Протокол 06 «Ева»

–  Нет, но все кто был в рубке, погибли. Терминал управления зеркалом в КДП цел, только наш навигатор получил осколок в шею, не знаю, выживет ли. Вторую смену операторов вызвали, они прибудут с планеты через пять минут. Ферей выйдет раньше. Уже приняли его сигнал. Теперь нужно принять сам корабль!

–  Ясно!

Они разминулись с медиками, вывозящими раненых из командного отсека. Здесь всё было в копоти. Чёрные стены и потолок. Стекло обзорного окна вытирали кусками ткани, оторванными от формы, система очистки не функционировала. Половины зала просто не было. Обломки терминалов управления и мониторов, и кровь повсюду.

Ребята из ремонтной бригады ползали под уцелевшим оборудованием, протягивая аварийные кабели вместо сгоревшей электросети. Операторы диспетчерской, те, кто выжил, остались за своими пультами. На экранах ярко мигало красное сообщение: «ошибка позиционирования».

–  Навигатор на месте! - крикнул Вадим и побежал к терминалу управления зеркалом.

Старший офицер смены увидел его, кивнул, но не ответил. Они с техниками восстанавливали автоматическую систему контроля прибытия. АСКП надлежало запустить в первую очередь.

Вадим набрал команды протокола приёма по зеркалу, ввёл алгоритмы расчётов, поднял из-под панели консоль ручного управления мачтой.

Старший смены наконец крикнул ему:

–  Младший лейтенант, справитесь с навигацией по космическому зеркалу?!

–  Так точно. На Ферее моя жена, - ответил Вадим, не оборачиваясь.

–  Понял, приступайте, – приказал офицер. – АСКП не работает. У вас меньше минуты.

Вадим отклонял рычаг управления. За стеклом, покрытым копотью, было едва видно, как следуя за рукой оператора громадный диск разворачивается в правильное положение.

Зажёгся монитор коридора отражения ИВП, вспыхнула отметка движущегося в нём корабля. Отсчёт пошёл на секунды.

–  Ферей прибывает через десять, девять…

Ещё пара градусов до установки нужной позиции зеркала. Вадим молился и продолжал.

–  Восемь…

Громада диска за обзорным окном встала на место. Показатель угла отклонения мигнул и исчез. Система отрапортовала о замыкании держателей.

–  Корректировка курса Ферея!

–  Семь, шесть…

Яркая точка корабля на мониторе потянулась к центру канала. Сетка навигации показала выравнивание угла выхода.

–  Пять…

–  Корректировка курса продолжается!

–  Четыре, три…

Вадим не дышал.

–  Два, один!

Грандиозная тень накрыла окна диспетчерской. Беззвучно, будто вспышка далёкой грозы во всё небо, корабль образовался в пространстве напротив зеркала, всего в нескольких десятках метров от его поверхности. Вибрация инерционных гасителей всколыхнула станцию. Дрожь прошла по всем конструкциям.

Сквозь обзорное окно было видно, как грейферы причала вышли для стыковки и зацепили корабль.

В командный зал вбежали операторы второй смены. Молодой парень с нашивками космической навигационной службы на плече поднял Вадима с места:

–  Всё, дальше я. Навигатор на месте!

Он сел, оглядел дисплеи:

–  Отлично сработал! Без автоматики вёл? Вручную? Ну, ты молодец.

Парень опустил консоль ручного управления под панель, крикнул техникам:

–  АСКП запустили?

–  Да!

Последнему прибывающему кораблю повезло больше всех. Станция уже вела его в автоматическом режиме.

Вадим вышел на ватных ногах, держась за стены, оставляя пальцами след на чёрной копоти. Мимо него бежали люди, он видел синие костюмы медиков, серые фигуры офицеров охраны, красные куртки ремонтников, но лица не разбирал. Не слышал и голосов. Всё смазала прозрачная дымка.

Перед глазами открылось пространство атриума станции с обзорным куполом, где от стены до стены расположились прибывшие колонисты. Многие сидели на полу, некоторые стояли, опираясь на стены, кто-то помогал медикам оказывать помощь раненым. Аэроносилки вывозили особо тяжёлых. Это были пассажиры Астрея - корабля, на котором прибыл Вадим. Среди прибывших на Ферее пострадавших было мало. Корабль вышел на грани между штатным прибытием и катастрофой, но всё-таки удачно.

Вадим искал Нину среди множества людей, медленно идя сквозь толпу. Он знал, что сейчас она попадётся ему навстречу. Он всегда о ней знал. В тот момент, когда впервые встретил её, уже знал, что это она - та женщина, которая полетит с ним к далёким планетам, оставив родную Землю. Что она будет его женой. Горячо любимой до последнего дня.

И вот она шла. Растирая слёзы по щекам, ища в толпе своего мужа. Зная, что Астрей ударился о станцию при выходе, что корабль получил повреждения, и был пожар, что много раненых. Она вглядывалась в лица тех, возле кого суетились медики, и вздрогнула, когда парень с лицом в крови, идущий навстречу, поймал её и прижал к груди.

–  Вадим… - прошептала она, стиснув его в объятиях в ответ.

–  Не ранена? - спросил он.

–  Нет. А ты?

–  Нет.

Нина взглянула на него. На виске и щеке её мужа засыхала кровь.

–  А это что? Нарисовал? - улыбнулась она.

Вадим не ответил, уткнулся лицом в шею жены. Они стояли так ещё некоторое время, пока офицеры станции наводили вокруг порядок.

Раненых увезли. Их транспортировали на планету первыми. Остальные колонисты ждали своей очереди, наблюдая сквозь прозрачный купол за отбывающими и прибывающими пассажирскими челноками. С обзорного мостика открывался вид на другую, не повреждённую сторону станции и голубую планету.

Вадим с женой встали у стекла, вдающегося полукругом в пространство космоса. С этой точки казалось, что ни за тобой, ни по бокам от тебя нет ничего, кроме чёрной пустоты с висящим в ней огромным шаром. За дымкой атмосферы планеты угадывались океаны и границы материков.

–  Так похожа на землю, - прошептала Нина.

Она так и не отпускала Вадима из объятий. Держала руки сцепленными в замок за его спиной.

–  Помнишь теорию замкнутой вселенной?

–  Вселенная - это шар, - усмехнулся Вадим. - Чем дальше и быстрее двигаешься, тем выше вероятность встретить самого себя, догнав исходную точку своего появления.

–  Ты в это веришь? - спросила Нина.

Вадим пожал плечами:

–  Если речь об энергетическом теле, то… да. Я - энергия, перемещаюсь по круговой траектории и догоняю свой собственный энергетический след. Дежавю, родовая память, сны, в которых видишь себя в других мирах, в прошлой жизни, или в будущем. Что это, если не постоянный поток информации, курсирующий по замкнутым линиям вселенной?

Нина улыбалась:

–  Мы стали ближе к самим себе из прошлого или из будущего примерно на двадцать тысяч световых лет. Люблю тебя.