Протестантизм

Женщины-священнослужители Протестантской епископальной церкви США, 1982 г.

«Именем Господа, аминь. Мы, нижеподписавшиеся, верноподданные нашего могущественного государя Якова, божьей милостью короля Великобритании, Франции и Ирландии, защитника веры и проч., предприняв во славу Божью для распространения христианской веры и славы нашего короля и отечества путешествие с целью основать колонию в северной части Виргинии, настоящим торжественно и взаимно перед лицом Бога объединяемся в гражданское и политическое сообщество для поддержания среди нас лучшего порядка и безопасности, а также ради уже указанных целей. В силу этого мы создадим такие справедливые и одинаковые для всех законы, ордонансы, акты, распоряжения и административные учреждения, которые в то или иное время будут считаться наиболее подходящими и соответствующими всеобщему благу колоний, и которым мы обещаем следовать и подчиняться».

Ковенант по своему характеру совсем не означал договора, каким его представляли просветители, т. е. соглашения между людьми по поводу своих естественных прав. Религиозный ковенант сплачивал верующих в христианское сообщество, от имени которого и заключался договор с Богом. У основоположников протестантизма вопрос о договорных отношениях между христианами и Богом не возникал, да и не мог возникнуть, поскольку они подчеркивали несоизмеримость божественного могущества с человеческими усилиями. Кальвин писал лишь о том, что Бог разговаривает с верующими, как отец с детьми: сначала на языке истин Ветхого Завета, затем Нового и, наконец, с современными христианами. Размышляя в этом направлении, реформатские ортодоксы выдвинули концепцию о серии договоров, которые Бог последовательно заключал с человечеством. Так называемая «федеральная» теология соответствовала росту правосознания и уровню науки о праве, достигнутому в XVII в., когда понятие о договоре с Богом утвердилось в практике реформатских и англиканских церквей.

Составляя на «Мэйфлауере» свою хартию, отцы-пилигримы вступили в договор с Богом, который носил специальный, целевой характер и должен был узаконить их инициативу. По отношению к этому ковенанту королевские хартии становились делом второстепенным. На огромном расстоянии от Англии авторитет короля, парламента или магистрата утрачивал смысл, люди полагались только на Бога и свое мужество, устраивая республики.

Переселенцы в Северной Америке были убеждены, что первый договор состоялся между Богом и Адамом, когда Бог поместил сотворенного им человека в Эдем и заповедал ему вкушать плоды со всех деревьев, кроме древа познания добра и зла. Это был ковенант благодати, он имел правила и предусматривал вознаграждение или наказание. Адам не выполнил условий, и последующие ковенанты благодати Бог заключал по своей милости к поврежденному грехом человечеству, давая свидетельства возможного спасения. Так, Авраама Бог сделал отцом множества народов, поставив условие ему и его потомкам — почитать Его волю и свершать обряд обрезания. Моисею в ковенанте была преподана божественная милость руководить царством священников и народом святым (Исх. XIX, 5–6).

Полноправные жители поселений, из которых вырастали города Бостон, Сейлем, Новый Плимут и др., верили в свою принадлежность к святому народу и горячо спорили о путях приобщения к святости. Церковная община — конгрегация, т. е. видимая церковь в кальвинистской трактовке, руководила колонистами как святым народом. Каждая колония рассматривала себя в качестве отдельного государства, где правительство считалось освященным свыше и вместе со служителями церкви руководило религиозной жизнью колонистов.

Договор с Богом регулировал отношения не только внутри церкви, но и внутри гражданского сообщества, поскольку в библейских заповедях усматривались нормы социального ковенанта. Библейски-правовая регуляция оказалась в равной степени обязательной для церковных общин и для магистратов. Построение нового порядка отношений в государстве вдохновлялось искупительной миссией Христа, к которой Бог вел избранный народ через неукоснительное соблюдение данных Моисею законов. В соответствии с законами Моисея очень строго, как в Цюрихе и в Женеве в эпоху Реформации, следили за трудовыми и семейно-бытовыми отношениями. Преступления и проступки жестко наказывались и карались не только в уголовном порядке, наказания отсекали скверну от святого народа.

Еретиков изгоняли из колонии, бичевали и казнили. Уличенных в супружеской измене позорила и отделяла от добропорядочных граждан «алая буква» (А — от англ. adulter), нашитая на одежду. За убийство незаконнорожденного младенца виновную в колонии Массачусетс повесили. Казнь через повешение применялась к квакерам.

Жестокое судопроизводство воспроизводило средневековые обычаи, а ненависть к католической вере была самым мрачным наследием Реформации на американской земле, куда прибывали не только протестанты. Одна из колоний, названная в честь покровительницы католической церкви Девы Марии (Мэриленд), была пожалована королем Карлом I Стюартом лорду Балтимору, католику. Во главе колонии оказались приверженцы римско-католической церкви, покидавшие Англию, где их права ограничивались. В глазах протестантского большинства паписты были не более достойными представителями идолопоклонства, чем индейцы, на землях которых обосновались англиканские нонконформисты на Севере и приверженцы англиканской церкви на Юге. Нонконформистов причисляли к пуританам, но на американской земле религиозное размежевание внутри пуританского движения происходило еще быстрее, чем в Старом Свете, и в колониях возникли непримиримые разногласия между пуританскими магистратами и наследниками религиозных убеждений радикальной Реформации, в том числе квакерами и баптистами.

Колониальные священнослужители славились своей ученостью и старались воплотить на атлантическом побережье христианские утопии, создавая, как сказано в Ковенанте отцов-пилигримов, гражданское и политическое сообщество со справедливыми и одинаковыми для всех законами. Основание колоний они считали миссией свыше, которую в древности Бог возложил на народ Израиля. Распространяя царство Христа и осуществляя в Новом Свете дело, порученное в Ветхом Завете избранному народу, они способствовали установлению в колониях культа Библии. На страницах книг пророков они находили знамения для американских времен, акцентировали значение ветхозаветного Закона в христианстве и поддерживали единство верующих.

Пуританские ортодоксы сходились с англиканами в том, что Библии следует верить, даже если божественное Слово не подтверждается реальным опытом человека. Разум для того и дан, чтобы находить аргументы в пользу непогрешимости Священного Писания. Но в англиканстве роль наставника отводилась разуму церкви, диктующей правила, основанные на человеческом опыте и суждениях благочестивых людей. Англиканское богословие склонно было подкреплять Библию другими авторитетами и не рассматривать священную книгу как исчерпывающее руководство в мелочах повседневной жизни. Пуритане же относились к Библии буквально, рассматривали ее как свод наставлений по практическому поведению. Здесь находили точные указания относительно иерархии и управления церковью, поскольку ни в обрядах, ни в общей структуре христианства не существует чего-то такого, что не было бы оговорено специально в Библии. Здесь пуританские писатели не уклонялись от принципов Цвингли и Кальвина, которым они явно изменяли в договорной теологии.

Усердно занятые строительством прочного порядка на новых землях, богословы очень много писали, считая, что для построения здорового общества нужна серьезная литература. Книги были важны как инструмент обучения и предназначались для распространения божественных истин, необходимых сильным и добродетельным государствам. Одной из первых забот колонистов была забота о том, чтобы дети не росли, как варвары в пустыне. В Новой Англии поселенцы сразу же организовали школы, и уже в 1636 г. был основан пуританский Гарвардский колледж, в котором велась подготовка образованного духовенства. На Юге богатые плантаторы нанимали домашних учителей, а менее преуспевающие создавали общественные школы на кооперативных началах. В области высшего образования колонисты быстро обрели независимость от Старого Света, основав до 1760 г. шесть колледжей, что подготовило доктрину Томаса Джефферсона о всеобщей доступности образования.

Колонисты постоянно спорили о законах и вере и много читали. Наибольшим спросом пользовались, как на Севере, так и на Юге религиозная и нравоучительная литература, «полезные», а не развлекательные книги, которые тщательно хранили в личных и публичных библиотеках. Уже в XVII в. начали возникать публичные библиотеки и внушительные частные собрания, служившие распространению знаний. Одну из самых больших книжных коллекций собрал в начале XVIII в. Коттон Мезер, автор 450 сочинений, в число которых входит и книга «Великие деяния Христа в Америке», рассказавшая миру о вере и поступках трех поколений «святых».

Бостонские святые

Джон Коттон (1584–1652) — аристократ, получивший блестящее университетское образование в Кембридже и служивший священником в г. Бостоне в Англии, был влиятельным человеком в пуританских рядах, о нем с уважением отзывался Оливер Кромвель. Один из почитаемых проповедников, подготовивших свержение в Англии монархии, в богословских трудах он размышлял над тем, как устранить в государстве тиранию прелатов. Управлять народом, по его мнению, должны были не епископалы и приспешники абсолютизма в церкви, а подлинные духовные аристократы. Его вдохновляли политические рассуждения Кальвина о формах государственного правления.