Просторы Многомирья

Но всё же в доме имелась небольшая печка, предназначенная не для того, чтобы согревать дом, а чтобы готовить еду. В печке горел огонь и варилась похлёбка.

Усадив Свету и Дваркина за стол, старушка достала эту похлёбку, и разлила её в тарелки. Погладив Свету по голове, произнесла:

— Ты кушай-согревайся, доченька…

И Дваркину сказала:

— Вы тоже кушайте.

— Спасибо…

Несмотря на то, что есть ему не хотелось, Дваркин не стал отказываться, и начал кушать. Похлёбка оказалась на удивление вкусной, даже и во дворце ему не доводилось кушать ничего такого аппетитного.

Старушка тоже уселась за стол, и спросила:

— А когда этот кошмар закончится?

Она кивнула на окно, за которым всё свистел и неистовствовал ветер. Дваркин помолчал, потом тихо ответил:

— Закончится… точно закончится… Вы только терпенья наберитесь и верьте, что в один прекрасный день из мглы выглянет солнце…

— А во что же нам ещё верить, милый человек?.. — вздохнула старушка.

Света спросила у бабушки:

— А где папа с мамой?

Та ответила:

— Ведь папа с тобой был…

— Да… Но нас такая здоровая толпа неслась! Все они бежали, кричали и остановиться не могли… Вот подхватило нас с папкой и понесло, и больше я папку не видела… А мама где?

— А она тебя искать пошла. Должна скоро вернуться… — ответила старушка и, пристально посмотрев на Дваркина, молвила. — Ведь вернётся?

— Вернётся… — кивнул Дваркин и опустил голову.

Возвращения родителей Светы ждали и бабушка, и Света, и Дваркин вместе с ним. Но прошёл час, и два, и три, а родителей всё не было.

А за окнами без устали выл ветер и летели колючие снежные армии. На улице было сумрачно, но эти тени сгущались ещё больше, и уже почти ничего невозможно было разглядеть, когда пролетали над крышами домов Тифмы. Иногда раздавался железный скрежет, иногда гудели отдалённые угрожающие голоса этих механических созданий… Кого-то они ловили…

Ну а Дваркин знал, что и его тоже ищут…

Дваркин сидел, опустив голову и думал, что же ему делать дальше. Подошла Света, молвила:

— Опять холодно… Поколдуйте, пожалуйста…

— Ах, да… — произнёс Дваркин, сделал несколько движений руками и прочитал несложное заклятье.

В помещении стало теплее. Приунывшие было бабушка и Света улыбнулись. Бабушка сказала:

— Вот так вы нас согревать будете, пока это безобразие на улице не закончится. А, быть может, и где родители Светы вы своим колдовством узнать можете?

— Да, могу, но на это потребуется время… Отойдите пожалуйста…

Бабушка и Света отошли к дальней стене, и уселись на скамейку. Оттуда испуганными глазами глядели на Дваркина.

В отличии от простого согревающего заклятья, то, что теперь предстояло Дваркину, относилось к сложному колдовству, на которое были способны немногие Светлоградские колдуны. А если учесть, сколько сил Дваркин потратил на то, чтобы узнать, где искать смерть ЧИПА, то становилось ясным, что, соглашаясь помочь Свете и её бабушке, Дваркин мог остаться совсем обессиленным и беззащитным перед слугами ЧИПА. Но и отказать приютившим его людям Дваркин не мог…

Долго выкрикивал и шептал причудливые звукосочетания Дваркин, и движения его рук становились то стремительными, то медленными. Он то застывал, то вихрем кружился на месте…

И вот его единственный глаз закрылся, и он осел на стол…

Света бросилась было к нему, но бабушка поймала её за руку, сказала:

— Постой. Может, он сейчас скажет что-нибудь хорошее…

Но вряд ли Дваркин мог сказать им что-то хорошее. Дух его высвободился из тела, и перенёсся к глубокой канаве. За несколько часов до этого на дно этой канавы ураганный ветер сбил маму Светы, снег замёл её, и она умерла там…

Дальше понёсся печальный дух Дваркина, и увидел, как механические, железные лапы хватают обнаруженных на улицах Светлограда людей и не людей. Этих перепуганных, тщетно пытающихся вырваться горожан помещали в утробы слуг ЧИПА и везли куда-то. Среди пойманных оказался и отец Светы.

Только дух Дваркина хотел приблизиться к этому человеку, внушить ему нечто ободряющие, как почувствовал он на себе чей-то пристальный взгляд. Догадался, что это ЧИП, пользуясь своей магией, нашёл его. Теперь надо было как можно скорее возвращаться, но ещё на несколько мгновений замешкался дух Дваркина.

Увидел он, что на окраине Светлограда, там где поднимались холмы, лежал, источая слабое изумрудное сияние корабль Крылов. По-видимому, страшная буря совсем недавно прибила его к этому месту…

После этого дух Дваркина вернулся в тело. Одноглазый чародей встрепенулся, поднял голову со стола. К нему бросилась Света, но остановившись в шаге и спросила звонким голосом:

— Ну что — ты видел моих маму и папу?

Голова Дваркина кружилась и словно незримая тяжесть навалилась на его плечи. В то же время он чувствовал слабость во всём теле: как и следовало ожидать, это колдовство дорого ему стоило. Но расслабляться было некогда…

— Ты видел их?! — воскликнула Света, и в глазах её заблестели слёзы.

Дваркин молча кивнул.

— Ну, как они? Скоро вернуться?

— Да… вернутся… вы, главное, ждите. Верьте в хорошее…

Дваркин, опираясь на свой посох, поднялся, и шагнул к двери.

— Вы бы не уходили. Будете нас согревать. А то страшно нам без такого хорошего волшебника-то! — взмолилась бабушка.

— Нет. Я только навлекаю на вас беду… Меня ищут, и, если я останусь, то придут сюда. Так что: прощайте…

И он вышел на улицу.

Оказывается, снежная буря прекратилась. Но за прошедшие часы намело уже достаточно снега: тут и там высились сугробы, а где не было сугробов, там покрывал мостовую лёд. На стенах домов, на деревьях, на различных городских украшениях — повсюду лежал снег…

Метрах в трёхсот над Светлоградом куполом нависло угрюмое, тёмно-серое марево, которое волновалось, из которого иногда вылетали Тифмы. Воздух был морозным, и в нём ещё проносились отдельные, запоздалые снежинки…

Накинув на голову тёмный капюшон, спешил Дваркин туда, где должен был лежать корабль Крылов.

Он помнил, что ЧИП обнаружил его, и должен был послать за ним Тифм.

Оглянувшись, увидел Дваркин, что над домом, в котором жила Света и её бабушка, зависла Тифма. Железная лапа усердно отдирала крышу…