Протокол "Наследник"

Да, в этом новом, непривычном, но на редкость просветленном состоянии я в какой-то момент совершенно четко осознал, что, начиная с моего самого первого понедельника в школе, практически все преподаватели принялись уделять мне повышенное внимание.

Я, правда, замечал это и раньше, но до поры до времени не видел масштабов происходящего. А когда прозрел, то запоздало сообразил, что все эти индивидуальные опросы, постоянные придирки завхоза, регулярное нависание лаира Крыса, ни за что ни про что срезанные баллы, язвительные замечания лаира Дракона, заковыристые задачки, которыми меня стал забрасывать даже лэн Штассэ — все это было неспроста. Да и испытательный срок давно прошел, тогда как придирки, напротив, только усилились.

Для взрослого, конечно, это небольшая проблема, все мы так или иначе с подобным сталкивались. А вот для восьмилетнего сироты, которого только-только оторвали от мамки и даже к школе толком не подготовили, это был серьезный стресс. И думаю, что очень немногие дети смогли бы выдержать и не сломаться под таким напором.

В общем, это был первый тревожный звоночек, который я заметил.

Второй звоночек прозвенел, когда примерно через неделю после первого занятия в модуле лаир Дракн внезапно отказал мне в проведении факультатива, сославшись на то, что у меня заметен явный прогресс и что я и без его помощи нормально развиваюсь.

Третьим и самым важным стало необъяснимое изменение сроков снятия блокировки моего дара на уроках у лэна Таро.

Учитель по практической магии не так давно пообещал, что уже через две недели протестирует меня, как и остальных ребят в классе. Но потом вдруг стал отстраненным, рассеянным и начал уклончиво отвечать на мои вопросы. Ну а когда пришло время снять блокировку, внезапно перенес сроки еще на неделю, сославшись на то, что у меня какие-то там показатели до нормы не дотягивают.

О том, что браслеты регулярно снимают с нас не только простейшие параметры вроде пульса и давления, но и отслеживают показатели ауры и степень развития магического дара, я, разумеется, знал. Поэтому, как и лэн Таро, внимательно следил за изменением параметров, хотя ученикам такие вещи знать не положено.

При этом прогресс, как и по физподготовке, был налицо. Вскрыв файлы школы и ознакомившись с программой обучения, я доподлинно выяснил, что уже достиг того уровня, когда мог работать с даром не в симуляторе, а напрямую. Более того, именно в это время мне следовало перейти на следующую ступень развития. Это были важные для меня сроки, а их неоправданное затягивание вызывало торможение развития дара. Что, в свою очередь, было чревато последствиями, вплоть до полного его угасания.

Лэн Таро не мог об этом не знать, однако почему-то отказался со мной работать. Более того, и на протяжении следующих полутора недель он неоправданно тянул резину. Каждое занятие придумывал повод, чтобы не снимать блокировку, отговаривался всякими глупостями. И это заставило меня всерьез задуматься о причинах происходящего, а затем взять дело в свои руки и снять блокировку с дара самостоятельно.

Я сделал это тем же вечером, у себя в подвале, сразу после того, как получил очередную порцию знаний из пыточного агрегата под названием «ЭДО-25». Только сначала пришел в себя, размялся по методике кханто. А когда снова смог нормально двигаться и соображать, уселся у дальней стены и на всякий случай создал вокруг себя плотное облако из найниита. Просто потому, что помнил, что мой дар — это управление молниями и что удар электрическим током может негативно сказаться на работе обучающего модуля.

Сам процесс активации дара прошел на удивление буднично. Сначала Эмма со свойственной ей невозмутимостью доложила, что внешние сигналы с идентификатора, за исключением маячка, временно заблокированы. Одновременно с этим функция блокиратора магии тоже оказалась отключена. Потом я привычно сосредоточился и приступил к выполнению упражнений на концентрацию. А когда почувствовал, что вокруг что-то изменилось, то открыл глаза и обнаружил, что у меня над ладонью завис абсолютно идентичный серебристый шар, который я так часто воспроизводил на симуляторе.

Размерами все с тот же теннисный мячик, гладкий, ровный и ярко светящийся в окружившей меня тьме, он и впрямь походил на маленькое чудо.

Моя магия… мой дар и первая настоящая молния…

Я попытался ее коснуться и хмыкнул, когда невесомый и с виду безобидный шарик вдруг ощетинился целой кучей крошечных молний и чуть на шарахнул одной из них меня по руке.

Ну это мы уже проходили.

Я еще раз сосредоточился, не закрывая глаз, и взъерошивший серебристую «шерсть» ежик успокоился, припрятав молнии куда-то внутрь и время от времени лишь сердито посверкивая.

Взяв его в руку, я ощутил, как по моей коже пробегают крошечные, едва видимые в темноте заряды, и ненадолго задумался.

Все оказалось далеко не так сложно, как говорилось в книжках. Магия была мне послушна. Шар, хоть и взбрыкнул поначалу, вел себя совершенно спокойно. И я его чувствовал. Почти так же, как на симуляторе, только немного ярче, и знал, что эта магия не может мне навредить, поэтому не испытывал ни страха, ни трепета.

Чтобы окончательно в этом убедиться, я подбросил шаровую молнию в воздух, заставил ее там зависнуть и прямо так, на весу, изменил ее форму сперва на грушу, затем на диск, под конец и на узкое, исторгающее крошечные молнии лезвие.

Мысленное усилие для этого потребовалось несколько большее, чем я прикладывал при работе с иллюзией. Удерживать шар в рамках заданной формы тоже оказалось сложнее. Но общий принцип был понятен, дело оставалось за практикой. И раз уж лэн Таро не захотел со мной заниматься, то я сам всему научусь.

Тогда же, у модуля, вдосталь наигравшись с молниями, я решил проверить и еще одну теорию, после чего велел магическому шагу угаснуть и обратился к окружающему меня найнииту.

Концентрация…

Прямое воздействие на управляющее поле…

Из всего того, что я успел узнать, принцип воздействия на поле должен быть точно таким же, как и на обычные молнии.

Представить результат. Проговорить задачу. Сконцентрироваться…

Однако и на этот раз мои усилия не увенчались успехом. А найниитовые частицы, на которые я так внимательно таращился в надежде заставить их подчиниться, толком даже траекторию не поменяли, не говоря уж о том, чтобы остановиться или послушно отправиться туда, куда я хотел.

Это было досадно, обидно, ведь мгновение назад был уверен, что наконец-то нашел разгадку! Да что там говорить! После такого облома впору было опустить руки и признать, что затея и впрямь бессмысленная, особенно если рядом есть тот, кто всегда сможет сделать это лучше.

Однако даже сейчас у меня из головы упорно не выходила мысль, что настоящий Адрэа Расхэ умел это делать. Мальчишка! Умел! А значит, и я мог этому научиться.

Думал я над проблемой почти четверть рэйна, пока не отморозил себе на фиг задницу, сидя на холодном полу. Но потом до меня дошла одна простая истина — все это время я пытался воздействовать на отдельные частицы! Тогда как на записях тана Расхэ мальчишка Адрэа неизменно оперировал достаточно крупными объектами: дисками, пластинами…