Противостояние

Напряженное молчание повисло между нами, а затем он махнул рукой в сторону двери.

— Делай все, что считаешь нужным, но, пожалуйста, никуда не бросай Сэди.

Возможно, позже она мне пригодиться.

Дареному коню в зубы не смотрят. Развернувшись, я направился к двери — О! И, Деймон?

Черт. Я остановился и повернулся к нему.

На его лице была долбаная улыбка, точно такая же у него была утром, когда он обращался к общественности по местным новостям. Когда он говорил городу, или тому, что осталось от него, что все будет хорошо, что люди одержат победу, и еще кучу всякой хрени, которая из его уст и действительно звучала правдоподобно.

— Не заставляй меня сожалеть о том, что не забрали твою жизнь на той поляне, потому что если ты trataaie, — сказал он на нашем родном языке. — То тебе придется уже не меня бояться, а senitraaie. Ты не только потеряешь свою семью, но и та малышка наверху будет умирать медленной и мучительной смертью, и последнее, что ты увидишь, будет ужас, переполняющий ее. Inteliaaie?

Спина напряглась, я снова кивнул.

— Я не предатель, и я в ответе только перед нашим лидером. Я понимаю.

— Хорошо, — сказал он, поднимая руку. Пульт со стола перелетел в нее. — Помни. Никуда не бросать Сэди.

Отделавшись тебе-это-не-выйдет-боком предупреждением, я покинул кабинет и чуть не налетел на свою сестру, когда вышел в атриум.

Она схватила меня за руку, впившись в нее пальцами.

— О чем, черт возьми, ты думал?

— Разве тебе не нужно отнести ему ночной перекус?

Ее глаза сверкнули.

— Ты же мог там погибнуть, защищая ее.

На секунду я уставился на нее в поисках чего-нибудь, чего угодно, но ничего не нашел. Я нежно убрал ее руку.

— У меня нет на это времени.

— Деймон!

Проигнорировав ее, я направился через гостиную, а затем поднялся по лестнице, перепрыгивая через ступеньки. Достигнув второго этажа, я услышал крики, доносившиеся с третьего этажа.

Господи Иисусе!

Внутри все оборвалось, и я понесся наверх, шевеля быстрее задницей. Меньше чем через секунду я уже был на третьем этаже возле последней двери. Открыв ее, я осмотрел спальню, задаваясь вопросом, как удержаться и ненароком не размозжить Сэди обо что-

нибудь.

В спальне никого не было, но она выглядела так, словно по ней прошел торнадо.

Кресло оливкового цвета было опрокинуто, а одна из ножек была сломана. Белые шторы были сорваны. По полу были разбросаны грязные окровавленные подушки. А рубашка, которая была на ней — моя рубашка — лежала порванная в клочья у подножья кровати.

Что за черт!?

Я метнул взгляд на дверь ванны, когда услышал звук, похожий на удар тела о дверь, а затем разъяренный вопль пронесся по комнате.

Пинком выбив дверь ванной комнаты, я влетел туда и замер. Комната была огромной, с раздельной ванной и душем, но и эта комната так же видала времена и получше.

Зеркало над двойной раковиной было разбито. Всевозможные бутылочки валялись без крышечек. Белый крем разлился по полу лужицей.

Она стояла перед огромной ванной, спутанные волосы разбросаны по ее покрасневшему лицу. Ее серые глаза полыхали огнем, ноги широко расставлены. Из носа текла кровь. В одной руке она держала осколок зеркала. На ней были только лифчик и джинсы — белый лифчик с мелкими желтыми ромашками. Ее грудь вздымалась от негодования и ярости.

Видимо, Сэди решила фразе "привести ее в порядок" найти совершенно новое применение.

Я посмотрел на Сэди, которая стояла в нескольких шагах от нее, тяжело дыша. Ее белая блузка была разорвана. Пуговицы были оторваны и повсюду разбросаны. Ее обычно уложенные волосы выглядели словно "я упала с сеновала, тормозила головой". А самое приятное?

На щеке Сэди были следы от ногтей и красновато-голубая кровь. Меня буквально раздувало от гордости.

Котенок выпустила коготки, да еще как.

— Она себя очень плохо ведет, — фыркнула Сэди. — Так что я в самом процессе обучения ее хорошим манерам.

— А я в шаге от того, чтобы вырвать тебе сердце, сука.

Несмотря то, что все здесь, на хрен, было кувырком, мои губы дрогнули в легкой улыбке.

— Убирайся.

Сэди посмотрела на меня ненавидящим взглядом.

— Я...

— Проваливай!

Когда Сэди не сдвинулась с места, я скользнул туда, где она стояла, схватил ее и вытолкнул из ванной. Она пришла в себя, и направилась обратно к нам.

— У Ролланда на тебя сегодня планы, и если не хочешь подвести его, больше ни шагу в мою сторону.

Ее ноздри раздулись, щеки пошли пятнами от гнева, но она остановилась, сжав руки в кулаки. Прошла секунда, а она продолжала стоять в дверях. Сэди испытывала мое терпенье — и очень сильно.

Я захлопнул дверь ванной прямо перед ее носом, а затем развернулся. Сердце колотилось, я снова увидел ее и тут же позабыл о Сэди.

Она по-прежнему стояла перед ванной, с куском зеркала в руке, и смотрела на меня, словно загнанное в угол животное. В тот момент она совсем не напоминала мне безобидного маленького котенка. Она напоминала взрослую тигрицу, и по-прежнему выглядела так, словно хотела наброситься. На меня. Мог ли я на самом деле винить ее за это? Пока мы, уставившись, смотрели друг на друга, на ее глазах наворачивались слезы, и уж лучше бы она ударила меня между ног.

Я был глубоко в дерьме. Мы оба были в нем, и я не хотел, чтобы она была здесь. Я хотел, чтобы она находилась как можно дальше от всего этого, но было слишком поздно.

Слишком поздно для нас обоих, и, возможно, для всех остальных тоже.

Ее нижняя губа задрожала, когда она переступила с ноги на ногу, касаясь пальцами ног пролитого кондиционера и шампуня. Казалось, я целую вечность поедал ее глазами.

Калейдоскоп воспоминаний обрушился на меня — со дня, как она постучалась в мою дверь и изменила всю мою жизнь, до первого раза, как она произнесла те три слова, сделавших мою жизнь такой, какой она есть.

Но это было больше, чем просто воспоминания. Я знал, что в тот момент не должен был чувствовать всего этого, но каждая моя клеточка требовала ее. Моя кровь бурлила.

Я хотел ее.

Я нуждался в ней.

Я любил ее.

Она попятилась, наткнувшись на ванну.

— Кэт, — сказал я, произнося ее имя впервые за эти дни, позволяя себе действительно думать об этом, и в тот момент, когда это произошло, все мои внутренние барьеры рухнули.

Глава 6