Простых ремесел мастера

– Как пожелаете, сестрица, - словно бы и не растерялся такой просьбе Гаттар. – Ежели не поздно вам – так препроводим. Со всем почтением. В виде нашего особого… к вам… - выдохнул жарко в ухо: - … расположения.

Воевода Драгмир нахмурился еще сильнее.

_______________

С противным, так, что зубы заныли, скрипом, отворилась дверь темницы. Пэлто вжал голову в плечи. Не стали ждать утра. Эх, не видать в последний раз им солнышка….

А тут и само солнце к ним пожаловало. И охнуть не успели – лишь на ноги только подняться – как солнце обогрело, обняло их двумя руками за две шеи непутевые. И шептало горестно и радостно одновременно:

– Ну, зачем? Зачем?! И что вам у гномов не сиделось?!

И мельник, и кузнец замерли под рукой княжеской – но рукой ласковой, женской, нежной. Замерли они все трое. Лишь Галь топтался нетерпеливо неподалеку – видно, ему тоже ласки княжеской ох как хотелось.

– Да что же вы… - шептала княжна, едва не сведя лбы Фарда и Пэлто вместе и обнимая их тонкими руками… – Я же нарочно ушла – чтобы удар отвести от вас. Да как же вы меч-то не уберегли…

– Меч нас привел в столицу, ваша княжеская светлость, - склонил особенно лохматую после встречи с княжескими дружинниками голову Фард.

– Ты уж прости нас великодушно, твоя княжеская милость, - с другой стороны уронил голову на грудь Пэлто. – За все прости.

– Да полно вам! – Гут растрепала пуще прежнего обе макушки – русую и темную. – Потерявши голову… - и осекалась. Отстранилась. – Кто с вами? Кто этот мальчик?

– То не мальчик…

– Галь, ваша милость! – радостно отчитался Галь. – Меня дяденьки гномы послали дорогу показать. Я короткий путь знаю – из Ущелья в Столицу.

– Вот беда-то! – всплеснула руками княжна, а Галю другого знака и не потребовалось – тут же оказался рядом, голову подставил. И щедрая длань княжеская огладила жесткий короткий ежик темных волос. Фард с Пэлто могли бы поклясться, что услышали низкое утробное урчание. – Бедный малыш… Вот ни за что же пропадешь! И я помочь не смогу… - тут Гуттияра горестно вздохнула.

– Ваша милость… - неловко начал Фард. – Уж коли все одно мы покойники – так, может, расскажете нам все, как оно есть.

– Расскажу!
– кивнула княжна. Убрала руки от мальчика-дракона, от чего тот обиженно засопел. – Только уговор один. Я – Гут. Хромоножка Гут. Как прежде.

Фард с Пэлто удивленно переглянулись. А потом дружно кивнули.

– Ну, садись, что ли… Гут. Да рассказывай.

Все четверо устроились у сырой холодной стены. Зеленый бархат княжеского платья распустился четырехлистником на грубо вытесанном каменном полу. И под низкими сводами из серого камня тихо зажурчал голос Хромоножки Гут из рода князей Гневичей-Полесских.

_______________

Хотите верьте, хотите – нет. Хотите смейтесь, а хоть бы и плачьте. Но все одно - правда такова, что истинным владыкой Полесья был меч. Да-да, тот самый, что когда-то принес из-за Синих гор туманный ястреб. И с тех пор только меч решал, кому сидеть на троне в Белой зале.

Меч всегда выбирал лучшего. И часто так случалось, что это бывал сын ушедшего в мир предков правителя. Иногда племянник. А когда и внук. Но всегда это был именно тот, кто нужен был Полесью в то время. Меч не ошибался с выбором. Никогда.

– А как же он волю свою изъявлял?

– Вот ты нетерпеливый, - улыбнулась Гут и сжала ладонь Фарда с каменными мозолями. – Слушай дальше.

Со смертью правителя уходил и меч. Уходил в иной мир. В мир свой, волшебный. Туда, откуда пришли все чудеса в Полесье и весь прочий человечий мир. Уходил меч ненадолго. И через две или три седмицы он являл себя истинному наследнику власти и будущему правителю Полесья. Являл себя во сне.

– Гвоздь мне в ладонь… - простонал Фард. – Я-то тут каким боком?! О князьях я только от старосты и слыхал!

Пэлто опасливо и с уважением покосился на односельчанина. И лишь Галь по-прежнему не очень понимал, что происходит. Или делал вид, что не понимал. Но слушал со вниманием. Уши чуть ли не торчком.

Меч являл во сне место, где его можно найти. И всегда это было место особое. Чтобы попасть туда, наследник должен был преодолеть свой самый большой страх. Это было последнее испытание – на право зваться Правителем Полесья.

После смерти Годвина меч не являлся долго. Гаттар с каждым утром мрачнел все больше. Не было у покойного Годвина ни племянников, ни внуков, ни даже внучатых племянников – чтобы достигли того возраста, в каком можно взять на себя бремя власти государственной. Только сын и дочь - близнецы. По всему так выходило, что быть следующим Правителем сыну - Гаттару. А меч все не приходил и не приходил. Горюч-камень в Белой зале пустовал. Шла уже четвертая седмица. А на последний день седмицы меч явил себя. Гуттияре.

– И что бы мне тогда не промолчать? – печально усмехнулась Гут. – Пошла бы молча на погост, достала бы из батюшкиного склепа Фардгрир…. Гневинг, то есть… А уж когда бы меч был у меня – у Гаттара бы выбора не было. И стала бы я первой Правительницей Полесья. Все бывает когда-то… в первый раз.

– А зачем на погост-то? – ошарашено спросил Пэлто. Фард после известия о том, что меч являлся князьям во сне, так и молчал, уставившись в пол.

– То мое испытание было, - вздохнула Гут. – Покойников я боялась. Очень. Зато теперь… не боюсь. Ни покойников. Ничего. Только смерти своей – и то немного.

Тут Фард голову поднял и глянул искоса. Но смолчал.

– Дальше-то что? – не утерпел любопытный Галь.

– А дальше я глупость сотворила. И с братом радостью поделилась – что меч мне явился.

А на выходе из склепа ее ждала засада. Брат родной и четверо с ним, в том числе и Чернозор.

– Добром отдай Гневинг, - ласково просил Гаттар. – Меч ошибся. Не дело это - государство в женские руки отдавать. Отдай меч, Гуттияра.

– Гневинг не ошибается, - она, как ребенок, спрятала меч за спину. – Он выбрал меня. Я буду Правительницей!

– Ты будешь супругой Правителя… - пропел брат. – Это единственный выход – коли меч дался тебе в руки.

– Ты же брат мне!

– Был брат – стану муж, - усмехнулся Гаттар. – Отдай меч. Добром отдай. Куда как лучше – добром да по любви. Нежели силой и по принуждению.

Она не отдала добром. А силой взять не удалось. Вспыхнул огнем нестерпимым Гневинг, ухнуло гулко. Ослепла Гут, оглохла. А пришла в себя среди тел – таких же оглушенных. Меча в руках не было. И поняла Гут, что бежать надо. И бежала, бежала долго, от людей пряталась, скиталась по лесам. Пока не подобрала ее матушка Кыс.

– Так прятала она тебя, что ли? – неловко спросил Пэлто.

– Прятала, - кивнула Гут. – Я ей правду сразу сказала. Что искать меня будут. Что Чернозор меня почуять сможет.

– Чернозор – это кто?

– Он… не знаю, как сказать. Чует он, - княжна плечами передернула зябко. – Человека может почуять – если поворожит. И меч может учуять.

– Колдун, что ли?

– Не бывает колдунов, - хмыкнул Фард.

– И драконов не бывает, - с непонятным княжне весельем добавил Галь.