Пространство
Шрифт:
— Ты плохо выглядишь, малыш.
— Видишь, на что я готов ради минуты покоя?
— Впечатляет. Так когда выходим?
— Ты все не уймешься, — сказал Холден и зашагал по грязи к искомому куску брезента. Полотнище было засыпано мертвыми слизнями. Холден подцепил его за угол и стал поднимать, старясь стряхнуть трупы подальше от себя. Миллер, засунув руки в карманы, наблюдал за его работой.
— С этим осторожнее, — подсказал он, ткнув пальцем в слизня у самой руки Холдена.
— Вижу.
— От мертвого Холдена мне никакого прока.
— Сказал же, вижу!
— Так как насчет поездки на север? — продолжал Миллер. — Не знаю,
— Материальная трансферная сеть?
— Подземные транспортные пути. Так быстрее, чем пешком. Едешь?
Слизняк подобрался ближе к пальцам, и Холден, выругавшись, отбросил брезент.
— Миллер, — сказал он, резко обернувшись, — мне на твои нужды так далеко плевать, что отсюда не увидишь.
Старый сыщик из жалости принял огорченный вид и тут же устало пожал плечами:
— Может оказаться полезной.
— Что? — спросил Холден.
— Поездка на север. Похоже, то, что там есть, выпало из сети. Мы могли бы с его помощью отключить оборону и снять блокаду ваших кораблей.
— Если ты мне врешь, чтобы добиться своего, честное слово, прикажу Алексу разобрать «Роси» по молекулам, отыскать ту дрянь, к которой ты прилепился, и выжечь ее огнем.
Призрак поморщился, но не отступил:
— Я не вру, потому что ничего не утверждаю. Мертвое место — оно такое и есть: мертвое. Все остальное — догадки. Но у тебя пока и догадок нет, так ведь? Помоги мне, и я, если есть способ, помогу тебе. По-другому никак.
Холден ногой сбил животное с уголка брезента и подождал, пока дождь смоет слизистый след, после чего занялся остальными.
— Если бы я и хотел помочь, пока не могу, — сказал он. — Прежде всего я должен быть уверен, что колонисты здесь не погибнут. Подожди, пусть сбросят продовольствие, найдут приличное укрытие от слизняков, тогда и поговорим.
— По рукам, — сказал Миллер и рассыпался облачком голубых светляков. Из-за угла показался колонист — высокий тощий астер, темнокожий и с потрясающей белой шевелюрой.
— Чем вы заняты? Кеннед бабоза мало [141] ?
— Извините. — Холден встряхнул брезент, избавляясь от последних слизняков. Затем они вдвоем с астером сложили полотнище.
«Не пора ли перестать называть их астерами? — подумал он. — Эти люди живут на планете за целую галактику от Солнца. Пояс астероидов уже не имеет к ним никакого отношения. Сейчас они называют себя колонистами. А если сумеют остаться на Илосе и обжить его, кем они будут? Илосянами?»
141
Видите злых улиток?
— Медико бускарте [142] , — сказал илосянин.
— Люсия?
— Лаа-лаа, пута [143] из РЧЭ.
— Хорошо. Амос мне говорил, — кивнул Холден. — Пойду узнаю, что ей надо.
Астер-илосянин снова буркнул про себя: «Пута» — и сплюнул в сторону.
Холден шел под противным теплым дождем мимо рвов с водой и мертвых слизней, мимо облепленных пластиком стен и забитых тряпьем трещин. Перепрыгнув через канаву перед входом, он счистил с сапог грязь и по коридору направился в центральное, самое
просторное помещение. Там Люсия вместе с группой химиков работала над очисткой воды. Она встретила его вымученной улыбкой, и Холден двинулся к ней — просто потому, что только она, кажется, ему обрадовалась.142
Вас врач искал.
143
Шлюха.
— Холден. То есть Джим… — Элви заступила ему дорогу. — У нас проблема.
— Не одна, — заметил Холден.
— Нет, новая проблема. Примерно через четыре дня вся колония ослепнет.
ГЛАВА 35
ЭЛВИ
Холден моргнул, покачал головой и вдруг захохотал. Элви испугалась, что он принял ее слова за шутку, но в то же время вздохнула с облегчением: она боялась, что Холден рассердится. Ей приходилось слышать о людях, которые смеются в лицо опасности — вот этот такой и есть. Она разгладила свитер ладонью, невольно вспомнив, какая она грязная — какие они все грязные.
— Подарок за подарком, — сказал Холден. — Почему ослепнет?
— Дело в облаках, — объяснила Элви. — Вернее, в том, что в них живет. Они зеленые. То есть, когда они не… — Она кивнула в окно, на серое нависшее небо. — Обычно они зеленые. В них обитают фотосинтезирующие организмы. Часть их жизненного цикла проходит в облаках, и, по-видимому, это достаточно успешная стратегия, которая позволила им распространиться по планете, потому что они присутствуют во всех осадках. До сих пор климат здесь был очень сухой, у них не имелось особых возможностей проявиться. Но из-за дождя и потопа мы все с ними контактировали. А они толерантны к солености.
Химическая установка загудела, и Элви машинально шагнула к ней, но взгляда от Холдена не отрывала. Впрочем, Фаиз, Люсия и еще один колонист уже снимали мешок с чистой водой и приспосабливали на его место новый.
— И в чем проблема? — не понял Холден. — При чем тут соленость?
— Мы соленые, — сказала Элви и тут же почувствовала, что выразилась неуклюже. Собственные руки показались ей слишком большими, и девать их было некуда. — Я хочу сказать, мы уже сталкивались с инфицированием этими организмами. Они хорошо размножаются в слезах и слезных протоках. И в глазах.
— В глазах… — повторил Холден.
— Люсия осматривала одного больного перед… бурей. Организм проник в стекловидное тело, и, видимо, эта среда оказалась для него благоприятной. В таких условиях обычен экспоненциальный рост. Кончается тем, что он затягивает сетчатку, свет на нее больше не попадает, и тогда…
Холден поднял ладони. Элви поймала себя на движении к нему, к его рукам — и остановилась.
— Я думал, здешняя живность приспособлена к совершенно иной биологии. Как же она заражает нас?
— Это не какая-нибудь вирусная инфекция, — сказала она. — Он не вторгается в клетки, не приспосабливает их под себя. Просто мы для них — богатая питательная среда, вот они ее и используют. Они не стремятся нас ослепить. Просто внеклеточный матрикс — самый удобный путь внутрь глаза, а попав в него, эти организмы благоденствуют. И дают взрывной рост, как всякий инвазивный вид в новой среде. При отсутствии конкуренции.
Холден провел ладонью по волосам и заговорил негромко, как бы про себя: