Простонародные рассказы, изданные в столице

В стихотворении этом говорится о приходе середины весны. Но «Песня о закате весны», написанная госпожой Хуан, пожалуй, еще лучше: [7]

С тех пор как весну пронизало сиянье, как винная влага густая, Все время доносятся ласточек речи — им полог преграду не ставит, У мостика малого ива и тополь, их пух благовонный плывет; В обители горной, где персики строем, с них алый убор облетает. Последние иволги песни, порхающих бабочек стаи... Весну уходящую горестно видеть, печаль меня не оставляет. Ступени, травою заросшие, краски под ливнем с утра утеряли; Земля вся усеяна груши цветами, их ветер рассветный гоняет.

7

Во вступительной части рассказа упоминаются несколько поэтов, якобы написавших приводимые стихи о весне: госпожа Хуан — о ней ничего не известно; Ван Цзин-гун или Ван Ань-ши (1021—1086) — прославленный поэт и реформатор (см. примеч. к с. 154); Су Дун-по или Су Ши (1036—1101) — великий поэт, художник, каллиграф и философ; Цинь Шао-ю или Цинь Гуань (1049—1100) — поэт, один из корифеев поэтического жанра цы; Шао Яо-фу или Шао Юн (1011— 1077) — также выдающийся мастер поэзии цы; Цзэн-лянфу, видимо Цзэн Гун (1019—1083) — выдающийся поэт, публицист, философ; Чжу Си-чжэнь или Чжу Дунь-жу (ок. 1080—ок. 1175) — поэт и чиновник; Су Сяо-мэй (XI в.) — поэтесса, младшая сестра Су Дун-по. На самом деле в собраниях стихотворений перечисленных поэтов стихов этих нет, и, видимо, они сочинены автором рассказа. Кто такой Ван Янь-соу, выяснить не удалось. (Примеч. Л. Н. Меньшикова. Примечания, составленные Л. Н. Меньшиковым, оговариваются особо.)

Все-таки три эти стихотворения никак не могут сравниться с еще одним, где Ван Цзин-гун, увидав, как ветер сдувает на землю один лепесток за другим, решает, что весна уходит не сама по себе, что это восточной ветер ее заставляет прерваться. Стихи эти вот какие:

Солнце весеннее, ветер весенний часто бывают к добру; Солнце весеннее, ветер весенний часто бывают к невзгодам. Если не будет весеннего ветра, вряд ли цветы расцветут; Но расцветут — и потом облетают в ветреную непогоду.

Су Дун-по с этим не согласен: «Нет, это не весенний ветер заставляет весну прерваться. Прерваться ее заставляет весенний дождь». Об этом у него есть такие стихи:

Перед дождями бутоны цветов были готовы раскрыться; После дождей под листвою цветы сразу исчезли бесследно. Пчелы и бабочки, туча за тучей, перелетают ограду — Можно подумать, что краски весны в дом улетели к соседу.

Цинь Шао-ю на это возражает: «Нет, это сделали не ветер и не дождь, это ивовый пух уносит с собой всю прелесть весны». Вот его стихи:

На ивах цветение в третью луну — кружение легких пушинок. Привольно и плавно летят и летят, весну за собой увлекают. И эти цветы по природе своей бесчувственны и равнодушны, Одни на восход уплывают от нас, а те — на закат уплывают.

Но с ним не согласен Шао Яо-фу: «Ивовый пух здесь совершенно ни при чем, это бабочки, улетая, уносят с собою красу весны». Вот его стихи:

Самое время цветам раскрываться — третья, конечно, луна. Бабочки стаями к ним прилетают, вьются и вьются без сна. И, обрывая весенние краски, к неба краям их уносят. Мимо проходит дорогою путник, грудь его грустью полна.

Но с этим опять-таки не согласен Цзэн-лянфу [8] : «При чем тут бабочки? Это иволга своей песней уводит весну за собой». Прочтите его стихи:

Самое время цветам раскрываться, все напоив красотою. В пору весны по каким-то причинам запах особенно стоек. Желтая иволга песней своею вешние дни увела — Парка и леса бескрайняя чаща вмиг остается пустою.

8

Лянфу — сановник, возглавлявший два важнейших ведомства в государстве — правительственный совет и цензорат. (Примеч. Л. Н. Меньшикова.)

Мнение свое высказывает и Чжу Си-чжэнь: «Нет, это не иволга, это кукушка своим кукованием уводит от нас весну». У него есть такие стихи:

Кукушка пропела — и песня ее весну увела за собою. Кровавые капли кукушкиных слез еще попадаются тут. Во дворике медленно тянется день, а воздух недвижен, недвижен, И только одно пробуждает печаль: что сумерки скоро придут.

С этим не согласна Су Сяо-мэй: «Никто из них не виновен в случившемся, это ласточки своим посвистом отзывают от нас весенние краски». Вот ее стихи на мотив «Бабочка, влюбленная в цветок»:

Издавна возле реки Цяньтанцзян ваша служанка живет. Цвет распускается, цвет опадает — Так незаметно годом сменяется год. Ласточка в клюве весенние краски в дальние страны несет. Сливы желтеют за шелком оконным, дождь беспрерывно идет.

* * *

Косо заколотым гребнем из рога туча стоит надо мной. Легкий дощечек сандаловых стук, Льется напев: «Нитей пучок золотой». Кончена песня — просвета не видно в радужной туче сплошной. Снова приснился мне южный залив, яркой луной залитой.

А вот Ван Янь-соу возражает им всем: «Никто тут не виноват, ни ветер, ни ливень, ни ивовый пух, ни бабочки, ни иволга, ни кукушка, ни ласточка. Просто миновали отведенные весне девяносто дней — вот она и ушла от нас». Стихи у него такие:

Кто дождь обвиняет, кто ветер винит, но те и другие неправы: Пусть ветра не будет, не будет дождя — весна оставаться не в праве. Синеющей сливы, весь пурпур со щек стряхнувшей, совсем еще мало; Кормящие ласточки, желтое в клювах несущие, вьются оравой. Напев свой твердящие «души из Шу» [9] цветов только тени прогонят; Наесться стремясь, шелкопряды из У [10] на туте листов не оставят. Печальная новость: уходит весна в края, недоступные взору; Озера и реки, тоскуя о ней, оделись в пожухлые травы.

9

«Души из Шу» — поэтическое название кукушек. (Примеч. Л. Н. Меньшикова.)

10

Шелкопряды из У. — В древнекитайской области У (район нижнего течения р. Янцзы, вокруг Шанхая) разводили самых знаменитых шелкопрядов, на прокормление которых шли листья тутовых деревьев. (Примеч. Л. Н. Меньшикова.)

Почему рассказчик начал свое повествование с этих стихов об уходящей весне? А вот почему.

В годы правления Шао-син [11] жил в столице [12] князь сяньаньский [13] , военный правитель трех областей. Родом он был из Яньани [14] , что в области Яньчжоу, на запад от Заставы [15] . Однажды, видя, что весна подходит к концу, он взял с собой родных и отправился отдохнуть на лоне природы. Вечером, возвращаясь домой, они подошли к мосту Чэцяо у ворот Цяньтанмэнь [16] . В тот миг, когда паланкин с родными князя уже миновал мост, а паланкин самого князя оставался еще позади, из расположенной у моста мастерской, в которой наклеивали на бумагу картины и переплетали книги, послышался голос:

11

Годы правления Шао-син (1131—1162) — годы правления сунского императора Гао-цзуна (1127—1162). Так как имя самого императора запрещалось произносить и писать, его царствование обозначалось каким-либо девизом (здесь Шао-син). По тем или иным причинам девиз мог изменяться, а потому годы правления под определенным девизом не всегда охватывают весь период царствования императора; иначе говоря, правление одного императора могло проходить под несколькими следовавшими друг за другом девизами.

12

В столице — букв. синцзай «путевая резиденция императора». Здесь имеется в виду город Линьаньфу. Однако рассказчик непоследователен: в других случаях синцзай не совпадает с г. Линьаньфу. Иногда он ставит оба слова рядом — синцзай Линьаньфу. Мы во всех случаях переводим это слово как «столица».

Следует, кроме того, отметить, что в сборнике употребляются и полные, и сокращенные названия городов (областей), т. е. Линьаньфу и Линьань, Цзяньканфу и Цзянькан, Цзяннинфу и Цзяннин (иногда после сокращенного названия стоит слово чэн «город»). В тех рассказах, где в оригинале встречаются оба варианта, мы в переводе повсеместно даем полные названия, чтобы избежать разнобоя в пределах одного рассказа; если же в рассказе встречаются только сокращенные названия, они сохраняются и в переводе.

13

Князь сяньаньский — титул, пожалованный известному генералу эпохи Южная Сун Хань Ши-чжуну (1089—1151), давшему отпор чжурчжэням; его посмертный титул — циский ван.

14

Яньань — город в современной провинции Шэньси.

15

На запад от Заставы — от заставы Ханьгугуань, на территории современных провинций Шэньси и Ганьсу.

16

Ворота Цяньтанмэнь — название городских ворот в Ханчжоу.

— Дочь, выйди взглянуть на князя!

Едва девушка вышла и князь увидел ее, он тут же обратился к своему первому помощнику и телохранителю:

— Такую девушку я ищу уже очень давно. Как кстати я встретил ее сегодня! Приказываю тебе, чтобы завтра же она пришла ко мне во дворец.

Телохранитель с изъявлениями полной покорности, не откладывая, отправился за девушкой, которая выходила смотреть на князя.

Кто же она была такая?

Воистину:

Настанет ли год, когда не поднимут дорожную пыль повозки? Придет ли пора, когда распростится с любовными чувствами сердце?

Около моста Чэцяо телохранитель увидел дом с вывеской: «Здесь мастер Цюй наклеивает на бумагу старинные и современные картины и надписи». Как раз оттуда вышел старик, а с ним девушка.

Как же она выглядела?

Туча-прическа — легкой завесою крылья цикады; Бабочки-брови — тонкой дугою весенние горы. Алые губы сомкнулись в одну округлую спелую вишню; Белые зубы меж ними двумя рядами кусочков нефрита. Лотос под каждым шагом полукружий крохотных-крохотных луков; Иволги нежная песня в переливах звенящей-звенящей речи.