Противоядие для свекрови

– Мне необходимо попасть в квартиру! – Ката топнула ногой.

– А зачем в чужой дом просишься?

– Муж мой в этой квартире с любовницей встречается! – выпалила Копейкина.

– Все они, мужики, одним миром мазаны, – Елизавета Тихоновна виновато посмотрела на Виктора. – Прости, сынок, не хотела тебя обидеть. Девочка, я и не знаю, как горю твоему помочь. А зачем тебе туда попасть-то надо? Лучше уж дома отношения выяснить. Спокойно. По-интеллигентному. Придет гулена с катавасии, а ты ему по довольной физиономии хрясь… утятницей. У тебя есть утятница-то?

Виктор кашлянул.

– Прости дуру старую. Заговорилась. Слушай, у меня адрес Маруськин есть. Ты поезжай к ней, может, договоритесь, даст ключики.

– Несите адрес.

Не прошло и минуты, а Ката уже сжимала в руке листок с координатами.

– Машка недалече обитает, рядом с метро «Домодедовская». Вы, касатики, сейчас к остановке идите и садитесь на семьсот шестьдесят пятый автобус.

– Мы на машине.

– А-а, тогда за десять минут доберетесь. Попутного вам ветра.

* * *

Любительница горячительных напитков Маруська встретила гостей при полном параде. Правый глаз подбит, на левой щеке красовался синяк, на лбу виднелись многочисленные царапины.

Разговор с выпивохой был коротким и продуктивным. Уяснив с десятого раза, что от нее хотят, Маша поставила условие:

– Тысячу рублей на стол, и ключи ваши. Но завтра с утра… чтоб как штыки. Чтоб вернули! Чтоб…

– Мы поняли, – быстро заверила Копейкина.

Узнать у нетрезвой особы, кому именно она сдает квартиру, оказалось делом сложным и гиблым.

Впившись мутным взглядом в Столярова, Маруся невнятно бормотала:

– Мужик какой-то. Я в его паспорт не заглядывала. Он мне деньги вовремя платит, значит, хороший человек.

Вернувшись в район Братеево, Катарина выскочила из «Фиата»:

– У меня ноги подкашиваются, как представлю, что Рита уже…

– Не нужно ничего представлять. Дай мне ключи. Будет лучше, если ты останешься в машине.

– И не подумаю! Поднимемся вместе!

Прежде чем воткнуть ключ в замочную скважину, Виктор позвонил:

– Подстраховаться не повредит.

– Быстрее, быстрее.

Щелкнул замок, они оказались в темной прихожей. Нащупав выключатель, Катарина включила свет.

– Марго находилась в той комнате.

Столяров толкнул дверь.

Зажмурившись, Катка следовала за ним. Глаза она открыла, услышав тихое:

– Бог мой!

Рита лежала на кровати, укутанная толстым одеялом. Рот бедолаги был заклеен пластырем, а глаза… Господи, какие у нее были глаза. Испуганные, полные ужаса и невыносимого отчаянья.

Подбежав к Марго, Катка постаралась отклеить пластырь. Виктор тем временем сдернул одеяло. Ноги и руки Риты были перевязаны веревкой настолько туго, что пальцы посинели и являли собой жалкое зрелище.

Справившись с пластырем, Копейкина принялась развязывать веревку.

– Вить, принеси ножницы или нож.

– Катарина… Катарина, – Маргарита давилась рыданиями.

С ее пересохших уст слетало лишь имя Копейкиной.

– Успокойтесь, все позади, теперь вы в безопасности.

– Вы… как вы решились… откуда узнали?

– От Беляны, она сказала, что твоя мама тебя ищет.

– Он ни разу не разрешил позвонить родителям, сказать, что я жива. Заставлял лгать вам… он страшный человек. Настоящее чудовище!

Виктор ловко разрезал веревку. Рита попыталась встать.

– Я думала, уже никогда не поднимусь с этой кровати. Сергей обрек меня на ужасную, медленную смерть. Он маньяк! В скором времени, Катарина, вас должна была постичь моя участь. Вы рыжая… а он испытывает нездоровое влечение к рыжеволосым женщинам. Я поняла это слишком поздно. А ведь Беляна меня предупреждала, она говорила, что Макаров псих…

– Я немедленно звоню в милицию, – Столяров достал из кармана сотовый.

– Нет! Умоляю, не надо милиции! Прошу вас. Я хочу поскорее уехать из этой квартиры.

– Рита, вы ослабли, вас необходимо показать врачам.

– Катарина, давайте договоримся, ни милиции, ни врачей нам не нужно. Пожалуйста, увезите меня отсюда. Я хочу как можно скорее забыть кошмар, который пережила, находясь в заточении.

Виктор помог Марго встать:

– Пару дней необходимо отлежаться. У меня дома вас пальцем никто не тронет.

– Позвоните моей маме. Сообщите… скажите… она с ума сходит.

– Непременно позвоню, – Ката гладила Риту по бледным щекам.

Дома у Столяровых Маргариту сразу же уложили на кровать.

– Почему вы не пытались дать понять Катарине, что Макаров удерживает вас в квартире насильно? – допытывался Виктор.

– Каким образом? Он не отходил от меня ни на шаг. Постоянно сидел в изголовье.

– А я, идиотка, не замечала очевидного. Грязная посуда, таз с закисшим бельем, волосы… кстати, как они появились на раковине?

– Когда мы были вдвоем, Макаров развязывал мне ноги, и в течение нескольких часов я могла ходить по квартире. Он неотступно следовал за мной, даже в туалете я находилась при открытой двери.

– Мерзавец!

– Вить, его деяния нельзя оставлять безнаказанными, ты должен что-нибудь предпринять.

– Не сомневайся, он свое получит.

– Можете на меня кричать, – пискнула Рита, – но я ни за что не соглашусь написать заявление в милицию. Боюсь его больше смерти, он постоянно мне угрожал. Обещал в случае неповиновения расправиться с родителями.

– А история твоей несчастной любви, замужество, болезнь?

– Все ложь! От начала до конца. У меня не имелось выхода, я должна была врать и выкручиваться, чтобы не вызвать его гнев.

* * *

Маргарита Усова приехала в Москву с твердым намерением остаться в столице навсегда. Довольно-таки смелое решение для провинциалки, за плечами которой лишь аттестат о полном среднем образовании, чемодан с пожитками и семь тысяч рублей, выданные родительницей «на первое время». Мать Риты и понятия не имела, что на те деньги, которые – по меркам деревеньки в Тульской области – считались огромным капиталом, в Москве особо не разбежишься. Маргоша поняла это сразу, как только таксист, вызвавшийся подбросить девицу до места назначения, назвал астрономическую сумму.