Просто история
Шрифт:
– Тебе проблем мало, Итачи-кун? – начал отмахиваться от предложения мужчина. – Нам нужно бросить все доступные силы на безопасность и поиски информации об этом Таро. К чему сейчас лишние хлопоты?
– Одно другому не мешает, дядя, - нравоучительно изрек Учиха старший, а потом лукаво улыбнулся, - но если ты настолько ослаб и отчаялся, что боишься хотя бы попытаться побороться за свою любовь, то…
– Ладно, - скрепя зубами, просопел Мадара, - но сам я к нему не поеду, иначе он мне сразу же откажет
– Не беспокойся, дядя, - Итачи победно, широко улыбнулся, - будет тебе сопровождающий, даже два
– И кто здесь из нас ещё старше другого на добрый десяток лет, - Мадара удрученно покачал головой, но не удержался и тоже улыбнулся, ведь правду в народе говорят: попытка – не пытка.
==========
Мадара, вцепившись в руль обеими руками, опасливо покосился на светофор, моргавший красным. Обычно люди нервничают из-за того, что приходится останавливаться чуть ли не на каждом перекрестке, всматриваться в раздражающее мигание цветов, а порой и прикрикивать на замешкавшегося «черепаха» перед тобой, но в данном случае мужчина мысленно молил всех богов о том, чтобы эта механическая змея ползла помедленнее, а ещё лучше, чтобы образовала где-нибудь пробку. Но, вопреки мольбам и прошениям, светофор моргнул тускло-алым и переключился, заставляя Учиху Мадару сжаться на переднем сидении и конвульсивно переключить рычаг передач.
Мужчина бросил беглый взгляд в зеркало заднего вида: его спутники – задумчивый брюнет и нахмуренный аловолосый парень – выглядели совершенно невозмутимо в то время, как его собственное лицо было белее мела, под глазами залегли тени тревоги, а около уголков губ проступили морщинки напряженного самообладания. Мадара хмыкнул: его сопровождающим чуть больше 20, а они уже крепко ввязли в столь ответственное дело, хотя он сам в их возрасте считал себя ещё неопытным юнцом. Хотя, почему считал? Так оно и было.
Вообще-то Мадара до поры до времени не очень-то и вписывался в стереотипные представления о семье Учиха, имея довольно прескверный характер, но, пожалуй, виной тому были его родители. Его, как позднего ребенка, буквально носили на руках и в детстве потакали всем его прихотям в то время, как от Фугаку требовали и ожидали. Нет, Мадара не считал себя эгоистом, он просто привык получать все, что хотел. И, пожалуй, именно эта ненасытность и безмерное собственничество и сыграли с ним самую злую шутку, которая впоследствии повлияла на всю его жизнь.
Впервые он увидел Хашираму Сенджу на церемонии обручения. Ему тогда, как и его будущей жене Цунаде Сенджу, было 18, а мальчику не исполнилось ещё и 15, но уже тогда гибкий, стройный, обворожительный мальчишка привлек его внимание своей ещё детской непосредственностью, но уже вполне взрослыми взглядами на жизнь. С годами эта заинтересованность только росла, превращаясь в непреодолимое желание обладания. Поначалу Мадаре и самому было трудно осознать, что его влечет к парнишке, который, к слову говоря, с каждым днем становился все красивее и активно пользовался популярностью у девушек. Учихе же от бессилия оставалось только до хруста сжимать кулаки и позорно дрочить на столь светлый, но в тоже время и недосягаемый, образ. Он действительно пытался себя контролировать, с боем обуздывал свои животные порывы, но у каждого терпения есть своя грань, которая рано или поздно лопается.
Мадара поежился, сворачивая с центрального проспекта на менее оживленную улицу. Ехать оставалось не больше 15 минут, которые, наверняка, пролетят слишком быстро и за которые он так и не сумеет совладать со своим волнением. Мужчина даже представить себе не мог, как вести себя при встрече с тем, кому фактически поломал жизнь, поломал одним, но столь унизительным поступком, что самому до кончиков ушей становилось стыдно, и горько, хотя в тот миг все было сладко. Мадара уже не помнил, почему потащил мальчишку на взрослую вечеринку, скорее всего, он все-таки на что-то надеялся. Мадара не помнил, что и сколько он пил, пытаясь не искать глазами в толпе объект своей страсти, которого не выпускали из своего окружения заигрывающе щебечущие девчонки. Мадара не помнил, почему они поехали к нему на квартиру и кто начал первый, зато в его памяти четко отпечатался тот накал эмоций, то безграничное желание владеть, то сметающее вожделение, когда он наконец-то испробовал желанные губы на вкус. Та, теперь уже далекая, ночь была наполнена жадной страстью и отзывчивыми стонами, он ласкал, гладил, целовал, сжимал в своих объятиях и брал столь сладко стонущего под ним юношу, пытаясь избавиться от наваждения. Только отходя от фееричного оргазма, они снова сплетались во влекущем поцелуе, испивая друг друга до дна, без слов высказывая друг другу то, о чем молчали несколько лет. А потом было утро… обычное
утро, которое принесло с собой лишь пустоту, которая позже сменилась душевной болью.Мадара остановился на очередном светофоре и выдохнул. Боль, поселившаяся в его душе 13 лет назад, все не отпускала и ничем не замещалась. Честно говоря, он думал, что это пройдет, трахнет и пройдет, но только взгляд печальных, чуть виноватых, а после обозленных, но не менее прекрасных, темных глаз преследовал его вот уже более десяти лет, укоряя за содеянное. Он влюбился, но понял это поздно, слишком поздно, чтобы что-то можно было исправить, а потом Фугаку и Микото погибли, и на него взвалилось бремя ответственности. Мадаре тогда было 25 и сейчас, уже будучи взрослым мужчиной, он часто сравнивал себя с теперешним Итачи – разница между ними в опыте была просто колоссальной. Да, фактически он четыре года управлял корпорацией и заботился о племянниках, в спешном порядке вырабатывая деловую хватку, вникая во все нюансы руководства и борясь с переходным возрастом своих подопечных и да, это закалило, вымуштровало, отточило его характер, но боль осталась, и притупить её не смогла даже женитьба.
Пожалуй, переезду в Лос-Анджелес он был рад: племянники уже могли со всем справиться и без него, заграничному филиалу требовался управляющий, а на очередные, якобы случайные, пересечения с Хаширамой, который держался при нем холоднее ледяной статуи, просто не было сил. И он решился, начал новую жизнь, погрузился в работу, занялся семьей, но… Да, свою жену, Цунаде, он уважал хотя бы за то, что она была высококлассным врачом, родила ему замечательных детей и была просто чудной женщиной с оригинальным характером, но, как Мадара не старался, за семь лет брака он так и не смог полюбить её, даже в некоторые моменты испытывал отвращение, всматриваясь в её лицо и не находя ни единой схожести, которая бы грела душу. Единственной радостью для мужчины стали его сыновья: Акира и Сайто – темноволосые, черноглазые, непоседливые – были его личными маленькими ангелочками и, именно смотря на них, Учиха улыбался. Глупость, конечно, но Мадара представлял, что это их с Хаширамой дети, ведь мальчики абсолютно ничего не взяли от матери и очень даже походили на дядю Сенджу, при этом сочетая в себе истинно родовые черты и внешности, и характера семьи Учиха. Даже тот инцидент, три года назад, не стал для Мадары позором или унижением, хотя Цунаде долго рвала и метала, не позволяя ему видеться с детьми, но главное, что больше не было напускного притворства и не нужно было пересиливать себя, ложась в постель с абсолютно чужим ему человеком. А Хаширама… В тот же день Сенджу собрал свои вещи и обосновался на период лечения в клинике, а потом вернулся в Японию и больше они не виделись, до сегодня.
Учиха на автомате притормозил у входа в департамент полиции, и устало приложился лбом к рулю, выдыхая и совершенно не обращая внимания на хлопнувшие с обеих сторон дверцы. Сердце колотилось, как сумасшедшее, а тело пробирал вязкий озноб, оседая влажной пленкой на ладонях. Да, Учиху Мадару боялись, боялись беспринципного, требовательного и жесткого руководителя, но сейчас Мадара боялся сам, боялся встречи и презрения, задыхаясь в преддверии расплаты за содеянное
– Мадара-сама, вы идете? – не требовательно, но вполне настойчиво спросил брюнет, Шикамару, кажется
– Да, конечно, - Учиха подобрался и, «включив рабочий режим», выбрался из машины, будучи уверенным, что теперь его лицо не выражает ни единой эмоции
Зайдя в помещение департамента, посетители сразу же окунулись в шум и толчею рабочей обстановки. Звонки, крики, приказы, дознания, суета, - все это заполняло небольшое пространство приемной и, казалось бы, появления троих человек никто и не заметил. Но стоило им только сделать шаг вперед, как перед ними возвысилась фигура тучного полицейского, который впился в нежданных посетителей цепким взглядом маленьких глаз
– Вы к кому? – пробасил толстяк, загораживая проход
– Мое имя – Учиха Мадара, - взял на себя старшинство в их команде мужчина, - и у меня дело личного характера к Хашираме Сенджу
– Капитан сейчас занят, - настоятельно процедил полицейский, явно не собираясь пропускать их дальше порога
– Акимичи-сан, позовите, пожалуйста, Сарутоби Асуму, - перенял на себя бразды разговора Шикамару. – Скажите, что к нему пришел племянник
– Шикамару ты, что ли? – полицейский чуть наклонился и прищурился. – Надо же, не признал, - лицо мужчины сразу же подобрело, и он улыбнулся, широко разводя руками