Простые истории

– Расскажи что-нибудь. Как дела, как учишься?

– Нормально.

– Как товарищи? С Петькой давно не виделся? Куда он подался теперь?

Иоганн отделывался пустыми ответами, косился на часы. Мать с сестрой задерживались, а ему нужно было еще успеть на тренировку. Потом мать позвонила, сказала, что стоит в пробке, попросила дождаться ее.

– Пусть пока с тобой посидит, все ему в радость, ты же знаешь, как он не любит лежать один.

– Ладно.

Они еще немного посмотрели телевизор, обсудили прежние рыбалки, сделали вечернюю зарядку, чтобы мышцы совсем не атрофировались.

– Я бы поел что-нибудь, – сказал отец, и Иоганн сморщился, так как процесс кормления, за который обычно отвечала мать, был крайне неприятен.

Глотательный рефлекс у отца был нарушен, и пища через раз шла назад вместе со слюной, доставляя отцу страдания как физические, так и моральные по причине своей немощи, но сегодня после зарядки он чувствовал себя лучше, даже говорил веселее, и, видимо, надеялся, застать светлый промежуток и поесть по-человечески. Такое тоже бывало. Такое было и в тот раз, почти до конца, до чая, когда сознание больного снова на миг отключилось, и подбородок, согревшись от пищи, поплыл вниз.

– Отец! – встряхнул его Иоганн. – Проснись. Или, если хочешь спать, давай ложись, а я пойду на секцию тогда. Мать скоро приедет.

– Нет, давай еще немного посидим, – жалостливо попросил папа.

Иоганн поморщился.

– Ладно, только держи голову. Ты хоть руки-ноги что ли поразминал бы пока, а то сидишь, как мумия в кресле.

Заслуженный по содержанию упрек, ибо отец неохотно делал зарядку, предписанную врачом, и несправедливое по духу замечание, просто срыв, усталость, злость на то, что сегодня его планам не удастся осуществиться, а так хотелось еще после секции зайти кое-куда с ребятами, расслабиться, ему это сейчас не помешало.

– Расскажи что-нибудь.

– Держи спину.

Они еще немного посидели, а потом перед приходом матери решили еще раз сходить в туалет, а уже после надеть памперс на ночь.

– Держись за меня, обеими руками, а то я тебя не удержу, – прикрикнул Иоганн на отца, когда они сворачивали за угол, протискивались в узкую каморку.

– Держись, кому говорят!

Глаза отца как-то потускнели, а сам он начал оседать на Иоганна.

– Стой, кому говорят! Упадем же сейчас на ванну.

Каким-то чудом он высвободил одну руку и ударил отца по щеке. Раз-другой, желая вернуть сознание, подхватил под мышки, выдохнув, развернул и почти в броске опустил тело на унитаз, потряс за плечи.

– Ты меня слышишь?

– А? Голова болит. Проводи меня до постели.

– Сейчас. Сходим и провожу, а то мы встанем, а ты мне все сделаешь, и потом убирать.

– Ты прав. Пошло.

– Все нормально? Сиди, не вставай, я сейчас приду. Поправлю постель и приду за тобой.

Отец послушно остался сидеть на месте. Убедившись, что все в порядке, Иоганн вышел в коридор, направился к комнате. Он отлучился всего лишь на минуту, но, когда вернулся, голова отца снова бессильно висела на плече, а тело, откинувшись назад, упиралось в удачно оказавшуюся на своем месте стенку.

– Папа!

Он снова потряс отца за плечи, добился того, чтобы тот открыл глаза. Они встали, молча, ничего не говоря, с открытым ртом и слюной на подбородке дошли до кровати, легли. Дыхание отца было тяжелым, прерывистым, пронзительным, порой срывающимся на визг, и Иоганн, испугавшись, позвонил матери. Та вызвала скорую. Врачи приехали уже на труп. Узнав о диагнозе, долго не задержались, дали телефон морга и уехали. Потом пришла мать. Дашку она предусмотрительно под каким-то предлогом отправила к Татьяне. Закрутились обычные дела. Одежда, простынь, двое из морга.

Конец ознакомительного фрагмента.