Протокол о недоделках

В этот раз командирша тоже дежурила ночью. Да и спешить куда-то прекратила. С утра поругалась с насевшей на неё Романной, которая прочитала описания таблеток в аптечке и начала требовать отказаться от жевания листьев и курения смеси, перейти на таблетки, деля их на части, а лучше на инъекции ненаркотического обезболивающего. И зашить рану на боку. Девчонка сердито шипела:

– Что мне всю жизнь уколы получать? Я себе вкалывала тюбик в бедро, так удовольствия мало, даже когда уже от боли на что угодно согласишься! Но там хоть действие сильное! И их мало, на случай ранений скорее. НЕТ!!!

Довыступалась девочка, но попозже…

Ехали мы уже медленнее, дорога была хуже. А пару раз и подталкивать багги пришлось. И пару речек в брод переезжали не без труда. Наша глазастая девица обнаружила мину, поставленную енотами, разминировала, бросив в неё камень и прячась за дерево, потом долго не могла успокоиться, ворчала и вытирала глаза под очками. Да уж, она на похожей и подорвалась, когда ещё была просто девочкой, а не волчонком…

Потом по нам стреляли из кустов, кто неизвестно. Целились в голову водителю Бенке, почти попали – пуля лоб царапнула. Ну здесь и места! Дальше девчонка ехала с перебинтованной головой – хотела просто кровь размазать, но мы чуть не силком её перебинтовали. А волосы у неё красивые, чёрные, не очень длинные, но густые и довольно упрямые и пышные – без шляпы красиво развиваются на ветру, не от скорости, мы еле ползём по почти бездорожью, но погода меняется и ветер поднялся.

А уже к концу дня мы увидели идущую поперёк просёлка целую широкую дорогу из развороченных гусеницами земли, кустов и деревьев! Бенка остановила машину и восторженно прошептала:

– Самоходный замок коттов! Ого, куда забрались! Сообщим завтра в форпосте, награду получим! А пока можно попробовать притормозить их, а может и котика пристрелить удастся, за них много не дают, но с паршивого котта хоть шерсти клок!

– Ты с ума сошла?! – завопили мы все трое, но куда там…

Дурочка направила багги по следам, и через минут десять мы уже увидели среди деревьев медленно ползущую громаду. Стальной гусеничный прямоугольник метров шесть высотой, метра четыре шириной и длиной метров двадцать, как мы потом выяснили у командирши. Три низких этажа, судя по бойницам. Гусениц было восемь, по четыре с каждой стороны.

Пока мы рассматривали громадину сильно больше пассажирского вагона в бинокль, замок остановился, выпустил облачко дыма и двинулся к нам, а рядом с нами и немного дальше в землю ударило небольшое ядро. Бенка быстро свернула в сторону, за густой лесок, и сообщила:

– Обратно пополз! Наверняка не за нами гоняться, он совсем медленный, но дальше скалы, а искать объезды и прорубаться им рискованно, раз их заметили, будут к себе возвращаться, их сектор недалеко на юге.

Мы глянули на вполне непроходимые и для нас скалы на востоке, Саныч сказал:

– Мы не проедем здесь, надо на дорогу по их колее вернуться, если быстро, то не успеют доехать, и из пушки не должны попасть.

Бенка остановилась за лесом, вышла, достала из багажника вполне привычного нам вида погнутый лом, посмотрела на кувалду и вернула её на место, объявила:

– Суну лом в гусеницу! За лёгкую поломку самоходного замка награда дублонов двести, вроде. Ну а если за мной погонятся, то ещё и кошаков настреляем! Пошли! Идите по моему следу, я часть скорпионов задавлю.

Сказать, что мы офонарели, это ничего не сказать. Но глупая девчонка уже скрылась в лесу. Делать нечего. Отправились на невероятную авантюру.

Бенка спряталась за парой перекрещенных поваленных деревьев метрах в пятнадцати от колеи, прикрытых кустами и деревцами. Мы засели немного подальше. Вскоре под лязг и пыхтение паровых машин прибыла цель… или смерть. За это время мы узнали, что некрупные котты лучшие в изготовлении как раз таких среднеразмерных передвижных замков, довольно безопасных для путешествий, если не поймают подходящими силами.

Наша дурная неподходящая сила выскочила и сунула лом в переднюю гусеницу! Под хруст и лязг гусеница лопнула, почти сразу и вся конструкция остановилась. Огонь защитники замка открыли не сразу – ещё бы, никто на такую невероятную глупость просто не рассчитывал! Но в убегающую девчонку начали стрелять. Всего раза четыре выстрелили. Три мимо. А четвёртый выстрел картечью из дробовика зацепил краем уже почти скрывшуюся дурочку. Она как раз ныряла между спасительными деревьями, ноги торчали, в них и попали. В правое бедро, в верхнюю внешнюю часть.

Мы услышав взвизг, бросились на помощь, но диверсантка и сама бежала неплохо, хотя Саныч всё-таки взялся ей помогать. И наш пенсионно-инвалидский отряд бросился через лес.

Я расслышал, как молодой голос радостно кричал, что одну макоку ранил легко. И во всех языках других рас слова землянец и макок обозначают одно и то же, а слова люди и человек ожидаемо относятся к своей расе. Ожидаемо – мы не особо на обезьян, тем более на макак похожи, но им виднее, ха. Сзади выстрелили пару раз нам вслед, но больше патроны тратить не стали. И я успел увидеть выход первых ремонтников – рост метр тридцать примерно, как командирша уточнила, на кошек похожи большими треугольными ушами на больших круглых головах и длинными кошачьими усами. Вскоре застучали их молотки.

А мы отъехали до скал – дальше только пешком можно, и речку форсировать в низинке тогда придётся – багги Саныч отогнал, разобравшись в управлении с помощью Бенки, и приступили к лечению. И на ночлег встали на укрытой деревьями и кустами полянке.

Минут через двадцать ползучий замок уполз.

А у нас кипела спасательная операция. Впрочем не особо сложно прошло – мы уже становимся этими самыми траперами. Романна нашла местное обезболивающее, антибиотик, обеззараживающее и мазь для ран, прокипятила шприцы с толстыми иголками, скальпель, пинцет и кривую иглу для зашивания в закопчённом стерилизаторе, сунув его прямо в костёр. Обколола место ранения местным анестетиком, а потом Саныч, ругаясь, сделал надрез над картечиной и пинцетом вытащил относительно неглубоко засевший свинцовый шарик – удачно попала, прошла под кожей, но не на вылет, может рикошетом, а может такое ружьё, но вроде в жировой ткани оказавшейся не такой и тощей девицы застряла. Хотя Бенка верещала так, как будто из отсутствующего мозга картечину доставали.

Романна обработала и зашила рану, перебинтовала. Повезло нам с первым настоящим пулевым ранением – место хоть и забавное, почти ягодица, но всем не до веселья было, а только представить другое место, да без опыта и знаний в полевых условиях… Потом обработала и зашила и вчерашнюю рану под рёбрами. Обработала и остальные раны и царапины пациентки, включая и плоховато выглядевший укус многоножки.

Несчастная раненая, немного придя в себя, сразу потянулась к трубке, но тут Романна не выдержала, отняла трубку и табак и вышвырнула в реку, ругаясь, что больше такого не потерпит. Следом полетели и запасы листьев девчонки. Я и Саныч, разинув рты, наблюдали за разбушевавшейся пенсионеркой.

А Бенка напрасно попробовала посопротивляться. Очень напрасно. Ибо выведенная проделками девчонки Романна взяла её ремень, а он в отличие от наших широкий, и из-за старости мягкий, и начала хорошо так лупить Бенку, прижав к земле, а мы с Санычем помогли держать! А поскольку девица вся хоть и легко, но изранена, то осторожно и несильно, но вполне эффективно в плане воспитания.

После расправы Романна за ухо поставила Бенку в импровизированный угол, носом в кусты. Ну и на колени, чтобы легче стоять было не на протезах. Потом занывшей девчонке и оружие её выдала. Но бесподобно смотрелась дувшаяся и тихо ругавшаяся девица в завязанной узлом старой очень потрёпанной рубашке, в трусишках, перепоясанная пулемётными лентами, с тесаком и револьвером на ремне, вся перебинтованная и облепленная пластырями, и, стоя на коленях, опирающаяся на свой карабин!