Противостояние II

— Ты бы разделся, капитан? Упаришься ведь, — посоветовал я ему.

— Как ты это сделал? — Он начал расстёгивать замочек на вертикальном ремне портупеи. Видимо, решил последовать моему совету.

— Точно так же, как бревно из воздуха достал. Не забивай себе голову. Всё равно не поймёшь. И повторить не сможешь. Никто на земле этого повторить не сможет.

Лейтенант подобрал наручники с пола и тут же понял, что с ними произошло. Как я и предполагал, это его испугало, и он схватился за кобуру. Хорошие у него навыки. Пистолет он выдернул практически мгновенно. Я усмехнулся ему в лицо, не двигаясь с места.

— Ты, никак, воевать со мной собрался?

Лейтенант снял пистолет с предохранителя. Всё, дальше лучше не ждать! Может, ему вот это поможет? Я уменьшил его вес до нуля, но этим не ограничился. Ноги лейтенанта оторвались от пола, он беспорядочно замахал руками и ногами, взлетая к высокому потолку. Пистолет он при этом выронил. Лейтенант не успел сориентироваться и выставить руки. Из-за этого он довольно сильно ударился о потолок головой. У него от внезапно наступившей невесомости выключился вестибулярный аппарат и сильно закружилась голова. Такое со всеми происходит. Со мной в том числе. Нужно какое-то время, чтобы адаптироваться к новым условиям. У одних адаптация происходит быстро, — в течение секунд, — у других этот процесс может занять и полчаса.

Сейчас этот парень лежал на потолке на спине и обеими руками держался за голову. Он морщился. Та боль отвлекала его и не давала его растерянности перерасти в панику.

— Ни хрена себе! — раздался у меня за спиной хриплый голос.

Я оглянулся. Оба задержанных в клетке, про которых я на время забыл, оказались на ногах. Они держались за прутья решётки и смотрели вверх. Не спускал глаз с лейтенанта и капитан. Он бочком переместился в сторону валяющегося на полу пистолета, подобрал его, выщелкнул из рукояти магазин, сунул его в карман, двумя руками передёрнул затвор, подобрал с пола вылетевший наружу патрон и отошёл к столу дежурного.

Похоже, он тоже не очень доверял лейтенанту. Я неторопливо подошёл к нему. Капитан достал из кармана магазин и собрался уже полностью освободить его от патронов, но я положил руку на рукав его шинели.

— Не нужно, капитан, — негромко сказал я ему и бросил на стол ударник. — Пистолет неисправен. Его для начала нужно основательно разобрать и вернуть на место ударник.

Он схватил ударник, рассмотрел его и посмотрел на меня. Очень тихо спросил:

— Это ты его вытащил?

Я кивнул.

— Да, я. Мы с тобой, наверно, об одном и том же подумали. Кстати, не знаешь, почему патрон оказался в патроннике? Я думал, его досылают туда, только когда готовятся стрелять.

— Да, верно. — Он кинул через плечо взгляд на лейтенанта, убедился в том, что тот по-прежнему лежит на потолке, и ещё тише сказал. — Это и в самом деле так. Я тебе больше скажу: это прямое нарушение правил техники безопасности. Парнишка ещё совсем молодой. Он у нас всего два месяца. Только-только из школы милиции. Ты на него не сердись, ладно? Оботрётся, поймёт, что мы здесь не в игрушки играем, и придёт в норму.

— Я не сержусь. Не хотел, чтобы он здесь стрельбу устроил, вот и сделал то, что сделал. Сейчас отпущу.

Я развернулся, поднял голову и громко спросил:

— Эй, лейтенант, если я тебя сейчас вниз опущу, ты хорошо себя вести будешь?

— Снимай! Нормально всё будет, не бойся!

— Хамить не будешь?

— Не буду! Снимай!

— Смотри, ты обещал…

После этого понизил отрицательный вес его тела до нуля, дал ему пару секунд привыкнуть к новому головокружению, довёл его суммарный вес вместе с сапогами до двухсот грамм, и лейтенант медленно поплыл вниз. Опять засучил руками и ногами, пытаясь как-то вернуть контроль над собственным телом, но действовал он неловко и поэтому у него ничего не получалось. Только хуже стало. Теперь он висел в воздухе косо — его сапоги оказались выше головы — и спиной вниз. Спина была изрядно испачкана извёсткой и пылью. Я шагнул к нему, подпрыгнул, поймал рукой штанину его брюк и развернул его тело вертикально. Чуть уменьшил скорость падения и шагнул назад к клетке. Когда сапоги лейтенанта коснулись пола, вернул ему его начальный вес. Лейтенант снова среагировал с опозданием. Возвращение нормального веса заставило его колени подогнуться, и он упал на четвереньки. Ладно, дальше пусть сам поднимается. Я развернулся к клетке. На меня во все глаза смотрели оба арестанта. Я обратился к бездомному:

— Слушай, хочешь, избавлю тебя от алкоголизма? Совсем! До конца жизни больше капли в рот не возьмёшь. На завод вернёшься. Ты же хорошим фрезеровщиком был. Деньги неплохие зарабатывал. Дадут тебе место в общежитии, будешь жить, как все нормальные люди живут. Спать в тепле, питаться не объедками из помойки, а в столовых. Глядишь, и жена тебя простит. Вернёшься в семью. Трахать её будешь каждую ночь, когда потенция восстановится. А это довольно быстро случится. Максимум через месяц после того, как бросишь пить. Как тебе?

Он внимательно выслушал меня и вздохнул.

— Бросить пить мало. Куда я такой вот — грязный и вонючий? Кто со мной разговаривать будет?

Я сунул руку во внутренний карман куртки, выудил оттуда две купюры по двадцать пять рублей, показал ему, но не отдал.

— Если согласишься на лечение, я тебе полтинник дам. Сходишь в баню и парикмахерскую, потом в магазин. Или наоборот — сначала в магазин, а потом в баню. Это ты уж сам решишь. Купишь себе новое бельё и какую-нибудь чистую одежонку. Полтинника на это должно хватить. Переоденешься и станешь выглядеть вполне прилично. После этого можешь идти на завод. Если тебя на твоём заводе не возьмут, возьмут на другом. Как тебе вариант?

— Годится, — прохрипел он.

— Встань к самой решётке и закрой глаза. Это не долго и не больно, не бойся.

Ну для начала я всё же избавил его от насекомых и глистов. Стандартный набор бездомного — педикулёз и глисты. А потом последовала обычная процедура внушения, которую я уже десятки раз проделывал. Работает на пять с плюсом. Насколько я знаю, ещё ни одного возврата не было. Да и не могло быть. Дядька этот теперь знает, что если примет спирт внутрь, это его очень быстро убьёт. Этот страх будет жить в нём до самой его смерти.

Когда он открыл глаза, я протянул ему обещанные купюры.

***

Пока общался со своим случайным пациентом, в дежурной части народу прибавилось. Лейтенант теперь стоял возле умывальника. Он снял свой китель и с помощью воды пытался очистить его от следов извёстки. Слева и справа от него расположились знакомый мне капитан и ещё один тридцатилетний примерно на вид темноволосый парень в штатском. Все трое вполголоса переговаривались.

Потом капитан оставил их, вернулся к столу дежурного, взял лежавшие там наручники, подмигнул мне и вернулся к умывальнику. Наручники он передал молодому парню, который тут же принялся их изучать. Он бросил на меня любопытный взгляд и снова спросил о чём-то капитана. Я зевнул и потянулся, и в этот момент у меня в голове раздался голос двойника с Земли-2.

— Слушай, столб я подготовил, но Надюшка предлагает добавить к нему памятную доску. Как тебе идея?

— А что? Да, нормально.

— Что написать?

— Ну, например… «В память о визите Кузнецова А. П.» И дату поставь. Сегодня какое число?

— Пятнадцатое апреля. — И после короткой паузы: — Слушай, Надька предлагает написать по-другому. «В память о визите студента Кузнецова А. П.» По-моему, так даже лучше будет.

— Можно и студента. Из чего доску хочешь сделать?

— Могу из золота. Хочешь?