Протокол «Сигма»

– Я… Этого я не могу объяснить, – признался Бен, понимая, насколько странным должен казаться полиции его рассказ. – Видимо, труп мгновенно унесли и место очистили от любых следов. Как мне кажется, из этого можно сделать вывод, что Кавано действовал не один.

– Чтобы убить вас? – Шмид глядел на него с каким-то мрачным весельем.

– Выходит, что так.

– Но вы не предлагаете нам никаких мотивов. Вы говорите, что между вами не было никаких конфликтов.

– Мне кажется, вы не до конца меня понимаете, – спокойно произнес Бен. – Я не видел этого парня больше пятнадцати лет.

Телефон, стоявший на столе Шмида, зазвонил. Детектив поднял трубку.

– Шмид. – Выслушав абонента, он ответил по-английски: – Да, одну минуту, пожалуйста, – и передал трубку Бену.

Это был Хови.

– Бен, старина, – сказал он; его голос на сей раз звучал так ясно и четко, как будто он говорил из соседней комнаты. – Ты говорил, что Джимми Кавано родом из Хомера, штат Нью-Йорк, верно?

– Маленький городок на полпути между Сиракузами и Бингхэмптоном, – ответил Бен.

– Верно, – согласился Хови. – И он учился с тобой в одном классе в Принстоне?

– Именно так.

– Так вот, слушай. Твоего Джимми Кавано не существует.

– Мог бы сказать что-нибудь такое, чего я не знаю, – ответил Бен. Он же мертвее мертвого.

– Нет, Бен, выслушай меня. Я говорю, что твой Джимми Кавано никогда не существовал. То есть никакого Джимми Кавано нет на свете. Я проверил списки выпускников Принстона. Ни одного Кавано с первым или вторым именем, начинающимся на «Дж», в школе не числилось, по крайней мере в те десять лет, когда ты там учился. И в Хомере тоже никогда не имелось никаких Кавано. И во всем округе. Как, кстати, и в Джорджтауне. Да, и мы проверили его по всем нашим базам данных. Если бы существовал какой-нибудь Джеймс Кавано, более или менее соответствующий твоему описанию, то мы нашли бы его. Мы ведь пробовали и другие варианты написания фамилии. Ты и понятия не имеешь, какими мощными базами данных мы сегодня располагаем. Человек оставляет за собой следы, как слизняк; за каждым из нас тянется целая тропа. Кредиты, социальное обеспечение, военный учет, и так далее, и тому подобное. Этот не зарегистрирован нигде. Чудеса, ведь правда?

– Тут должна быть какая-то ошибка. Я знаю, что он учился в Принстоне.

– Ты считаешь, что знаешь это. Сам подумай, разве такое невозможно?

Бен вдруг почувствовал ледяную тяжесть в желудке.

– Если это верно, то это никак нам не поможет.

– Ты прав, – согласился Хови. – Но я попробую поискать еще. В любом случае ты ведь знаешь номер моего мобильного телефона?

Бен опустил трубку. Он чувствовал себя ошарашенным.

Шмид сразу же снова взял быка за рога.

– Мистер Хартман, вы приехали сюда по делу или в отпуск?

Заставив себя сосредоточиться, Бен ответил со всей возможной вежливостью:

– Я вам уже говорил: в отпуск, чтобы покататься на лыжах. У меня была пара встреч в банках, но только потому, что я проезжал через Цюрих. – Джимми Кавано никогда не существовал.

Шмид снова откинулся в кресле и сложил ладони на груди.

– Последний раз вы были в Швейцарии четыре года назад, да? Чтобы получить тело вашего брата?

Бен не сразу ответил – пришлось переждать, пока отступит нахлынувший на него при этих словах поток воспоминаний. Телефонный звонок среди ночи никогда не сулит хороших новостей. Он крепко спал рядом с Карен, своей подружкой-учительницей, в его неряшливой квартире в Восточном Нью-Йорке. Он заворчал и перевернулся на другой бок, чтобы ответить на звонок, который полностью изменил его жизнь.

Маленький арендованный самолет, на котором Питер летел в одиночку, потерпел аварию несколькими днями раньше в ущелье около озера Люцерн. В документах на аренду в качестве ближайшего родственника был назван Бен. Чтобы опознать погибшего, потребовалось время, но благодаря наличию зубной карты у дант иста это удалось сделать безошибочно. Швейцарские власти квалифицировали случившееся как несчастный случай. Бен прилетел к Люцернскому озеру, чтобы получить тело, и привез брата домой – то, что осталось от него после взрыва фюзеляжа – в маленьком картонном ящичке, лишь немного большем, чем коробка из-под торта.

На протяжении всего обратного полета он не плакал. Слезы пришли позже, когда шок от случившегося начал постепенно проходить. Его отец рухнул на пол, рыдая, после того как узнал о тр агедии. Мать, уже прикованная раковым заболеванием к постели, кричала в голос.

– Да, – негромко ответил Бен. – Это был мой последний приезд сюда.

– Поразительный факт. Можно подумать, что, когда вы приезжаете в нашу страну, смерть следует за вами по пятам.

– Что вы имеете в виду?

– Мистер Хартман, – спросил Шмид, на сей раз уже совершенно нейтральным тоном, – вам не кажется, что между смертью вашего брата и тем, что случилось сегодня, может быть какая-то связь?

В штаб-квартире Stadtpolizei, Швейцарской национальной полиции, находящейся в Берне, пухлая женщина средних лет в очках с толстыми стеклами и толстой роговой черной оправой поглядела на экран своего компьютера и с удивлением увидела, что на нем появилась строка текста. Она несколько секунд смотрела на нее, а потом вспомнила давным-давно полученное указание на этот счет и записала на листок высветившееся имя и следовавший за ним ряд чисел. После этого она постучала в стеклянную дверь кабинета своего непосредственного начальника.

– Сэр, – сказала она. – Только что активизировалось имя из надзорного списка РИПОЛ. – Слово РИПОЛ было аббревиатурой французского названия Recherche Informations Policier, национальной криминалистической и полицейской базы данных, содержавшей имена, отпечатки пальцев, номера автомобилей и другие сведения – обширный свод правоохранительных данных, которыми пользовались сотрудники федерального, кантональных и местных полицейских управлений.

Ее босс, самодовольного вида человек лет сорока пяти, который, как всем было известно, быстро продвигался по службе в Stadtpolizei, взял листок, поблагодарил свою исполнительную секретаршу и отпустил ее. Как только она закрыла за собой дверь, он снял трубку защищенного телефона, не подключенного к главной АТС, и набрал номер, которым пользовался крайне редко.

Помятый серый седан неопределенного возраста стоял со включенным мотором в квартале от управления Kantonspolizei на Цейгхаусштрассе. В машине находились двое мужчин. Они сидели молча и курили, утомленные продолжительным ожиданием. Внезапный звонок сотового телефона, закрепленного посередине приборной панели, заставил обоих вздрогнуть. Сидевший на пассажирском месте взял аппарат, что-то выслушал, сказал: «Ja, danke» [11] – и закончил разговор.

11

Да, спасибо (нем.).

– Американец выходит из здания, – сказал он.

Через несколько минут они увидели, как американец вышел из дверей и сел в такси. Когда такси отъехало на полквартала, водитель тронул седан с места, и автомобиль влился во все еще достаточно оживленный – вечер только начинался – поток машин.

Глава 5

Галифакс, Новая Шотландия

Когда пилот самолета «Эр Канада» объявил о скором приземлении, Анна Наварро взяла папку с документами, лежавшую перед нею на откидном столике, закрыла ее и постаралась сосредоточиться на случае, в котором ей предстояло разобраться. Она до ужаса боялась летать, и хуже приземления для нее был только взлет. Внутри у нее все дрожало, а желудок, казалось, пытался сжаться до размеров булавочной головки. Как обычно, она боролась с иррациональной убежденностью, что самолет разобьется и ей предстоит закончить свои дни в огненном аду.