Против Империи

Оби-Ван нахмурился.

— Я говорю тебе все, что тебе нужно знать. А это не все на свете.

— Знаешь, — сердито проговорил Ферус, — это не Храм, я не падаван, а ты — не Совет Джедаев.

На лице Оби-Вана мелькнула тень улыбки.

— Я знаю. Но я все, что у тебя есть.

А затем улыбка исчезла, и через миллиарды звезд, разделявших их, они коснулись горя друг друга. Слова Феруса пробудили воспоминания о тишине и покое Храма, гудящей энергии комнат для занятий, топот подошв по древнему камню, смех юнлингов. Зал Совета, все двенадцать магистров-джедаев в кругу, с их опытом, их мудростью и их силой. Чувство потери всего этого было свежим и острым, точно как в тот день, когда все разрушилось.

Когда Ферус снова заговорил, его голос звучал мягко и взвешенно.

— Я отправлюсь сегодня же, — пообещал он.

Если Оби-Ван сказал, что это важно — в это нужно верить.