Противостояние

МИЮ! РЕНКА!

Тело свело судорогой, боль буквально волнами пронеслась по телу... С трудом и дикой болью я поднес правую руку к лицу.

Пальцы коснулись теплого пластика дыхательной маски. Сквозь вату тишины мерно прорвались звуки тихо гудящей аппаратуры. Попытка пошевелиться отозвалось новой волной неприятных ощущений.

Осторожно клацнула дверь. В помещение кто-то вошел. Тихий шелест шагов...

В поле зрения возникло лицо Ма Кенсея.

– Вижу, ты, наконец, пришел в себя, Кеничи-кун.
– Тихим шепотом произнес учитель.
– Заставил же ты нас поволноваться. Девушки все изнервничались. Ты был одной ногой на том свете, если он, конечно же, существует.

Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:

nbsp; Ма Кенсей наклонился над моим лицом и похвалил:

– Ты великолепно показал себя. Сакаки, хоть и недоговаривает, но горд твоим поступком. А от меня за дочь, отдельное спасибо!
– Он отошел куда-то. Послышалось тихое звяканье склянок.
– Сейчас я сделаю тебе укол и ты проспишь еще сутки, во сне легче проходят процессы регенерации.

– Учитель...
– Звуки в маске были весьма искаженными.
– Что с Мию и Ренкой?

– В отличие от тебя в полном порядке. У Мию - ушиб ее гордости, а у Ренки только ссадина у виска, даже шрама не останется.
– Он подошел и я ощутил прикосновение влажного тампона к месту будущего укола.

Укол иглы я практически не почувствовал, лишь волну расслабления... и - уснул.

Мию проснулась в странном расположении духа - не в плохом, не в хорошем. В этом странном состоянии сплелось многое: нервы последних дней, беспокойство за друга, нежелание ехать на встречу, которую назначила мать Кеничи, двоякое отношение к Ренке.

Вполне возможно, что вся какофония мыслей была вызвана тем, что она до сих пор не могла понять, кого она видит в Ренке: подругу, которых у нее никогда не было, соперницу, партнера по спаррингу или просто дочь Ма Кенсея...

Глянув на будильник, она откинула непослушную челку соломенных волос и пошла в душ. Сегодня предстояла нелегкая беседа с матерью Кеничи. Притом, необходимо было захватить с собой Ренку.

Оная была найдена там же, где была оставлена. Тихо посапывая на стуле из гнутых металлических трубок, в качестве подушки она использовала плоскость операционного стола...

Следом в помещение вошел Коэтсуджи и, проверив состояние Кеничи, улыбнулся и жестом попросил забрать спящую и покинуть помещение.

Отправив зевающую Ренку в душ, Мию принялась собираться сама. Поверх фиолетового комбинезона легла темно-красная куртка. Старую куртку со вздохом сожаления пришлось выбросить - она вся была иссечена мелкими осколками. Переложила в карманы необходимые мелочи...

Ренка, тихо ступая босыми ногами, словно кошка, просочилась в комнату. Она посвежела после душа и была закутана в белое махровое полотенце.

– Собирайся! Думаю, к восьми прибудем на место.

– Что-то случилось?
– Зевая, спросила Ренка, сбросив полотенце на стул и принявшись сушить длинные черные локоны.

– Узнаешь на месте. Это касается Кеничи.
– Ренка слегка вздрогнула, словно от порыва холодного ветра, и едва не выронила фен.

Через час обе девушки вышли за ворота и отправились на автобусную остановку.

В кабинет к Первой после стука вошла высокая стройная девушка с волосами ядовито-красного цвета. Волосы словно создавали огненный ореол на голове.

– Тайра, я надеюсь, ты пришла не для того, чтобы похвастаться очередной сменой имиджа?
– С легкой иронией спросила Первая.

Огневласка улыбнулась и, достав из сумочки металлический цилиндрик толщиной в палец и длиной с авторучку, протянула Первой.
– Здесь полный отчет по музыке, которую вы предоставили.

– Три месяца вы делали анализ?

– Два... но не об этом речь! У нас прорыв!

Весь ироничный тон Первой мгновенно исчез, она подобралась, словно хищник перед прыжком:

– Конкретнее!

От мягкого голоса Первой Тайра непроизвольно вздрогнула, но быстро пришла в себя:

– Провели поиск авторства песен... из ста сорока восьми песен - семьдесят две не имеют аналогов. В сорока одной песне: иной голос исполнителя, некоторые куплеты видоизменены. Пробовали прогнать по голосовой обработке, но смогли вычислить только тридцать певцов... Все, кто сидел на проверке треков, немного не поняли сути задания и прогнали по всевозможным тестам...

– Что с исходниками?

Огневласка закусила губу и, тяжело вздохнув, произнесла:

– Ваш сын семнадцать раз выходил в сеть интернета с поиском песен. Мы пробовали отследить в онлайн-режиме, - Тайра отвела взгляд.
– Нас банально перехватили, после чего вся система накрывалась. Чья это работа, обнаружить не удалось.

– Кто еще в курсе?
– Оборвала Первая.

– Я и шесть "машинистов", работавших с треками и слежкой.
– Тайра вытянулась в струнку, словно провинившийся рядовой перед сержантом.

Тишину нарушил писк интеркома.

– Да?
– Первая утопила клавишу приема.

– К вам на прием Фуринзи Мию и Ма Ренка. Говорят, что им назначено.

– Минуту!
– Первая перевела взгляд на Тайру.
– Все исходники - на единый носитель. И подчисти хвосты. С машинистами поговоришь в "своей" манере - они должны молчать. И еще... Скорее всего, за сыном ведется наблюдение. Попытайтесь отследить - другой возможности выйти на "них" может не представиться. И смени прическу - слишком крикливо!

Нажав кнопку приема, произнесла уже спокойным голосом:

– Пусть заходят.

Мию и Ренка, входя в кабинет Сирахамы Саори, нервничали. Впрочем, внешне они это никак не показывали. Владелица же кабинета слегка улыбалась сквозь полуприкрытые веки.

– Доброго вам дня, Саори-сама!
– Мию проявила вежливость первой, и они с Ренкой синхронно поклонилась.

– Я рада, что вы обе приняли мое приглашение. Присаживайтесь. Я думаю, разговор будет долгим и интересным.