Пространство памяти

СКОРЕЕ НАЛЕТАЙ! ХВАТАЙ И ПРОЧЬ БЕГИ! — пели голоса в наушниках.

("Улыбайся!" — крикнула Джонни мать, как всегда в самый неподходящий момент. Степ, переборочка, разворот — и улыбка!)

Джонни автоматически отбил несколько тактов и широко улыбнулся. "Ты волк в овечьей шкуре, а не степист. Чтобы кого-то разгадать, надо самому быть из того же теста", — думал он, рассматривая одну из расписок на свет. В общем, у Софи на кухне работы было невпроворот, и все разная! Сама же она меж тем спала в гостиной в кресле — тело обмякло, голова упала на грудь, так что под тонкими седыми, давно не мытыми волосами просвечивала розовая кожа. На коленях устроился настырный кот, а две молоденькие кошечки, почти котята, гонялись друг за другом перед креслом, то плотно прижимаясь к полу, то стремительно вскакивая.

ПУСТЬ МИР ВЗЛЕТИТ, МЫ ПОТАНЦУЕМ В ПЕПЛЕ, — пел ансамбль.

Джонни огляделся и решил, что теперь кухня выглядит более или менее сносно. Полки, столы, раковина и створки шкафов протерты, чашки висят на крючках, тарелки сложены по размеру, кастрюли поставлены одна в другую. Бечевка, резинки, счета, квитанции и оранжевый блокнот сложены в одном ящике. Кошачьи миски вымыты. Пол, правда, все еще грязный, а холодильник неплохо бы разморозить, но надо же где-то и точку поставить.

— Что ж, неплохо поработал, — сказал Джонни вслух и глянул на шкафчик, где под газетами лежали деньги.

Оставалось только сообразить, куда бы сунуть грязные полотенца, если, конечно, он решит, что их стоит сохранить.

ВНИЗ, ВНИЗ, ВНИЗ! — пели голоса. — К ЭТОЙ МАШИНЕ ВНИЗ!

Джонни кивнул. Конечно, Эррол, мастер водопроводных работ и прирожденный джентльмен, ни за что бы не допустил, чтобы жена стирала вручную. Подхватив оранжевое ведро и грязные полотенца, он сбежал вниз, протиснулся мимо тележки с обувью и обнаружил под лестницей серый, безрадостный чулан со стиральной машиной, тазами и покосившейся, будто охромевший кузнечик, гладильной доской. Дверь из чулана вела в призрачный сад.

Джонни широко открыл глаза, губы у него сжались. Гладильная доска была покрыта одеялом, а поверх — простыней, и по всей простыне чернели выжженные утюгом треугольники, кое-где проходящие насквозь до металлической основы. Выпущенное на свободу электричество оставило здесь свой опасный след. Тут же, на самом краешке доски, стоял и утюг. Он был включен в сеть, но, судя по черной корке нагара, не работал. Там, где обтрепанный провод соединялся с вилкой, проблескивала тонкая проволока.

— Господи! — прошептал Джонни. — Вот старая дуреха!

В эту минуту на лестнице послышались медленные шаги. Это проснулась Софи. Джонни не вышел ей навстречу на лестницу, а остался внизу и попытался выяснить, нет ли тут чего-то взрывоопасного: того и гляди, шарахнет фонтаном голубых искр — и конец! Он слышал, как Софи отворила и захлопнула дверь, как в замке повернулся ключ. Запертый с кошками в доме, он уставился на запыленные полки, плотно уставленные коробками с желтым хозяйственным мылом (Софи их до конца жизни не использовать!), банками с мастикой для полов, пачками порошков для стирки, чистки плиты и дезинфекции. В углу вытянулась щетка для чистки ковров. При виде всех этих средств для поддержания чистоты в доме, находившемся в таком запустении, Джонни снова стало не по себе.

"Как только она вернется, — подумал он, — я незаметно выскользну и побегу домой. Надо только блейзер не забыть". Он услышал, что дверь задребезжала. Это вернулась Софи и пыталась войти в дом.

Джонни протиснулся мимо тележки с обувью и крикнул:

— Софи, ты меня слышишь?

— Да-а, — недовольно протянула она. — Я не могу войти. Кто-то забрал мой ключ, и мне приходится стоять здесь с этим большим и тяжелым... как его там.

— А на шее? — крикнул Джонни.

— На шее? — повторила она. — Я никогда ничего не вешаю себе на шею.

Но все-таки, видно, ключ обнаружила. Джонни открыл было рот для дальнейших объяснений, но в ту же минуту она с облегчением сказала:

— Я всегда так ключи ношу, а то ведь потеряешь ненароком, а их кто угодно найдет и спокойно войдет в дом.

Джонни услышал, как ключ повернулся в замке. Дверь отворилась — Софи застыла на пороге, держа в одной руке ключ, а в другой — тяжеленную книгу. Она с сомнением уставилась на Джонни.

— Помнишь меня? — спросил Джонни. — Помнишь доброе старое время?

Но Софи ничего не помнила.

— Я тебе дом прибираю.

— Ну что ж, ладно, — ответила Софи все еще с сомнением и протянула ему книгу. — Что ты об этом скажешь? — спросила она. — Что это такое?

— Это книга, — отвечал Джонни и, взяв ее в руки, прочитал заглавие: — "История ангелов".

— Зачем ты мне ее дал? — настаивала Софи.

— Кто? — в свою очередь спросил Джонни.

Как странно — Софи вышла из дома и тут же вернулась с такой вещью в руках.

— Что ты об этом скажешь? — повторила Софи.

— Я и не знал, что их так много, — ответил Джонни, с уважением глядя на "Историю ангелов". — Я думал, там были только Матфей, Марк, Лука и этот, как его, четвертый...

— Они, знаешь, размножаются, — проговорила Софи многозначительно, — а потом заменяют добрых людей.

Джонни раскрыл книгу и увидел подпись на титульном листе.

— Бонни Бенедикта, — прочитал он вслух.

Он подумал, что ему все это пригрезилось, но нет, слова не исчезали. Джонни изо всех сил ударил себя по голове, чтобы привести мысли в порядок, однако ни книга, ни подпись не изменились.

— Ты говоришь, тебе ее дал какой-то мужчина? — спросил он Софи.

— В розовой... как ее там... нет, в желтой! Что ты на это скажешь? — повторила Софи.

Джонни опустил книгу.

— Прости, — сказал он. — Мне надо с ним поговорить.

Он рванулся к двери и выскочил на улицу Маррибел. Дверь захлопнулась.

Глава седьмая

Оказавшись на улице, Джонни отчаянно завертел головой, надеясь увидеть человека, давшего Софи книгу с именем Бонни. Кто бы он ни был, только бы его увидеть! Впрочем, Джонни особенно на это не рассчитывал. Книга возникла подобно видению и оказалась у него в руках лишь потому, что он стоял рядом с Софи, которая была своего рода магическим шутом. Машины шли таким непрерывным потоком — вряд ли кто-то мог бы перейти дорогу и исчезнуть, скажем, в "Промышленных рукавицах"; но в самом конце улицы, по его стороне, с каждой минутой удаляясь, шел какой-то человек. Джонни побежал за ним, но не успел даже крикнуть, как человек сел в машину и укатил. Сжимая в руках книгу, Джонни замедлил шаг, но назад не повернул. Он шел по улице Маррибел, читая вывески и дощечки на дверях, — ведь если Софи вышла на минутку и возвратилась с книгой, на которой стояло Боннино имя, значит, судьба наконец-то ему благоприятствует. "Что ты на это скажешь?" — спросила Софи. Было бы безумием не понять, что в этом что-то есть.

Он вдруг чрезвычайно воодушевился.

Все может вдруг чудесным образом измениться: он увидит вывеску со словом "Пифия. Компания с ограниченной ответственностью" и с изображением свернувшейся кольцом змеи. Улица Маррибел не молчала — ей было что сказать людям. Нет новому закону о гомосексуалистах!— читал Джонни. И тут же: Спасите китов!Улица кричала во весь голос, обращаясь ко всему честному народу; но Джонни она ничего не хотела даже шепнуть.