Протест
Шрифт:
Ванек. Благодарю.
Короткая пауза.
Станек. Знаете, то время порой кажется мне каким-то чудным сном... сколько было интересных премьер... вернисажей... докладов... встреч... бесконечные споры об искусстве... А сколько энергии... надежд... планов... затей... идей!.. А винные погребки... и в каждом полно друзей... Лихие попойки, сумасбродства... А девчонки, такие веселые... сколько их вокруг нас вертелось... И сколько при этом мы еще успевали сделать!.. Да, такое уже никогда не вернется! (Он
Ванек. Гм...
Станек. Напрасно, совершенно напрасно...
Ванек. Да ничего...
Пауза. Оба пьют.
Станек. Они вас били?
Ванек. Нет.
Станек. А вообще-то — там бьют?
Ванек. Иногда. Но политических сейчас не бьют.
Станек. Я много о вас думал.
Ванек. Благодарю.
Короткая пауза.
Станек. Но все равно. Такого мы тогда не предполагали.
Ванек. Чего?
Станек. Чем все это кончится. Вы и то, наверное, не ожидали...
Ванек. Гм...
Станек. Это же гнусно! Понимаете, гнусно! Народом правят подонки... А народ? Неужели это тот же народ, который еще несколько лет назад так прекрасно проявил себя. А сейчас? Кругом одни сгорбленные спины! И всюду эгоизм, коррупция, страх. Что из нас, дорогой мой, сделали? Неужели это все еще мы?
Ванек. Я вижу все не в столь черном свете...
Станек. Не сердитесь, Фердинанд, но вы живете в нормальной среде, вы окружены теми людьми, кто может всему этому противостоять. Вы черпаете друг у друга силу и надежду... Но если б вы только знали, как вынужден жить я. Скажите спасибо, что вы не имеете с этим ничего общего. Меня от всего этого просто выворачивает.
Ванек. Вы имеете в виду телевидение?
Станек. И телевидение, и кино, и все прочее!
Ванек. По телевидению показывали недавно что-то ваше?
Станек. Вы и представить не можете, что это была за пытка! Больше года не пускали... несколько раз переделывали... изменили и начало, и конец... За что они только не цепляются! Всего боятся! Это что-то невообразимое! Стерилизация и интриги, интриги и стерилизация, сколько раз я уже себе говорил: а не лучше ли на все это плюнуть?.. Забиться в какую-нибудь щель и выращивать абрикосы...
Ванек. Понимаю.
Станек. Только вот человек снова и снова задает себе вопрос: а имеешь ли ты право на такое бегство? А что, если и то малое, что ты сегодня еще в силах сделать, может кому-то что-то дать, прибавить немножко энергии, приподнять, возвысить... (Встает.) Пойду принесу вам какие-нибудь тапочки...
Ванек. Не беспокойтесь... не надо...
Станек. На самом деле не надо?
Ванек. На самом деле не надо.
Станек
снова садится. Пауза. Оба пьют.Станек. А как с наркотиками — давали вам наркотики?
Ванек. Нет.
Станек. Никаких подозрительных инъекций?!
Ванек. Только витаминные.
Станек. В пище наверняка что-нибудь было.
Ванек. Разве только бром — для понижения потенции.
Станек. Но ведь как-то воздействовать на вас они, конечно, пытались?
Ванек. Ну как вам сказать...
Станек. Если не хотите об этом говорить, то и не надо...
Ванек. В определенном смысле главная цель содержания под следствием — это сломить человека морально...
Станек. И заставить... разговориться.
Ванек. Гм...
Станек. Если меня когда-нибудь будут допрашивать — рано или поздно этого, конечно, не миновать,— знаете, что я тогда сделаю?
Ванек. Что?
Станек. Я просто не буду отвечать! Вообще не стану с ними разговаривать. Так будет лучше всего. По крайней мере, сохранится уверенность, что ты не сказал им ничего лишнего...
Ванек. Гм...
Станек. Но в любом случае... у вас, должно быть, крепкие нервы... Все это выдержать и делать то, что вы делаете..,
Ванек. Что вы имеете в виду?
Станек. Ну, все эти протесты, петиции, письма... Борьба за права человека... Вообще все то, что делаете вы и ваши друзья...
Ванек. Да особо-то много мы не делаем...
Станек. Не надо скромничать, Фердинанд. Я ведь за всем слежу. Если бы каждый делал то, что делаете вы, ситуация была бы совсем иная. Это же чрезвычайно важно, что здесь у нас есть хотя бы несколько человек, которые не боятся открыто говорить правду... Заступаться за других, называть вещи своими именами... Возможно, это прозвучит немного патетично, но мне кажется, что вы и ваши друзья поставили перед собой почти невыполнимую задачу — пронести через сегодняшнее болото остатки нравственности... Пусть та нить, которую вы прядете, тонка, но, очевидно, именно на ней и держится надежда на нравственное возрождение народа.
Ванек. Вы преувеличиваете...
Станек, Во всяком случае, я это вижу именно так...
Ванек. Надежда живет во всех порядочных людях.
Станек. Но сколько их еще осталось, сколько?!
Ванек. Достаточно.
Станек. Пусть даже так. Но вы у всех на виду...
Ванек. А может, поэтому нам все и проще?
Станек. Я бы не сказал! Чем больше о вас знают, тем большая ответственность на вас возлагается. Люди верят вам, надеются на вас... Ведь вы же до некоторой степени спасаете и их честь... (Встает.) Пойду принесу вам тапочки.