Противостояние Пламени и Льда

— Ты ведь не забыла про мое проклятие, верно? — Шакал прервал брань Люси с Локи и, усмехнувшись, завел руку за спину, собирая магическую силу для одного из мощнейших взрывов. Несомненно, ему хотелось еще немного позабавиться с Драгнил, но магическая сила любого Заклинателя не безгранична, поэтому демону следовало как можно скорее разобраться с женой Нацу, не навредив своему хозяину. — Все умрут! — воскликнул светловолосый, направляя на удивленную такому заявлению женщину стрелы, что взорвались, настигнув своей цели.

— Врата Звездных Духов, закройтесь! — отлетев на пару-тройку метров, кареглазая приземлилась на снег, что, послужив периной, смягчил падение. Все тело болело, когда мощные взрывы прошлись по ногам, а следом и рукам Люси. Ей не хотелось, чтобы духи видели ее страдания, а тем более, были на ее месте. — Черт, — блондинка вскрикнула, когда на ее живот резко приземлилась лапа, вдавливая в землю.

— Именно, — аметистовые глаза Шакала наполнились радостью. Он с упоением слушал крики боли, когда взрыв прошел по позвоночнику блондинки, заставив выгнуться, чем демон и воспользовался, схватив Драгнил за шею и поднимая над землей. — Я — дьявол, что убьет тебя, отправив глубоко в ад!

— Нацу… — на глаза навернулись слезы, ведь Драгнил только сейчас поняла, что с ее самого первого дня в «Хвосте Феи» она ничего не могла сама. На задания светловолосая всегда ходила с друзьями, которых ей навязывали, переживая за то, что она не справится, погибнув на работе. Люси даже не смогла сама признаться в любви, долгое время рассчитывая на подруг. Она… Даже не смогла уберечь их с Нацу первого ребенка, чуть не погибнув вместе с ним.

Сердце блондинки болезненно сжалось, вспоминая все самые счастливые моменты из своей жизни: вступление в «Фейри Тейл», их с Огненным Убийцей Драконов первый поцелуй, рождение Луны и Наша. Все это заставляло слезы горячим потоком скатываться по замерзшему лицу Люси, еще больше раззадоривая Шакала.

— Моя… Нет, наша с Нацу семья, — улыбки родных сплывали в голове, заставляя Люси собрать последние силы, дабы противостоять Шакалу. Рука Заклинательницы сжала запястье демона, стараясь высвободить Драгнил из хватки. — Нацу поверил мне, он доверил мне наше будущее, — один из неиспользованных за день ключей засветился золотым светом, открывая последние врата, которые блондинка бы смогла осилить. — Белого Ягненка откройтесь врата! Овен!

— П-простите, — за спиной Шакала материализовалась розоволосая девушка, как обычно одетая в белое пушистое платье. Волшебная шерсть обхватила тело демона, заставляя расслабиться, чем Люси и воспользовалась, с последних сил открыв врата Близнецов. Женщина и не надеялась, что сможет призвать кого-либо еще после Овна, но слова призыва сами всплывали в голове, додумывая план светловолосой до конца. — Я хорошо справилась?

— Замечательно! — улыбнувшись, Близнецы и Люси атаковали Шакала, однако тот, проворно увернувшись, подорвал связку ключей Драгнил, рассыпав их по дороге. Замешкавшись, блондинка оступилась, после чего в ее голове раздался щелчок, заставивший замереть на месте. — Что?

— Гхе-хе…

***

Яркий свет озарил Дилиору, после чего последовал его предсмертный оглушающий рев. Взрыв прогремел слишком неожиданно, и Фуллбастер-младший не успел вовремя среагировать, оказавшись прямо в его эпицентре.

Демон разлетелся на огромные ледяные глыбы, разрушая оставшиеся в округе дома. Треск стекол, хруст досок, крики людей, что находились поблизости — все это вызывало дрожь по телу, заставляя крепко зажмуриться.

— А? — Шторм медленно, привыкая к ярко-голубому свету и прохладному воздуху, что так неприятно «покусывал» кожу, приоткрыл глаза, замечая, что его голова бережно прижата к мужественной груди. — Грей? — тихо спросил Фуллбастер, замечая, что из спины отца торчат несколько ледяных осколков, что проткнули бы юношу насквозь, если бы не вовремя подоспевший созидатель. — Грей, ты… — сердце пропустило удар, когда темноволосый отпустил сына из объятий, готовясь рухнуть на землю.

— Глупый малец, — брюнет закашлялся и, улыбнувшись встревоженному Шторму, что сейчас покрывал его ранения льдом, потихоньку стал прикрывать глаза, теряя сознание. — В какого же ты такой непослушный… — голубоглазый, придерживая отца за плечи, аккуратно уложил его на землю, укрыв своей курткой.

На глаза непроизвольно наворачивались слезы, когда медленно, но с радостью Шторм стал понимать поведение своего отца. Грей всегда любил сына, но показать свои чувства он не мог, считая юношу достаточно взрослым для всей этой «бабской соплятины». Фуллбастер защитил Шторма… Даже оказавшись на грани смерти, что уже много лет желала забрать мужчину в свой мир.

Тихие всхлипы доносились со стороны темноволосого мальчика, что сидел в углу комнаты, прижимая к груди любимую игрушку. Тэру-тэру-бодзу, что была подарена Шторму мамой, порвалась, чем довела юного волшебника до слез. Он не мог обратиться за помощью к Джувии, чтобы попросить ее зашить талисман, ведь не хотел разочаровывать мать.

Дверь в комнату приоткрылась, пропуская свет в темное помещение. Стук каблучков зимних сапог направлялся к хнычущему мальчику.

— Ну-ну, чего раскис? — широкая ладонь приземлилась на черноволосую макушку, заставляя Шторма вздрогнуть, тут же пряча от отца порванную игрушку. Голубоглазый с раннего детства мечтал походить на Грея, но вот если бы волшебник узнал, из-за чего именно Фуллбастер-младший расплакался, то вряд ли бы стал гордиться им. — Болит чего? — отрицательное качание головой заставило мужчину вздохнуть, обеспокоенно глядя на ребенка. Брюнет устало потер глаза и, присев рядом со Штормом, усадил его к себе на колени, бережно прижимая маленькое тельце к груди. — Мама мне рассказала, что ты заплакал и ушел к себе в комнату. — волшебник стал слабо покачиваться, стараясь тем самым успокоить своего сына. — Что такое? Тебя кто-то обидел?

— Никто не обижал, — голубоглазый протянул руки вперед, обняв непонимающего Грея за шею. — Папа, а мама ведь не разлюбит меня? — мальчик показал брюнету порванную игрушку, стыдливо отведя взгляд в сторону. Фуллбастер-младший был готов ко всему: к тому, что его наругают, накажут, но никак не к тому, что Грей рассмеется, потрепав удивленного ребенка по вороним волосам.

— Глупый малец, — улыбнулся мужчина, понимая, что Шторм и Джувия зря подняли панику. Разлюбит? Что за глупости… Дождия даже бы не расстроилась, со спокойной душой зашив порванную Тэру. — Давай сделаем так, — темноволосый внимательно взглянул на ребенка, что, быстро смахнув слезинки, стал вслушиваться в каждое слово отца. — Я подлатаю эту штуковину, а ты скажешь маме, что ничего страшного не случилось. Она ведь волнуется за тебя, — темноглазый поднялся с места, включая в комнате свет.

— А мама не будет злиться, если мы не расскажем ей? — мальчик потянул Грея за штанину, останавливая прямо в дверном проеме. Шторм опечалено опустил голову.

— Даже если и будет, я все равно на твоей стороне, — Фуллбастер по-доброму улыбнулся, поражаясь своему сыну. Сколько знакомых говорили ему, что паренек копия Дождии, но брюнет видел в нем только свои черты, которые всегда скрывал за толстым льдом, растопить который смогла только его любящая семья. А в особенности этот мальчишка, что любил во всем обвинить себя, заставляя всех умиляться его, пусть и грустной, но забавной, «моське». — Папа всегда будет на твоей стороне…

— И что это такое? — губы Грея, на которых виднелась кровь, растянулись в улыбке, а ладонь мужчины легла на щеку сына, смахивая скатывающие слезы. Было больно подумать о том, что прямо сейчас Шторм может потерять отца. Сердце болело с каждым ударом, а слезы, что стекали по руке брюнета, падали на землю, расплавляя снег. — Взрослый уже, а все плачешь… — взор черных глаз переключился с юноши на звездное небо, которое теперь можно было разглядеть, ведь метель, что «застилала» собой воздух, успокоилась, превратившись в еле осязаемый снегопад.