Просветитель. Трудно быть бароном
Шрифт:
Племенные воинства пхалов остановились примерно в трёх сотнях метров от частокола. Какая-то часть их попыталась отправиться в прорыв с наскока, но слаженная стрельба многочисленных арбалетчиков быстро остудила их пыл, отчего аборигены отступили на почтительную дистанцию, оставив на поле боя чуть более полутора десятков бойцов. Атаковать они не спешили, продолжая стоять на одном месте живой стеной. Были здесь и женщины, и мужчины, которые на полном равноправии могли сражаться на ратном поприще.
– И что же они встали? – прищурился стоящий рядом со мной Аргей Фултон, держа в руках свой личный арбалет. – Сомневаюсь, что у них много жратвы, чтобы время просто так проводить. Им сейчас либо атаковать, либо отходить.
– Похоже, что решают как им атаковать. Будь мы в открытом поле, то уже сейчас бы вся эта толпа бросилась бы на нас, но их ярость останавливает хлипкий деревянный забор. – улыбнулся Деймон, - Хотя, пусть они просто пруться на нас. Я с удовольствием пущу им кровь.
Аборигены словно услышали слова моего седовласаого советника и приблизились на пару десятков шагов, вновь заставив напрячься арбалетчиков, вскинувших своё оружие. Затем над полем боя раздался оглушительный рёв в рога и войска пхалов двинулись вперёд, наступая единым живым фронтом. Сразу защёлкали тетивы
Рубка началась у самого частокола, который был построен на манер противотанковых ежей, а потому не позволял противнику в лёгкую перемахнуть стену и оказаться на стороне лагеря. Мои воины встречали пхалов ударами копий, а арбалетчики продолжали стрелять практически в упор. Аборигены же пытались растащить частокол голыми руками, рыча словно адские демоны. Наверняка они покрывали нас самым забористым матом на своём языке, но, несмотря на силу бранных слов, успеха в этом деле не достигали. Мало того, что их накрывали обстрелом, но и частокол был заблаговременно прикопан в местную мягкую землю. Долгое время мы продолжали сражение на границе лагеря, стараясь перетянуть исход схватки на себя, но в один момент сегмент защиты у самого берега был прорван. Быть может, что прикоп у воды был хуже, но итог бы один – прорыв врага допущен. Сразу туда устремилось несколько бараатцев, но их силы может и не хватить, чтобы сдержать многочисленного врага.
Как бы мне не хотелось вновь погружаться в безумие имплантов, но ничего иного сейчас предпринять было нельзя. Можно было попытаться понадеяться на силу наёмников, которые кое-что могли в ближнем бою, но это было слишком большим риском, а ставкой была жизнь всей немногочисленной армии и моей экспедиции. Рванувшись в сторону прорыва, где арбалетчики с оружием в руках бились с превосходящим их противником, я просто отдал имплантам контроль.
Мне оставалось только наблюдать словно со стороны за тем, как моё тело погружается в кровавую рубку, смотря на них словно не своими глазами. Не было больше опасений о том, что меня ранят, а усталость просто исчезла. Руки сами рубили каждого попадающегося мне на встречу воина. Меч колол, рубил, резал пхалов, не стесняясь силы держащих его рук. Голову одного из противостоящих мне аборигенов просто снесло с плеч. Сталь из тридцать шестого века не волновали толстые канаты обвивших шею мышц, плоть была не толще бумаги, а кости хрупче дешёвого стекла. Голова не успела её рухнуть на землю, как клинок уже пронзил живот другого варвара, проворачиваясь руками моими внутри, превращая внутренние органы в дурной кровавый коктейль. Один, второй, третий… Мой тело плясало в яростном танце смерти. Заточенный меч уже не блестел в лучах зарождающегося рассвета, а полностью покрылся кровью, продолжая вгрызаться в тела врагов. Мне даже показалось, что рот, растянувшийся в плотоядной улыбке, без моего участия извергает многочисленные ругательства на родном языке. Хотя, никто не слышал этих матов в шуме затянувшегося сражения. Здесь было всё: крики ярости, ругательства, стоны боли, боевые кличи, свист летящих болтов и влажное хлюпанье проникающего в тела оружия. Смерть очередного врага же в этой какофонии звуков просто отмечалась галочкой без каких-либо переживаний.
Я не успел заметить, как контроль над телом вернулся в мои руки. В этот момент я стоял над очередным мёртвым аборигеном, занеся меч для абсолютно лишнего удара. В мышцах чувствовалось напряжение, а в ушах звенело. Похоже, что в ходе схватки пару раз я получил по голове, но благодаря крепкому шлему травмы удалось избежать. Что же было с врагом? Большая часть полегла там где стояла и лишь немногочисленные группки противника сейчас бежали, бросая своих раненных и мёртвых. Их поражение было более чем очевидным и теперь им только и оставалось, что бежать, а иначе их племена навсегда исчезнуть из истории человечества.
– Полегчало, господин?
Ко мне подошёл Деймон, доспех которого был вымазан в смеси из грязи и крови, а голова перевязана белой тряпицей, на которой расплывалось красное пятно.
– Ранен? – спросил я, вытирая свой меч о тело одного из погибших противников.
– Царапина, ваша милость. У меня таких полон торс, так что внимания не обращайте. Главное, что мы победили. – советник растянулся в улыбке, слегка лишь искажённой болью.
– Славная вышла сеча, барон! Мне такого давно не хватало! – зазвучал уже знакомый мне голос над полем сражения, - Надеюсь, что этот праздник смерти не закончится на этом?!
Рядом с Деймоном показался лысый и золотоусый капитан наёмнического отряда бараатцев, который на ходу расчехлял свою фляжку, вливая в себя мощными глотками подаренное мною вино. Выпив, не отрываясь от горлышка не менее половины фляжки, он протянул свой сосуд стоящему рядом с ним Деймону, который был совсем не против и выпил все остатки.
– Нет. Тут недалеко есть один из их больших городов. Они слишком близко поселились, так что нужно выжечь их город дотла, чтобы у меня не было больших проблем в будущем. Сейчас объявляю небольшой перерыв и продолжаем наступление.
Трупы растаскивать никто не принялся и после небольшого отдыха мой отряд двинулся в сторону города пхалов. Рассчитывалось, что нам удастся добраться до поселения аборигенов практически на плечах их отступающих воинов, но в конце концов стало понятно, что больше они не собираются сражаться. Население спешно эвакуировалось. Большая их часть уже успела покинуть город, а остатки собирали немногочисленное имущество, которое они успели накопить за всю жизнь. Какой-то бородатый мужик бегал по полю, собирая стадо овец, которое определённо не хотело подчиняться его воле. Когда же он увидел мой приближающийся отряд, то погонщик что-то закричал в сторону города аборигенов и бросился ближе к многочисленной сыпи из землянок, стоящих между древних блоков, оставленных на планете предтечами. Отступать им было уже бессмысленно, ведь вперёд выступила моя пехота, которая до сих пор была ведома боевым азартом. Останавливать я их не стал, пуская в тотальный грабёж и жестокость. Поселение быстро погрузилось в огонь. Мои люди врывались в дома, собирая всё, что могло иметь хоть какую-то ценность, после чего дома закидывались подожжёнными факелами. Учитывая то, что деревянные крыши домов были покрыты сухой соломой, то загорались они очень быстро и вскоре над городом поднималось большое облако чёрного дыма.
Нужно было просто уничтожить любой след нахождения здесь пхальского поселения, с чем войска прекрасно справлялись. Наконец, спустя часа полтора тотальной зачистки населения, город был оставлен моими войсками, а сама армия, нагруженная трофеями в виде немногочисленных украшений, съестных припасов и отар овец, двинулась в сторону ожидавших нас судов. Этот день ещё придётся провести на этом берегу, наслаждаясь победой и оплакивая погибших, которых нужно будет забрать с собой и похоронить на освящённой церковью земле, дабы не нарушить их веры.На моём лице же расплывалась улыбка. Первый шаг к победе был свершён и оставалось только заложить первый камень нового замка, который должен будет стать новой ступенью к становлению моей власти над этим миром.
Глава 27
После нашей победы бараатцы отбыли меньше, чем через неделю, продолжив служить купцу, который оплатил их услуги для помощи в охранении груза. Впрочем, в их помощи пока что я не нуждался. Пусть они и были серьёзными профессионалами, но сейчас я понимал, что пхалы в ближайшее время не вернуться, учитывая как серьёзную кровавую оплеуху им выдали в последнем сражении. Быстро поражённые племена не смогут восполнить тяжёлые потери, а далеко не факт, что остальные племена аборигенов сейчас будут согласны соединить свои силы, чтобы провести контратаку, ведь момент для этого был потерян варварами. Наиболее удачным для них моментом была произошедшая не так давно в графстве смута. Тогда нам сложно было представить, чтобы сражаться одновременно на два тяжёлых фронта и быть может, что дикарям удалось бы забрать парочку замков, из которых выбивать их было бы значительно сложнее, чем сражаться в голом поле. Сейчас же все мои войска, восполненные новыми подкреплениями из свободных крестьян, возжелавших служить мне не сохой, а мечом, стояли по замкам и дорогам, предупреждая бандитские отряды от глупых нападений на мои земли. Можно было сказать, что сейчас в моём баронстве начался временной отрезок, которое можно было бы обозвать стабильностью, ведь казна полнилась, войска тренировались, а деревни не знали бедствий, но сидеть на одном месте было нельзя. Сейчас я активно рассылал своих слуг по ближайшим зависимым от феодалов и свободным городам с письмами о том, что некий богатый барон Блез Госс желает заполучить их услуги в обмен на богатую оплату. Мне нужны были мастеровые, выращивать которых из крестьян было слишком долго, а потому придётся потратить побольше деньжат, идущих от торговли солью и сталью, бывшими двумя несокрушимыми столпами моей экономики. Больше всего требовались обычные бригады строителей, на плечи которых ляжет основная и самая тяжёлая задача по строительству крепости на севере Лагуньи. Впрочем, обычные чернорабочие не смогут работать насколько это возможно эффективно без настоящего управления. Нужны были грамотные бригадиры, способны держать в узде работников и строго действовать разработанному проекту замка. Нужны были каменщики, плотники, кровельщики, камнетёсы, плиточники и ещё великое количество разнокалиберных мастеров, которых приходилось нанимать как по одиночке, так и целыми рабочими артелями, которые путешествовали меж городов в поисках достойного заработка. К тому же пришлось выкладывать деньги ещё и за громадное количество материалов. Я примерно понимал какая должна будет выйти сумма с учётом моих задумок, но когда мне наконец довелось увидеть полную смету, то глаза были готовы вылезти на лоб и станцевать там зажигательную чечётку, а зубы заскрежетали настолько сильно, что казалось вскоре раскрошатся в мелкую пыль. Пусть казна успела немного обрасти жирком, учитывая постоянные закупки производимых в баронстве продуктов, но даже так пришлось отдать практически три четверти всех накопленных богатств. Золото утекало как песок, но сейчас я с готовностью позволил Петросу забрать несколько наполненных серебром сундуков и передать их в руки поставщикам материалов с указом на то, что поставка должна быть совершено точно в срок, а иначе гнев барона очень быстро их настигнет. Купцы, торгующие строительными материалами, божились, что никогда не подведут столь достопочтенного барона, а это было неудивительно. Мне уже удалось наработать некоторый авторитет среди местных жителей. Не сказать, чтобы странствующие по поселениям менестрели просто так захотели петь про мою воинскую доблесть, широту сердца и накопленные богатства. Они, так сказать, были замотивированы блеском начищенных до блеска серебряных монет. С такой мотивацией стихи складывались куда лучше, а затем накладывались на прекрасное звучанье музыкальных инструментов. Таким образом очень быстро во многих кабаках Билькида и соседних земель пели песни о «Блезе – победители дикарей», «Соляном бароне» и «Стальных сердцах рода Госсов». Моё самолюбие от этого росло не слишком сильно, но опрашиваемые работники, которые с каждым днём всё в большем количестве пребывали в мои земли, всё чаще заявляли, что услышали о моей щедрости как раз из этих песен и стихов. Выходила уж очень хорошая средневековая агитация, ведь народ этого времени был не слишком искушён в разного рода развлечениях, а потому рабочие и земледельцы радостно напевали строки о моём величии. Особенно сильно мне понравилась баллада о Соляном бароне, ведь большим умельцем в делах стихотворчества я не был, а потому строчки которой её заучил и за старание добавил в кошель менестреля ещё парочку серебряных монет. Звучала песнь так:
«Грядет история о молодом бароне,
Из северного края, у реки могучей.
Блез Госс богатейший среди здесь живущих,
Торговлей солью набил он мошну.
Могуч и силен Блез, умён и хитер,
Слова произносит как гром среди туч.
Весь путь к богатству – это хитрый расчет,
И соль стала златом.
Труден путь к богатству в землях Билькида,
Но Блез Госс его смог превозмочь.
Соль стала ключом к величию дома,
И богатству его нет ровен средь нас.
Под речью его рухнет гора,
Слова его весят больше камней,
И люд верит баронскому слову,
И богатство его лишь растет.