь до бесконечности, до вечности, разрушая границы пространства и времени, запечатлеваясь в соединяющей их страсти и чувственности. Брюнет отстранился, медленно обнажаясь, позволяя блондину из-под полуприкрытых ресниц наблюдать за собой, видеть его желание и предвкушать наслаждение. Отбросив халат, Учиха нарочито медленно развел согнутые в коленях ноги блондина в стороны, любуясь открывшимся видом и ложась сверху.

Губы сами потянулись к губам, языки сплелись в медленном вальсе, проворные пальцы прошлись вдоль выгибающегося тела, останавливаясь на затвердевших бусинках, пощипывая их, оттягивая, сжимая, подчиняя себе бережно и мягко. Дейдара застонал в поцелуй, двинувшись навстречу, обвивая шею любимого руками, зарываясь пальцами в смоляные волосы и притягивая к себе ещё ближе, чтобы чувствовать взаимное желание друг друга и разделить миг наслаждения.

Отыскав под подушкой тюбик лубриканта, Итачи, не разрывая поцелуй, открыл крышку и растер смазку на пальцах. Запах яблока наполнил комнату, подогревая возбуждение, ностальгируя и расслабляя. Брюнет спустился поцелуями на изящную шею, одновременно поглаживая то сжимающееся, то разжимающееся колечко мышц, медленно проникая вовнутрь любимого, будто делая это впервые, наслаждаясь отзывчивым стоном. Учиха хорошо знал каждую чувствительную точку на и в теле любимого, знал, как доставить удовольствие, одновременно прикусывая сосок и надавливая на маленький бугорок простаты. Дейдара вскрикнул, широко разводя ноги, чувствуя легкий дискомфорт и ни с чем несравнимое блаженство. Невероятно сильно хотелось большего, чтобы чувствовать в себе естество любимого, чтобы соединиться в страсти и отзывами тела и голоса вторить трепещущим граням удовольствия, но брюнет медлил, отстраняясь, улыбаясь, продолжая пытку

– Тебе ведь этого мало, Дей? – жаркий шепот на ухо и точное нажатие на точку вожделения. – Отвечай, если хочешь большего

– Мало, - выдохнул блондин, елозя бедрами, чуть ли не хныкая, пытаясь насадиться на проворный пальчик поглубже

– А так? – Итачи ввел второй палец, заглушая легкую боль поцелуем

– Ма… мало, - простонал Дейдара, чувствуя себя развратным, но уже не в силах удержать отзывы тела и унять жар желания

– Такой же узкий и горячий, - продолжал нашептывать Учиха, бережно разрабатывая вход, оглаживая бархатные стенки, проникая по возможности глубоко. – Такой же отзывчивый, как и в нашу первую ночь

– Итачи, прошу, - Дейдара подрагивал, всхлипывал, рвано вдыхал, хватаясь руками за плечи брюнета, скользя ступнями по простыни, пытаясь удержать точку опоры, но удовольствие захлестывало, затуманивало, лишая контроля и сдержанности. – Прошу… пожалуйста

– Котенок, я, - Итачи прекратил ласки, вынув пальцы, и посмотрел Дейдаре в глаза, - люблю тебя

Брюнет резко вошел в расслабленное тело, чувствуя, как пульсирует его член, грозясь не выдержать столь ярких ощущений. Дейдара вскрикнул, выгнувшись, принимая в себя любимого, чувствуя легкую боль, наслаждаясь заполненностью, истекая смазкой и безудержно падая в нирвану небытия. Забросив ноги блондина себе на плечи, Итачи начал двигаться, медленно, чтобы почувствовать каждый сантиметр любимого, подводить его к пику наслаждения неумолимо долго, желая ощутить все и сполна окунуться в море удовольствия

– Быстрее… ах… - только и смог вымолвить Тсукури, нетерпеливо подаваясь навстречу, мелко подмахивая бедрами, - сильнее… ах… хочу… хочу ещё… ах… ещё ближе

С каждым новым толчком, с каждым поступательным движением, с все возрастающим темпом и растущим ритмом нити удовольствия между двумя слившимися в экстазе телами все больше натягивались. Итачи уж не контролировал себя, вбиваясь в горячее жаждущее нутро, вырывая из уст любимого стоны блаженства и выкрики его имени. Наслаждение натянулось звенящей струной и в один миг оборвалось, разделяясь, забираясь под кожу, пульсируя, отбиваясь, соединяясь и накрывая удовольствием. Огонь оргазма обжег тела любовников, разливаясь белесыми потоками, окутывая всепоглощающим пламенем, сплавляя единое для обоих наслаждение в длинные минуты бесконечного блаженства.

Итачи рухнул на блондина, продолжая двигаться в нем, продлевая удовольствие любимого. Дейдара сладко мычал, прижимая брюнета к себе, вторя его движениям, сжимая изнутри, будто желая почувствовать в себе каждую капельку горячего семени. Учиха слегка отстранился, разглядывая блаженствующего Дейдару и хмурясь. Чувство собственности снова захлестнуло его, одурманивая разум. Он просто не мог допустить, чтобы Дейдара так же открывался ещё перед кем-то, так же любовал своим видом чей-то взор, так же шептал чье-то имя, взмываясь на крыльях наслаждения и отдавая себя полностью.