Противостояние
Шрифт:
– Ты не передашь тот журнал "Мужское здоровье" за май месяц, Итэн?
– Держи. И парень, я тебе сочувствую...
Девушки замерли на пороге.
– Oh, my god! Нас не было несколько минут, а эти уже спелись! Brother! Как тебе не стыдно!
Мию с Ренкой промолчали, но взгляд одной, который мне достался, мог сначала заморозить айсберг, то второй - вскипятить его.
– Прости.
Рэйчел на секунду замерла, после чего расхохоталась.
– Мне нравится Japan все
– Произнесла Рэйчел, подавив мне та-а-акую улыбку, что я уже пожалел, что пришел не один. Все понимаю, но воздержание до добра не доводит.
К вечеру закончил работу и над девушками, и над Итэном, которого сестра буквально впихнула в кабинет и заставила сделать на руках и шее нечто подобное кельтскому узору.
Честно говоря, я смотрел на нее и не понимал. В большинстве своем радость чистая и незагрязненная, но иногда в ней проскакивали боль и разочарование, которое она давила, чуть ли не чудовищным шквалом эмоций.
Прощаясь, я всучил Итэну плотный тубус, скатанный из ватмана. В нем лежала картина на холсте. Надеюсь, им понравится.
В то же время.
Картину, наконец, закрепили и вставили в рамку из дорогого красного дуба.
– Братик, ты знаешь, такого я не ожидала. То, что у него были задатки неплохого художника, было видно сразу, но такого я не ожидала!
На стоящей, на подставке картине в дорогой рамке было изображено с поразительной точностью улыбающиеся брат с сестрой напротив ринга. Особенно ярко и красочно была изображена Рэйчел.
– Посмотри сюда.
– Итен указал на полутемный угол в картины.
– Ну...
– Встань сюда.
Рейчел обошла брата и встала в указанном месте, после чего удивленно охнула. Казалось, что рисунок на картине стал более тускл, высветив только главных персонажей, включая полутемную фигуру высокого, рослого мужчины в рэгбистской маске.
– Мастер... Это точно мастер!
– Думаю, ты получила более хороший подарок, чем солнечная татуировка.
– Ты даже не представляешь насколько прав братик.
Я оглянулся назад, глядя, как с прощальным скрипом захлопываются створки додзе. Глубоко вздохнув, я повернулся.
Не жалею, не зову, не плачу.
Нидзима едва горным козлом не скакал по пирсу, нервничая и поглядывая на часы и погрузку на частный катер Танимото.
– Эй, вождь, эти пляски с часами - обязательный ритуал для всех или только для тебя?
– Послышался веселый голос Валькирии.
"Посмотрел бы я на другой танец в твоем исполнении... Тьфу! Проклятье! Опять с мысли сбивают!"
– Надеюсь, я не опоздал?
С противоположного пирса в сторону катера шел молодой пепельноволосый юноша в дорогом коричневом пальто и широкополой шляпе с орлиным пером.
– Водитель слегка ошибся с пирсом, в итоге нас заблокировали два погрузчика какого-то баркаса. Пришлось идти пешком.
– Вовремя! Не вовремя! Все на катер!
Редзанпаку уже отплыли!Пожав плечами опоздавший легкой походкой пробежался по трапу и подошел к здоровяку, сумрачно разглядывающему воду.
– Что дружище все так же страдаешь морскойболезнью?
– И не напоминай! Рад тебя видеть.
– Кого я вижу, музыкант решил забросить свое пианино и рискнуть поучаствовать?
– Спасибо Сирахаме что предупредил куда надо плыть!
С верхней палубы катера, где располагалась рулевая, через тонкий борт выглянул Танимото и оглядев разношерстую компанию поморщился:
– Куда плыть я и без Сирахамы знал, вот только из-за ящиков, которыми ты завалил весь трюм, ход катера будет тяжелее и медленнее! Советую держаться покрепче, мы отплываем!
Я стоял на носу "Зайчика-2" и с удовольствием подставлял лицо морскому ветру и соляным брызгам. Всегда любил море, но с моим окладом и подработками о нем можно забыть на пару лет... До попадания в этот мир я никогда не видел моря, только сейчас.
– О чем задумался?
Мию подошла сзади и осторожно обняла за талию.
– Ни о чем, просто любуюсь морем. Дед не будет ворчать?
– Сегодня нет, иначе его коллекция потом просто будет сожжена вместе с осенним мусором.
Нда-а женщины, имя вам коварство. Родного деда...
– Ты последние дни сам не свой, ни о чем не хочешь поговорить?
– Хочу. Обо всем, и ни о чем конкретно.
– Мию. Сможешь выполнить одну просьбу?
– Да.
– Честно говоря, я едва услышал ее ответ.
– Когда я скажу, беги, не спрашивай ни о чем, не пытайся вытащить ни меня, ни кого-нибудь еще. Только беги. Хорошо?
– Нет.
– А говоришь, можешь. Но это не совсем просьба. Просто запомни. Иначе я потом буду жалеть больше всего.
– Хорошо я учту.
От полузабытой родной речи, хоть и прозвучавшей с сильным акцентом я непроизвольно вздрогнул.
– Ты делаешь успехи, всего полгода...
– Мы подплываем. Голубки прекращайте ворковать, иначе чайки оставят вам напоминание о морской прогулке.
– Голос Сио как всегда обламывающий прямо и бесцеремонно.
Внезапно Мию сильно прижалась и тихо прошептала на ухо:
– Если все пройдет хорошо, я дам тебе ответ на твой вопрос, но и от тебя я буду ждать ответ.
Распустив объятья, она ушла на нижнюю палубу.
А остров тем временем разрастался во всем великолепии и красоте. Особенно выделялась система активной обороны.
"Закончится хорошо... Как бы я хотел этого!"
Возле причала нас встретило двое в костюмированных доспехах римского легиона, и узнав о цели визита проводили до высокой каменной арки отделанной мраморной плиткой и вставками из нержавеющей стали укрепляя ее, и декоративно и функционально. Широкие ажурные ворота были настолько красивы и отшлифованы что казались по-настоящему золотыми.