Просто непростая жизнь

В обществе со мной начали считаться. Город наш – небольшой, хоть и столица области, и практически каждый меня знал. Мне удалось переманить в клинику хороших специалистов. В общем, моё дело начало процветать. С одной стороны, это было неплохо, но с другой – все (от милиции до жуликов) обратили на меня внимание. Однажды ко мне пришёл человек по рекомендации одного из высокопоставленных чиновников с предложением, от которого я, по его словам, «не смогу отказаться». Предложение было очень простым: я должен был закупать оборудование и все расходники у его компании. От этого я бы имел в виде «отката» два процента. Выслушав его, я сказал, что предложение это интересное, но выполнить его невозможно, так как я уже поставлен в определённые рамки своими учредителями. Мне пришлось его обмануть. Объяснять этому человеку, что я экономлю каждую копейку для своей клиники – порой из своей зарплаты, а на тот момент она у меня была немаленькая, – и трачу безвозмездно деньги на нужды клиники, было бесполезно. Знаете, есть люди такого формата… Их сегодня очень много. У них одна цель – нажива, и им неважно, через кого переступить. Цены, по которым он предложил свои услуги, были заоблачными.

В тот раз у меня получилось отказаться. Но буквально через месяц ко мне пришёл другой человек с похожим предложением. Я отказал и ему, и к нам в клинику сразу зачастили разные проверки – от налоговой до ОБЭПа. Однажды на приём к терапевту пришла девушка с температурой. Принесла пакет с вином и конфетами. Знаете, такой стандартный набор для врача. Очень часто пациенты благодарят врачей коньяком или вином. Это уже в нашем обществе считается нормой. Но та девушка положила в конфеты пять тысяч рублей. Елена Степановна не хотела брать презент, а пациентка незаметно оставила пакет около стола. Девушке открыли больничный лист и, назначив лечение, отправили домой. Через три минуты после её ухода в кабинет терапевта ворвалась милиция с видеокамерами. В общем, пытались ей инкриминировать взятку, вот только предприимчивые милиционеры не знали, что в некоторых кабинетах ведется видеонаблюдение за рабочим местом доктора, и после просмотра видеозаписи всё встало на свои места. Так и ушли слуги народа ни с чем. Даже оформлять не стали. Не получилось у них палку на враче срубить. А эта девчонка потом приходила, на коленях прощения у врача вымаливала. Рассказывала, что её менты за незаконную продажу спиртного поймали и вынудили эту пакость сделать, а у неё двое детей и мужа нет. Вот она и согласилась, лишь бы штраф не платить. Доктор простила её, а я бы не стал.

Всякое было. Из налоговой три месяца у нас сидели, а когда нарушений не нашли, старший подошёл ко мне и сказал, чтобы мы нарушения сами нашли – миллиона на три – а то ему начальство не поверит. Для нашей клиники три миллиона – это очень большие деньги. Я ответил, что это невозможно. После этого разговора они тут же откопали какого-то поставщика – неплательщика НДС, и его долги повесили на нас. Нам пришлось дорогого адвоката нанимать, чтобы в суде всё отбить…

Я ещё долго могу рассказывать об этом беспределе, но главное не в этом. Да и весь свой рассказ я не для этого начал. Я хочу, чтобы вы о моей работе в государственной структуре написали. А уж поверите вы мне или нет – ваше дело. Вот там и детектив, и политика – всё в одном флаконе.

Закончив фразу, он разлил водку по рюмкам и жестом предложил выпить. Я поддержал его и, закусив, вышел на улицу покурить. Собеседник остался за столом собираться с мыслями.

Бар находился хоть и в центре города, но на очень тихой улице с красивыми яркими фонарями, излучавшими тёплый жёлтый свет. Этим светом была наполнена вся улица. Редко проезжающие автомобили, освещая фарами дорогу, смешивали краски света.

«Надо заканчивать, – подумал я. – Что интересного он может поведать мне? То, что в нашей стране вся милиция работает за галочки? Этим никого не удивишь. Если при Союзе люди, увидев милиционера на улице, старались держаться поближе, а сегодня бегут от него, как от преступника, то это – беда нашего общества. Не выращивают же милиционеров, или, как сейчас их называют, полицейских, отдельно в инкубаторах! Все они выходят из тех же школ, с тех же дворов. Так сказать, одни и те же учителя нас учили. Что с миром происходит? Куда он катится? Неужто, надев форму, человек забывает про всё: про своих друзей, про то, чему его учили родители? Каждый день по ящику в новостях говорят про полицейский беспредел в разных регионах России. Неужели сложно вести строжайший отбор в эти органы и заниматься ежедневным воспитанием нравственности всех сотрудников? Не зря же коммунисты держали замов по политической части в каждой структуре! Почему это нельзя вернуть?!» – с такими мыслями я вернулся в бар.

Мой собеседник смотрел по телевизору новости. Показывали про федеральную трассу.

– Как-то мне доводилось по этой трассе проехать… Двадцать тысяч отдал, чтобы права не забрали, – сказал он.

– Там вроде есть и бесплатные участки? – наивно переспросил я.

– Да! – улыбнувшись, ответил он. – Но дело в том, что на многих развилках стоят камеры, которые работают на пересечение сплошной, а когда перестраиваешься, в узких местах не наехать на неё невозможно. Тут-то тебя камеры и фиксируют. Проезжаешь несколько километров, на посту останавливает тебя гибэдэдэшник и просит пройти на пост. Там сидит сотрудник учреждения, который контролирует камеры. Он тебе показывает фото с нарушением, но тут же предлагает альтернативу не потерять свои права, уплатив штраф в соседнем кабинете. Там другой сотрудник принимает деньги в размере той суммы, о которой ты договоришься с первым, и если ты все оплатишь, он по рации дает сигнал своему коллеге, и тот возвращает тебе права, а ты можешь двигаться дальше. За один день они собирают до трёх миллионов рублей. И это продолжается уже несколько лет. Как вы думаете, органы не знают об этом? – неожиданно спросил он меня.

– Я думаю, они в доле, – уверенно ответил я.

– Вот и ответ вам – или мне. Всё в нашей стране просто. Эти мерзавцы даже не стесняются брать взятки у совсем незнакомых людей.

– А что, гаишники стесняются? Они тоже останавливают незнакомых людей. И, что самое интересное, по сути они свою функцию выполняют. Кто бы с нас ни брал, мы как водители боимся попасться. Более того, мы возмущаемся, если кто-то из сотрудников не взял денег и лишил нас прав, – резюмировал я.

– Просто людям, наверное, безразлично, кто их обкрадывает. Даже если деньги гражданина уйдут в виде штрафа в казну государства, их всё равно своруют или направят на подряды своим компаниям предприимчивые чиновники, – добавил он.

– Опять же, заметьте, деньги не своруют вчистую. Их просто направят на строительство, но только для своих фирм. В итоге на эти деньги всё равно что-то построят. А вот если их положит себе в карман сотрудник – тогда на них уже ничего не построят.

– Как – ничего? Дачу построит себе генерал. С вышестоящим чиновником поделится, а тот в свою очередь ещё одну дачу построит. Так и прирастает наше государство, – с иронией заметил он.

– Тут я с вами не соглашусь! Вот следующий за генералом чинуша дачу будет строить уже за рубежом. К сожалению, люди, близкие к верхней власти, тащат всё, как крысы, за бугор.

– Вот видите, и вы всё знаете, и это вас явно никак не устраивает, но вы наверняка об этом ни разу в своих книгах не написали, – неожиданно упрекнул меня он.

Наступила пауза. Я размышлял о том, что действительно ни в одной книге о таком не писал. Я тот, кто пишет для души, а не для продаж, поэтому ни разу не затрагивал эту тему. Странный мы народ. Боимся Америку, Запад, а с тем, что нас действительно убивает, мы не боремся. Нет, конечно, правительство всем своим видом показывает, что борется с коррупцией, но это всего лишь блеф. Как они могут бороться сами с собой? Да и в этой «войне» с коррупцией на самом деле очень легко устранять своих политических конкурентов.

Обдумав всё это, я решил, что не зря этот человек мне сегодня попался. Стоит написать об этом. Даже название книги вижу: «Коррупция – коррозия общества».

– Вы знаете… Вы оказались правы. Я действительно ни одной книги о коррупции не написал, но эта тема меня очень сильно трогает, – признался я.

– Я начинаю издалека, но в рассказе о моей судьбе эта тема будет главной. А вы уже решите, писать об этом или нет, – добавил Леонид.

– Позвольте! Если я начну писать книгу о коррумпированных людях, мне потребуются документы и доказательства. Вы должны понимать, что это будет не просто книга. Любое лицо, о котором пойдет речь, сможет меня обвинить в клевете, и поэтому мне нужны доказательства.

– Я, конечно, могу предоставить вам некоторые документы, но мне бы хотелось, чтобы наша книга, если таковая будет, была безлична. Дело в том, что в моей жизни были и хорошие люди. Они так или иначе участвовали во всех событиях. Я просто по-человечески не хочу их очернить. Вы же знаете, что истинные злодеи выйдут сухими из воды, а нормальные люди пострадают. Такова система, – резюмировал он.

– Нет! Так дело не пойдет. Если уж мы пишем, то с именами и доказательствами. Я по-другому писать не буду! – жёстко ответил я.

Леонид задумался. Повисла тяжёлая пауза. Затем он взял графин с водкой, налил себе и мне.

«Сейчас решится, – подумал я. – Не зря же он мне три часа душу изливал!»

– Черт с этой книгой! – неожиданно произнёс он и залпом опрокинул в себя рюмку. Поморщился и добавил: – Никого мы уже не исправим и систему не поменяем, а вот судьбы хороших людей исковеркаем. Достаточно того, что мой сын погиб из-за этих коррупционеров, и теперь я не с семьей, а в бегах.

Он протянул мне руку, прощаясь, и крепко пожал мою.